Упал, отдался! - Тата Кит

ли, конечно, он будет мной гордиться сегодня и когда-либо еще, но сейчас я лишь выполняю просьбу юбиляра – не являться на его праздник хоккейным пиздюком. Да и мама попросила.

– Тогда мне остается только надеяться на то, что после юбилея ко мне вернется мой хоккейный пиздюк, – подошла к нему и поправила воротник рубашки. – А-то я не знаю, что мне делать с этим солидным мужчиной, который даже расческой умеет пользоваться. Своего пиздюка я привыкла причесывать исключительно пальцами.

Всё же, не удержалась и провела кончиками пальцев по его зачесанной на бок челке.

Ренат перехватил мою кисть, поднес к губам и, глядя в глаза с легкой поволокой, произнес.

– Сними плащ, я хочу увидеть спину. Я же умру от любопытства.

– Мою спину ты видел сотни раз во всех мыслимых и немыслимых ракурсах, так что ничего нового там для тебя нет.

– Я не насмотрелся, – надул он забавно губки.

– Вот на юбилее своего отца и насмотришься, – щелкнула его по носу. – Идём, Кен. Раньше отделаемся, раньше тебя расколдуем в нормального парня.

– Только не забывай, что волшебная палочка только у меня

– А ещё я знаю, как с ней обращаться, – демонстративно коснулась кончиком пальца уголка своих губ. – Ну, что? Едем?

– Показываемся бате и его свите и сразу сваливаем ко мне домой.

– К бегемотикам? – хохотнула я, выходя следом за Ренатом из квартиры.

– К потрахушкам.

Вместо того, чтобы спуститься на первый этаж новостройки, с которого мы поднялись в квартиру Рената, мы, зачем-то, спустились на цокольный этаж.

– Что здесь? – спросила я.

– Подземная парковка, – ответил парень и придержал меня за руку, выводя из лифта.

Достал из кармана ключ и, нажав кнопку, заставил отозваться, похоже, еще более дорогую, чем квартира, машину.

– Машина тоже часть имиджа? – спросила я, подходя к черному лакированному зверю.

– Этот праздник… – поморщился Ренат, словно подбирая наиболее точные определения. – … Не праздник, а выставка активов таких толстосумов, как мой батя и его дружки. А дети для них – тоже актив, поэтому была команда явиться во всем самом дорогом и в самом дорогом.

Открыл для меня дверь неимоверно низкой машины, в которую я не села, а будто провалилась. Да уж, дорогие тачки подобные этой – точно не про меня. Особенно тогда, когда на уровне лица окажутся яйца пешеходов.

Дорого-богато, блин…

– Мне вот только одно непонятно, – произнесла я, когда Ренат устроился за рулем. – Зачем, имея всё это, что тебе дали родители, зарабатывать на что-то своё? Та машина с полосками, я так понимаю, тоже тобой заработана?

– Я хотел именно ту машину, я на нее и заработал. А касаемо всего остального, – протянул он и постучал пальцами по рулю. – Батя всегда, чуть что, стоило мне пойти не по его правилам или ослушаться, лишал меня всего: денег, возможности общения с тем, с кем мне хотелось общаться, свободы. В семнадцать лет мне это надоело. Мы с пацанами, которые самые обычные ребятки без золотых ложек в задницах, начали мутить свои дела и мутим до сих пор. Батя не знает, либо знает, но не считает то, чем мы занимаемся, чем-то серьезным, поэтому до сих пор на мой счет падают от него крупные суммы. Теми счетами я, как ты понимаешь, не пользуюсь, так как вполне могу обеспечить себя сам. И, когда он в очередной раз захочет прижать меня к ногтю или заставить играть по его правилам, он поймёт, что его рычаги влияния на меня не действуют. Захочет забрать квартиру, машину, деньги? Да, пожалуйста. Я ничего не потеряю, он всего лишь заберет себе своё.

– Ты хочешь, чтобы он вел с тобой диалог на равных?

– Я хочу, чтобы он понял, что пиздюк давно вырос.

– А те твои приводы в полицию? Ты же звонил ему, чтобы он тебя вытащил.

– Это игра, Вика. Мне нужно, чтобы он думал, что всё ещё тот безголовый идиот, а ему нужно и дальше чувствовать себя тем, без кого я, якобы, не протяну и месяца. Так что пусть думает, что он ещё хоть на что-то может повлиять и в это время не лезет в мои дела.

Машина взревела мотором. Ренат положил руки на руль, посмотрел прямо перед собой.

Потянулась к нему и коснулась ладонью щеки.

– Ты чего? – взглянул он на меня темнотой своих глаз.

– Я горжусь тобой, – произнесла тихо. Легкая улыбка коснулась его губ. – Ты молодец и совсем не пиздюк. Балабол, однолюб-многоёб, но точно не пиздюк.

– А спину покажешь?

– Но ещё и дурачок, – улыбнулась и оставила легкий поцелуй на его губах.

– Поехали? – спросил он напоследок, словно до сих сомневался.

– Если что, я спрячу тебя за своей спиной.

– Я и так там весь вечер пробуду, пуская слюни на твой позвоночник.

Глава 29. Виктория

Ресторан класса «моей зарплаты не хватит даже на воду из унитаза в этом заведении» встретил нас тихой музыкой и фальшивыми смешками женщин, которые делали вид, что их веселит то, что говорят их собеседники-мужчины, у которых на лицах и счету читались миллионы и не факт, что все они в рублях.

Если не брать во внимание людей, большая часть которых сразу отталкивала надменностью и некоторой брезгливостью на холеных лицах, то ресторан заслуживал твердую пятерку по интерьеру и цветовой гамме. Ничего раздражающего, ничего, что казалось бы вычурным или фальшивым. Да, дорого, но, вместе с тем, со вкусом.

– Снимай плащ, – скомандовал коротко Ренат, терпение которого, кажется. Было на исходе.

Хотя мне казалось, что он просто придумал себе повод для отвлечения в виде моей голой спины, чтобы не думать о том, что ему предстоит встреча с отцом, который, совершенно точно, будет не рад тому, что его сын появится в компании бывшего мента, которая когда-то прикрыла одну из ветвей его незаконной деятельности.

Расстегнула пуговицы плаща и специально медленно спустила его с плеч.

– Твою мать! – выдохнул едва слышно Ренат, стоящий