Трехглавый орел - Владимир Свержин

– О чем вы, Елизавета Кирилловна? – недоумевая, спросил я.

– О чем? – переспросила она. – Конечно, никто не мог подозревать, что тюремная карета, в которой меня повезут, по дороге соскользнет в кювет и потеряет колесо. Конечно, никто не мог предполагать, что в этот момент по этой же дороге будете проезжать вы и что при этом окажетесь настолько благородны, что, невзирая на суровую кару, которая теперь грозит вам за мое освобождение, решите отбить меня у конвоя. Но мои друзья знали, что в тот вечер меня должны были перевозить в Царское Село. Подкупленный тюремщик известил их об этом. Они организовали засаду на дороге и ждали появления повозки. Поверьте, все это отличные наездники и превосходные рубаки, они бы отбили меня у драгун. Но появились вы и опередили их. Нас проследили до имения, в котором вы расковали меня и взяли экипаж. Признаться, ни я, ни они толком не поняли, что произошло. Я и представить себе не могла, что вы действуете по собственному умыслу. Естественно, и друзья мои были сбиты с толку. Они решили, что вы посланы моим мужем. Да и я, узнав, что вы не поляк, в первое мгновение подумала то же самое. Потом мы перебрались в особняк этой сумасшедшей герцогини Кингстон.

– Я попрошу... – начал я резко.

– Извините меня, Вальдар. Мы, женщины, редко бываем справедливы друг к другу. Но она приставила к моим дверям стражу, так, как будто считала, что я ночью убегу к вам во флигель.

– Это ревность, – развел руками я.

– Из-за этой ревности графу Скарбеку пришлось лезть по водосточной трубе на крышу, а с крыши, через форточку, в мои покои. Сначала я подумала, что это вы, и очень перепугалась.

– Ну что вы, сударыня. Я тогда был занят совсем другими вещами. – Мне вспомнилась последняя попойка с Расселом.

– Утром по вашему виду я это поняла. Я пригласила вас тогда в сад, чтобы познакомить с друзьями, договориться, что делать дальше. В порту меня ждало голландское судно. У друзей были готовы документы для меня, в которых я значилась госпожой Шолль, но вы не выслушали и потащили сюда.

– Да, простите. Я был слишком взвинчен.

– Ничего. Я ведь и сама намеревалась когда-нибудь встретиться с Эмилианом Пухачевым, но я и представить себе не могла, что это будет так... – Она замолчала, видимо, вновь переживая события сегодняшнего дня. – Мне жаль, что я заставила вас понервничать, и все же я рада, что мне удалось приехать сюда не вашей пленницей, а великой княгиней. Тем более что в результате это помогло спасти вам жизнь. Теперь, когда и вы, и я свободны, предлагаю начать с чистого листа, и... Мне было бы приятно видеть вас своим другом.

– Почту за честь, – медленно произнес я. – Почту за честь везде, где это не будет противоречить моему долгу.

Дверь моей халупы распахнулась, и в проем вдвинулась пьяная образина:

– Их личество... Желают сестру свою... И енерала... В штабе. – Выдохнув это, гонец начал сползать на землю поперек двери.

Судя по бутыли, сжимаемой им в руках, он явно выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел. Я помог «царевой сестре» перебраться через уснувшего «сторожевого пса», и мы побрели через двор к ставке. Оказывается, меня уже в генералы произвели. Быстро это у них тут делается. И двух месяцев не прошло, как я прибыл в Россию лейтенантом. Баренсу, что ли, похвастаться? Я активизировал связь.

– Дорогой дядя, я вам не помешаю?

– О мальчик, мой! Судя по тому, что ты все еще разговариваешь, тебя не повесили.

– На редкость верное замечание. Вместо этого меня произвели в генералы и наградили крестом Святого Людовика.

– Гм-м, поздравляю тебя. Я так полагаю, это означает перемену в политическом курсе?

– Что-то в этом роде. Пугачев решил ехать к Екатерине.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Короче: был солдат, а не поэт он

И на Олимп ворвался с пистолетом.

Гийом дю Вентре

Костерок в степи потрескивал, жадно пожирая накошенную саблями солому. Вода в котелке все никак не закипала, несмотря на старания Лиса, и мы сиротливо ждали, когда же можно будет выпить по чашечке привезенного мной растворимого кофе.

– Летал я вчера к твоей зазнобе, – щурясь на огонь, медленно говорил мой напарник. – Бабуся-ягуся говорит, что все идет нормально. Еще денька три, и будет как новая. Чернухи на нее навешали, верблюду хребет сломать можно, но коли Ягуся сказала, что беду руками разведет, стало быть, так тому и быть. А после того как девица из домовины встанет, надо будет ей в семи водах искупаться, в семи росах омыться, тогда вся наветь и чернуха с нее, что пыль, сойдет.

– Спасибо, Лис. Очень тебе обязан.

– Ой, да чуть шо – обращайся! Какие проблемы? Я только одно тебе сказать хочу. Расколдовать-то твою герцогиню расколдуют, дело ясное. Но вот что за человек она окажется, это уж, извини, все претензии в лигу сексуальных реформ. Оно только в сказках: скинула царевна лягушачью кожу, и ну тебе эталон красной девицы в полный рост.

– Доживем увидим, – пожал плечами я. – Что сейчас загадывать.

– И то верно. – Лис подбросил в костер еще одну охапку соломы. – Да закипит эта вода когда-нибудь или нет?!

Я молча откинулся на спину и, заложив руки за голову, бесцельно уставился в небо – огромный черный плащ, изъеденный звездной молью.

– А от Калиостро что-нибудь слышно?

– Да что с ним станется? Отвезли его мои ребятишки к волхвам.

– Бежать не пробовал?

– Ты знаешь, нет. Более того, когда я ему о волхвах поподробнее растолковал, он даже обрадовался. Да и волхвы его тоже под белы руки приняли, как будто ждали. Хотя кто их знает, что им ведомо, а что нет. У них обычно для простого люда отдельный сруб стоит, и те, кто к волхвам приходит, в срубе ждут, когда они появятся. Неделю можно ждать, месяц. Некоторые так и уходят несолоно хлебавши. А тут только я Калиостро до сруба довез, выходит оттуда старец в белом одеянии, в руках посох, борода по пояс, на меня и казаков моих и не глянул. А графа взял за руку, как ребенка, да повел к себе.

– Куда к себе? – не понял я.

– Я-то почем знаю. Ты думаешь, я у волхвов в гостях чаи гонял?

– А что?

– Да так, ничего. Был я как-то около входа на плато Путоран, где у волхвов, так сказать, штаб-квартира. Что тебе сказать? Я вроде бы человек не робкого десятка. И здесь, и дома во всяких переделках бывал. Так вот, у меня колени от ужаса подгибались у входа на это плато. Я шагу ступить не смог.

– Почему? – Я с недоумением посмотрел на напарника.

– По кочану. Потому что волхвы вход в свой дом на замок закрыли. И без ключа туда лучше не подходить.

– И все равно я ничего не понимаю. Кто такие эти волхвы? Откуда они взялись? Чем они, в конце концов, занимаются? Ты можешь внятно объяснить, что это за диковина?

– «Да кто вы такие, откуда взялись? Дружина взялась за нагайки». Так, давай по порядку. Кто они такие? Достоверно этого не знает никто. Самое простое объяснение: жрецы древних славянских богов. Не знаю, насколько тебе это что-то объясняет. С одной стороны, они близки с друидами: те же священные дубы, сбор омелы, разговор с животными, понимание души камней. С другой, насколько я понял, они огнепоклонники, как и зороастрийцы. – Лис произнес это слово с некоторым трудом, стараясь не ошибиться в выговоре. – Я сам, честно сказать, не силен в этой религии, но один умный человек из наших говорит, что от этого астризма у них очень много. Одно могу сказать наверняка: глядя в огонь, они успешно предсказывают будущее, причем случаи, когда бы они ошибались, мне неизвестны. Ты Пушкина читал?

– Читал, – кивнул я.

– Помнишь у него: «Волхвы не боятся могучих владык, и княжеский дар им не нужен. Правдив и свободен их вещий язык и голосу вышнему дружен»? Так вот, это про них.

– Понятно, – вновь кивнул я.

– А откуда они здесь взялись? – продолжал атаман буйной запорожской ватаги. – Как и все остальное, что связано с волхвами, все, что можно о них сказать, – из области догадок. Здесь надо сделать экскурс в историю. Ты, вообще, в курсе того, как крестили Русь?

Я постарался оживить в памяти свои скудные запасы по истории русского Православия.

– Так, в общих чертах. Кажется, княгиня Ольга ездила креститься в Константинополь, потом ее внук, кажется, Владимир, крестился в Крыму, вернулся в свою столицу, если не ошибаюсь, тогда это был Киев, и крестил всех там в реке.

Лис хмыкнул.

– Молодец, садись, пять. Для высшего образования хватит. Впрочем, можешь оставаться лежать. Все правильно, но абсолютно не по делу. В христианизации Руси божественного не больше, чем в новогоднем выпуске «Плейбоя». Голый политический расчет. Княгиня Ольга, дочь псковского лодочника, крестилась для того, чтобы обеспечить себе поддержку Византии в борьбе против желающих отобрать у нее великокняжеский стол. Насколько это повлияло на ее мировоззрение, судить тяжело, но если хотя бы треть того, что о ней рассказывают, правда, то Джек Потрошитель рядом с этой милой дамой вполне может претендовать на должность епископа. Со святым равноапостольным князем Владимиром и того веселее. Он ведь байстрюк, или, по-вашему, бастард. Прав на престол у него было, я думаю, не больше, чем у тебя на трон любой из нынешних Скандинавских стран. Но разве могут такие мелочи остановить человека, который всерьез решил расчистить себе место под солнцем? Благополучно угробив сводных братцев, этот истинный внучек своей бабули вдруг обнаружил, что трон-то у него хромоногий, того и гляди из-под задницы выскользнет. И тут великий князь сделал трюк, по изяществу не знающий себе равных. Вместо того чтобы тупо мочить родственников, желающих подвинуть его на княжеском столе, он уволил с должности главного бога Сварога и в приказном порядке назначил на вакантную должность Перуна.