Друг по переписке (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Лунный свет отражается от темных, колышущихся волн. Сегодня ночью звук спокойный, а небо ясное, что позволит насладиться захватывающим фейерверком.

Я включаю вентилятор на минуту, чтобы удалить пары из моторного отсека, затем включаю аккумуляторы и запускаю двигатели. Проверив показания приборов, чтобы убедиться, что мы готовы отплыть, я обращаюсь к Эйдану:

— Ты готов?

Он не отвечает.

Подойдя к лестнице, я зову громче:

— Эйдан?

По-прежнему никакого ответа. Он, должно быть, не может слышать меня из-за шума двигателей.

Поскольку лестница очень крутая, спускаться по ступенькам более неудобно, чем подниматься. Мне приходится спускаться осторожно, глядя под ноги и хватаясь за металлические перила с обеих сторон. Когда я, наконец, ступаю на палубу, оборачиваюсь, ожидая увидеть Эйдана в зоне отдыха на корме.

Его там нет. Корзина для пикника одиноко стоит на столе.

Нахмурившись, я заглядываю внутрь главной каюты… и замираю в ужасе.

Эйдан напряженно замер, уставившись на мужчину, стоящего напротив примерно в полутора метрах от него.

Это Майкл.

Одетый в тот же серый плащ и шляпу, в которых я видела его несколько раз за последние несколько месяцев, когда я мельком замечала, как он следует за мной. Он худой и неопрятный, с впалыми щеками и темными тенями под дикими глазами.

Руки Майкла свисают по бокам.

В одной дрожащей руке он сжимает серебряный пистолет.

Я делаю глубокий вдох. Мое сердцебиение ускоряется. Холодная дрожь пробегает по мне, пробирая до костей.

Высоким от напряжения голосом я говорю:

— Майкл, что ты делаешь?

Вращая глазами, он отвечает приглушенным шепотом:

— Он из правительства, Кайла. Он из ЦРУ. Он хочет получить от меня информацию. Ему нужны мои уравнения.

В ужасе я сглатываю и смотрю на Эйдана. Он стоит совершенно неподвижно, каждый мускул в его теле напряжен.

Мой разум — бешеное животное, царапающее острыми когтями внутреннюю часть моего черепа.

Где он взял пистолет? Знает ли он, как из него стрелять? Он вообще заряжен? Майкл выглядит как бездомный — где он жил? О боже, он что, спал в лодке?

Хотя я в панике и отчаянии, я стараюсь говорить как можно спокойнее и успокаивающе.

— Нет, Майкл. Он не из ЦРУ.

Слюна слетает с его губ, когда он кричит:

— Он из ЦРУ! Он пытается украсть мои уравнения!

Майкл вскидывает руку и направляет пистолет в грудь Эйдана.

Я так напугана, что, кажется, могу упасть в обморок.

Эйдан остается совершенно неподвижным, его лицо бесстрастно, а дыхание неглубокое. Я буквально вижу, как в его голове крутятся колесики, и прихожу в ужас от того, что может произойти дальше.

Проглотив рыдание, я поднимаю руки и начинаю умолять:

— Нет, пожалуйста, выслушай меня. Он не работает на правительство. Я клянусь тебе, что это не так. Он работает на стройке, ясно? Он мой друг.

Майкл облизывает потрескавшиеся губы. Он беспокойно переминается с ноги на ногу. Рука, которой он держит пистолет, теперь сильно дрожит.

Затем Майкл бросает свой дикий взгляд в мою сторону.

— Он… он твой друг?

Я осознаю свою ошибку, когда Майкл поворачивает пистолет в мою сторону. Я отступаю на шаг, крик застревает у меня в горле.

Эйдан твердо говорит:

— Нет. Мы не друзья.

— Она только что сказала, что вы друзья!

— Я лгал ей.

Майкл переводит взгляд с меня на него, затем снова направляет пистолет в сторону Эйдана.

— Лгал?

— Чтобы я мог подобраться к ней поближе. Чтобы я мог получить твои уравнения.

Эйдан смотрит на меня. От того, что я вижу в его глазах, мне хочется кричать. Это так глупо. Так глупо и безрассудно, и это так чертовски похоже на него, самоотверженного дурака.

Нет, боже, нет, этого не происходит, этого не может быть.

Он оглядывается на Майкла и спокойно говорит:

— Отпусти ее. Мы с тобой сможем лучше поговорить, если ее здесь не будет.

— Нет, Эйдан, я не…

— Помолчи, Кайла.

— Я не сойду с этой лодки!

— Сойдешь. Прямо сейчас. Давай.

Дикий взгляд Майкла мечется между нами. В его глазах я не вижу ничего от человека, за которым была замужем. Психоз поглотил его целиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мой пульс — раскат грома в моих ушах.

Как я могу отвлечь его? Чем я могу его ударить? Огнетушитель! Это прямо тут!

Увидев, что я в панике оглядываюсь по сторонам, Майкл внезапно кричит:

— Ты тоже из ЦРУ!

— Она просто напугана, — говорит Эйдан. — Ты наставляешь на нее пистолет. Любой бы испугался.

Тяжело дыша, Майкл шипит:

— Ты не боишься.

— Это из-за моей подготовки в ЦРУ. Кайла, убирайся на хуй с этой лодки.

Черт возьми, Эйдан, нет! Нет! Прекрати!

Слезы текут по моему лицу. Я ничего не вижу из-за них. Мне трудно дышать. Я делаю неуверенный шаг назад, затем еще один, истерика сжимает меня холодной, сокрушительной рукой.

Я могу позвонить 9-1-1. Если я смогу добраться до дома, а Эйдан сможет разговорить Майкла, я смогу позвонить в полицию и привести их сюда, прежде чем случится что-нибудь ужасное.

Я резко останавливаюсь, когда Майкл говорит едва слышным шепотом:

— Нет. Она тоже работает на ЦРУ. Я вижу это по твоему лицу. — Майкл смотрит на меня, повышая голос. — Вы оба должны умереть!

Когда я всхлипываю и закрываю рот руками, Эйдан говорит командным голосом:

— Никто не должен умирать. Просто опусти пистолет, и мы сможем поговорить об этом.

Раскачиваясь взад-вперед с ноги на ногу, с дрожащими руками и выпученными глазами, Майкл кричит:

— Один из вас должен умереть, вы должны прямо сейчас выбрать, кто умрет, кто умрет, кто умрет, если вы не выберете, мне придется убить вас обоих!

Майкл снова наставляет на меня пистолет. Он направляет его прямо мне в лицо. Единственная причина, по которой я не падаю, заключается в том, что ужас превратил мои мышцы в камень.

Эйдан говорит:

— Если мы выберем, ты застрелишь только одного из нас?

Тогда мое сердце перестает биться. Оно замирает у меня в груди, заглушенное ужасом.

— Нет, Эйдан, прекрати, не говори больше ни слова…

— Майкл?

— Эйдан, нет! Прекрати это!

Майкл кричит:

— Да! — и большим пальцем взводит курок пистолета.

Эйдан смотрит на меня. Его сердце сияет в его глазах. Он мягко говорит:

— Я люблю тебя, зайка. Я буду любить тебя до скончания времен.

Затем он снова смотрит на Майкла и произносит слова, которые я хотела бы никогда не слышать. Но они будут эхом отдаваться в моей голове целую вечность.

— Тогда пристрели меня.

Время начинает течь иначе. Все становится сюрреалистичным, как во сне. Все, что происходит дальше, разворачивается передо мной, как фильм с искаженным звуком и размытыми цветами, который прокручивают на замедленной скорости.

Майкл взмахивает рукой в сторону Эйдана.

Эйдан делает выпад.

Из пистолета Майкла вылетает огненный шар.

Голова Эйдана откидывается назад.

Движение его тела вперед резко прекращается, как будто его ударили о стену.

В центре его лба появляется маленькая красная дырочка.

Кровь и куски мозгового вещества забрызгивают окно позади него.

Эйдан падает на спину, его глаза широко распахнуты, а рот приоткрыт.

Рухнув на диван, он лежит неподвижно и безмолвно, невидящим взглядом уставившись в потолок, в то время как по бежевой подушке под его головой расползается темное пятно.

В ночном небе над нами фейерверк взрывается разноцветными брызгами с треском и грохотом.

Мой крик — это живое существо. Порождение ужаса, неверия и разбитого сердца, пробивающееся когтями к моему горлу. Я лечу через пространство между нами с криком — и он окружил меня повсюду, вибрирует в моих ушах и в моей голове, внутри всех скрытых священных мест в моей душе, к которым прикасается.

Я падаю на безжизненное тело Эйдана, крича и повторяя одно и то же снова и снова, каждая клеточка моего тела кричит вместе со мной.