Друг по переписке (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

— О боже.

Клэр хватает Фиону за руку и настойчиво говорит:

— Я думаю, мы близки.

— Близки к чему? — спрашиваю я, смущенная и встревоженная.

Клэр приказывает:

— Кайла, позвони этому детективу.

— Что, сейчас? Уже больше восьми часов!

— Может быть, он работает допоздна. Если нет, оставь ему сообщение. У тебя есть ноутбук, который я могу одолжить?

— Ну, да, он в моем кабинете. Но…

Не дожидаясь, пока я закончу мысль, Клэр вскакивает и выбегает из кухни.

Глядя ей вслед, я говорю:

— Фиона, что происходит?

Она спокойно отвечает:

— Я полагаю, Клэр думает, что мы находимся на пороге прорыва.

— Прорыва?

— В помощи духу.

Я с опаской смотрю на потолок и верхние лампы, которые теперь непрерывно мигают. Через мгновение возвращается Клэр, неся мой ноутбук. Она ставит его на стол передо мной.

— О, — говорит она, вытаскивая что-то из кармана своего кардигана. — Это лежало на крышке компьютера. Я подумала, что это может быть важно.

Она кладет предмет на стол.

Это никель «Буффало», монета Майкла 1937 года выпуска. Та, которую я нашла под деревом, где мужчина в сером плаще стоял и смотрел на меня. Та самая, которую я потом нашла на приборной панели своей машины возле дома Эйдана.

Та, которую я оставила надежно спрятанной в ящике стола.

У меня перехватывает дыхание. Мое сердце начинает бешено колотиться. Свирепый порыв ветра заставляет кухонные окна дребезжать. Затем с потолка падает маленький металлический предмет, который со звоном приземляется на стол рядом с монетой. Он вращается мгновение, прежде чем застыть, свет отражается от его закругленного края.

Это мое обручальное кольцо.

36

Я смотрю широко раскрытыми глазами на монету и кольцо, мой пульс учащается, в груди застрял крик. Я знаю: здесь есть что-то чрезвычайно важное, что я упускаю.

Когда я поднимаю взгляд на Клэр, она спокойно говорит:

— Позвони детективу.

Я шепчу:

— Как мое кольцо провалилось сквозь потолок?

— Позвони детективу, Кайла. У нас не так много времени.

— Что ты имеешь в виду? Что происходит?

Снаружи шторм набирает силу. Дождь хлещет по окнам и крыше. Гремит гром и потрескивает молния. Кажется, что сам дом находится в центре торнадо и вот-вот оторвется прямо от земли и улетит в космос.

Из другого кармана Клэр достает мой мобильный телефон. Должно быть, она взяла его с моего стола. Она протягивает его мне, настаивая:

— Позвони!

В панике я выхватываю телефон у нее из рук. Пройдя через кухню, я роюсь в открытом ящике рядом с плитой, где храню всякий хлам. Я нахожу визитную карточку детектива и дрожащими пальцами набираю его номер.

Отвечает женщина, ее тон резкий:

— Полиция Сиэтла, чем я могу вам помочь?

— Детектива Романа Питерса, пожалуйста.

Наступает пауза, затем она спрашивает:

— Вы его друг, мэм?

Какой странный вопрос.

— Что? Нет, нет, он помог мне некоторое время назад. Мой муж попал в аварию, и он опросил меня и дал мне свою визитку. Я бы хотела поговорить с ним, пожалуйста. Это срочно.

Я поднимаю взгляд и вижу Клэр и Фиону, стоящих у кухонного стола, подбадривающих меня улыбками и кивками.

Женщина на другом конце провода говорит:

— Извините, но это невозможно.

— Почему?

— Детектива Питерса нет.

Я нахожусь в таком возбужденном состоянии, что не понимаю, что она имеет в виду.

— Нет? Вы имеете в виду, что его перевели в другой отдел?

— Нет, мэм. Он умер. Внезапная остановка сердца. Я переведу вас на дополнительный номер его заместителя, детектива Брауна. Пожалуйста, подождите.

Я слышу щелчок и короткую тишину. Затем воспроизводится запись мужского голоса, инструктирующего меня оставить свой номер.

Я кладу трубку, чувствуя странное оцепенение.

— Ну, и что они сказали? — спрашивает Фиона.

— Он мертв. Детектив Питерс мертв. Он умер от сердечного приступа.

— Когда?

— Она не сказала. Какая разница?

Нетерпеливо качая головой, Клэр открывает ноутбук и нажимает кнопку включения. Потом запускает интернет-браузер и начинает печатать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что ты делаешь?

— Ищу офис окружного регистратора. Мы можем проверить информацию о собственности по этому адресу, чтобы узнать, кому принадлежал дом до тебя, — она щелкает по экрану в течение минуты, затем вводит что-то в строку поиска. Затем она отступает, нахмурившись.

— Что?

— Этот дом был зарегистрирован на чье-то другое имя?

— Нет. Должны быть указаны Майкл и Кайла Рис. — Я подхожу ближе и заглядываю через ее плечо на экран. — Кто, черт возьми, такие Сэнди и Дэвид Уэйнрайт? Здесь написано, что они купили этот дом в январе!

Где-то наверху хлопает еще одна дверь. Я слышу звук бегущих ног, затем детский смех.

У меня перехватывает дыхание.

Глядя вверх, я говорю:

— Подожди. Маленький мальчик. Мы забываем о нем. Если Данте — призрак в этом доме… кто этот ребенок? А как насчет мужчины в плаще и шляпе? Как он вписывается во все это?

Когда я оглядываюсь на Клэр и Фиону, на их лицах одинаковое выражение печали, наряду с другой эмоцией, которую я видела раньше. Я видела ее на лице Дестини, экстрасенса, которую я посетила и которая пожелала мне счастливого пути, когда я уходила. Это выражение ни с чем не спутаешь.

Это жалость.

Нервничая, я требовательно спрашиваю:

— Почему вы, ребята, так на меня смотрите?

Клэр мягко говорит:

— Все в порядке, Кайла. Не бойся. Тебе нечего бояться, моя дорогая.

— Что это должно означать?

— Дай мне телефон, дорогая.

— Зачем?

— Я собираюсь снова позвонить в полицейский участок.

— Зачем?

— Я думаю, есть кое-что, что ты должна знать.

— Например, что?

— Дай мне телефон.

Меня охватывает непреодолимое чувство неправильности. Я отступаю на шаг. Моя кровь превращается в лед. Все волосы у меня на руках встают дыбом, я задыхаюсь.

Снаружи бушует гроза.

Клэр берет телефон из моей негнущейся руки и нажимает несколько кнопок. Когда знакомый женский голос заполняет комнату, я понимаю, что она нажала на повторный набор, а затем переключила звук на динамик.

— Полиция Сиэтла, чем я могу вам помочь?

— Да, добрый вечер, мэм. Не могли бы вы сказать мне, пожалуйста, когда умер детектив Питерс?

Наступает пауза.

Клэр объясняет:

— Моя подруга говорила с вами минуту назад и была так удивлена новостями, что забыла спросить. Она хотела бы послать цветы на похороны, если они еще не состоялись.

— О. Понимаю. Что ж, боюсь, для цветов уже слишком поздно. Прошло шесть месяцев с тех пор, как он скончался, почти с точностью до дня.

Клэр благодарит ее и отключается. Затем она и Фиона стоят, уставившись на меня с ужасной жалостью в глазах, и ждут.

Как будто издалека я слышу свой собственный голос.

— Это невозможно. Она ошибается. Он опрашивал меня после несчастного случая. Это было всего два месяца назад. Он сидел со мной на причале и опрашивал меня!

Клэр печально говорит:

— Я не сомневаюсь, что так и было.

Мои руки начинают дрожать. Мне трудно сделать полный вдох. Я отступаю еще на шаг. Глядя на нее в поисках помощи, я говорю:

— Фиона?

Она мягко говорит:

— Ты должна понять, дорогая, что очень немногие люди могут общаться с духами.

Мой голос взвивается:

— О чем ты? При чем тут все это?

Она продолжает тем же спокойным, успокаивающим тоном, не обращая внимания на мою панику:

— О медиумах, конечно. О части экстрасенсов тоже, хотя большинство из них — мошенники. Еще на это способны шизофреники, по причинам, которые мы на самом деле не понимаем, хотя, вероятно, это как-то связано с измененной химией их мозга.

Клэр добавляет:

— И кошки тоже.

— Да, это верно. Кошки тоже могут видеть призраков. — Она делает паузу. — Как и некоторые одаренные дети.