Отголоски судьбы (СИ) - Букия Оксана

— Простите, что нарушил ваш сон, великий сэй. Благословит Талла ваши дни!

С этими словами он покинул дом.

Что удалось узнать?

Он, несомненно, возвысился в глазах отца. Раньше он был исчадием Бездны лишь в масштабах своего рода, теперь всего мира. Небывалая высота карьерного роста!

К тому же обзавелся новым ярлыком. Изменяющий. Это что еще за напасть такая?

Дим уже вышел за врата ограждения и медленно шел по мощеным дорожкам приусадебного парка. Зеленые террасы, заросшие тенистыми деревьями, украшенные целым рядом фонтанов, клумбы с тюльпанами, арки, увитые вечно зелеными растениями, большое озеро.

Как ни странно, но похоже Пантерри и вправду был честен с ним. По крайней мере, в своем желании стать союзником. Он на самом деле хотел уйти, а самое главное защитить своего сына. Что же за тайны такие скрывают всемогущие советники, если расплата на выходе — смерть?

Много аров назад целитель не осмелился на подобный шаг, а теперь у него было за что бороться. За кого.

Димостэнис мягко оттолкнулся от земли и перепрыгнул в изящную беседку, застывшую в неподвижной глади воды. Он любил здесь бывать в сезон непогоды. Слушать шелест дождя, стук капель по искрящейся поверхности, ощущать себя закрытым от всех невзгод серебристым куполом либо промокнуть до нитки, если его неуправляемый дар снова играл с ним в прятки.

Он так и не понял, почему стал ассоциировать это место со всеми своими неудачами, но чем больше он слышал о неполноценности своего хьярта, тем сильнее ненавидел его. Сейчас он уже и не помнил, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз был здесь.

Кем все же он был для отца? Маленьким мальчиком, которого тот брал с собой в полеты на ярхе; подростком, которого спас от смерти и до сих пор жалеет; Серебряным; костью в горле, мешающий честолюбивым планам?

Дим вспомнил неподдельное горе и отчаяние в глазах Ривэна Пантерри, слезы. Что бы чувствовал он, окажись на месте юного наследника династии? Он искренне прислушался к себе, пытаясь разбудить давно уснувшие эмоции (надеясь, что они все же всего лишь уснувшие), дотянулся до самых потаенных струн внутри себя и захлопнул дверь своей души, оставшись разочарованным результатом поисков.

Димостэнис вернулся назад на твердую поверхность, почти бегом преодолел расстояние до ближайшего выхода, вышел на открытую местность и послал знак ярху.

До конца ночи оставалось несколько сэтов, хватит на то, чтобы вернуться, успеть переодеться, прийти в себя и вновь во дворец. Теперь ком нарастающих с каждым днем неприятностей, увеличился еще на несколько проблем: неизвестные приюты, которые хранят опасные тайны, несовместимые с жизнью, убийство Пантерри, грызня Великих Домов.

У его дома неподвижно застыла фигура в форме «летуна».

— Лейтенант Стэл, сэй, — доложил ночной гость, как только Дим спешился и подошел ближе.

— Слушаю вас, лейтенант.

— Я из отряда, который его величество послал на северные границы.

— Да? — Иланди почувствовал, как в душе все холодеет от нехороших предчувствий.

— На севере бунт.

— Аборигены?

— Неизвестно, сэй, — покачал головой лейтенант, — они появились ночью со стороны льда. Вышли из тумана, их было много. Лавина. Разрушили первую крепость, перебили почти всех защитников. Откатились. Думаю, готовятся к осаде второй стены.

— Как вы могли просмотреть угрозу?

— Туманы. Иногда хмарь находит такая, что не видно собственной вытянутой руки. У них не было никаких опознавательных знаков, не было лозунгов, флагов. Они не выдвинули никаких требований. Единственное, что мы знаем о них — они отлично экипированы. Баллисты, осадные башни, массивные тараны. Даже когда наш отряд начал атаковать их сверху, мятежники не растерялись. Они знали, как бороться с ярхами. Погибла половина воинов и две трети летунов. Нас было слишком мало! И мы не были готовы.

Димостэнис чувствовал, как от злости у него сводит скулы. Ведь он это предвидел и предупреждал. Этой ситуации просто могло не быть, если бы не раздутое самомнение советников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У второй крепости есть шансы хоть сколько-то продержаться против них?

— Они предупреждены, их уже не застанут врасплох. Время играет против нападающих. Погода ухудшается с каждым днем. Ощутимо холодно и идут дожди. Возможно, природа нам поможет, и сама уберет весь мусор.

Димостэнис покачал головой. Ввести войска, очистить границы, вырезать заразу под корень, показав, что в доме есть один единственный хозяин. Быстро, четко, уверенно, не проявляя слабости. Для этого нужно поднять на ноги основные военные силы Астрэйелля.

Глава 19-20

Глава 19

Следующие дни ушли на то, чтобы написать обращение к главам Великих Домов с подробным описанием всего происходящего и просьбой выставить свои войска для защиты интересов его величества. Для надежности с посланием он отправил лейтенанта Стэла, как свидетеля и очевидца, который лучше любого письма мог рассказать о том, что случилось.

Первый ответ пришел от Ремманоса Олафури, который выделял на подавление мелкого локального мятежа, как выразился в своем послании благородный сэй, пятьсот воинов пехоты и сорок кавалерии. Письма примерно такого же содержания пришли и от остальных Домов. Последний ответ Димостэнис получил от Ривэна Пантерри. Он в бешенстве скомкал бумаги и швырнул на пол.

Чтобы еще этот мальчик понимал в мятежах и войнах! А все туда же!

Совсем не откликнуться на такой призыв Великие Дома не могли. Затронута безопасность короны, а они давали присягу верности его величеству. Отказ — это открытый бунт. А так они и содействие оказывают, и вся ответственность на плечах главного советника. Чего взять от недоучки и сопляка, отстранившего заслуженных мужей и поставившего империю на волосок от гибели?

Наверное, было ошибкой описывать всю глубину трагедии, происходящую на севере. Ведь советники не безмозглые ишаки и прекрасно поняли, чем грозит сложившаяся ситуация их заклятому сопернику. Теперь им останется лишь подождать, когда случится неизбежное — мятеж разрастется и перерастет в войну. И придут они — спасители, опытные, мудрые, в очередной раз доказавшие, что без них все летит в Бездну.

Димостэнис положил вытянутые руки на стол, и какое-то время сидел, не шевелясь в глубоком раздумье, опустив голову.

Открылась дверь.

— Кир Холливер, — не меняя положения, убитым голосом произнес он, — сегодня я не намерен никого принимать. И желательно вообще никогда.

Послышались легкие шаги, Дим почувствовал чужое присутствие рядом с собой.

— Со всем уважением к вам, — он тоже мог быть упрямым, — но, когда его величество придет в себя, я оповещу, что в его дворце живет монстр.

— Всего один? — уточнил насмешливый голос. — А куда ты дел еще четверых?

— О, Боги! — Дим вскочил на ноги, встречаясь взглядом со светло-серыми глазами императора. Радостно выдохнул. — О, Боги!

Аурино молча слушал рассказ обо всех событиях, произошедших за то время, пока он отсутствовал. Единственный раз он позволил себе высказаться, когда услышал о смерти Пантерри.

— Я так страстно мечтал избавиться от них навсегда. Однако из всех пятерых Бриндан раздражал меня меньше всего.

Дим не упомянул об участии усопшего в воссоздании яда и о том, что ему стало известно. Все то, что он узнал, еще нужно было доказать.

— Как минимум, он был целителем. От него хотя бы польза была.

Больше его величество не перебивал, а когда главный советник закончил, долгое время молчал, осмысливая услышанное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты думаешь, это советники устроили покушение?

Димостэнис покачал головой.

— Я не могу это подтвердить, но и не хочу опровергать. Самая веская улика — это те снаряды, которыми была обстреляна башня. Мы с ног сбились, но никаких следов. Кто бы не сотворил это оружие, они очень предусмотрительны и осторожны. Мерзавцы хорошо замели следы и теперь выжидают.