Стихотворения - Всеволод Рождественский

341. «Пойдем со мной вдоль тихого канала…»

Пойдем со мной вдоль тихого каналаИ этих спящих каменных громадТуда, где белой ночью ты стояла,Где львы висячий мостик сторожат.

Я здесь один, нас разделили годы —Забвения сгустившаяся тьма,Но так же смотрят в дремлющие водыДавно нас пережившие дома.

Нет и меня, мы оба только тени,И лишь теперь нам встретиться даноВо мгле других извечных повторений,На миг иль навсегда — не всё ль равно!

Май 1974

342. НЕСМЕЯНА

Тонкие березы Подмосковья,Высоки, задумчивы, стройны,Не спеша шумят у изголовьяДревнерусского средневековьяИ совсем недавней старины.

Если встанешь утром рано-раноИ столкнешь челнок свой в камыши,Ты увидишь, как в фате туманаСкорбная царевна НесмеянаБродит по-над берегом в тиши.

На полях умолкнувших сражений,В светлых рощах, в шелесте травыНе туманы расстилают тени —Воскрешает память поколенийТех, кто пал на рубежах Москвы.

Здесь, где каждый кустик сердце ранит,А трава что год, то зеленей,Довелось ей, бледной Несмеяне,Возвратиться из седых преданийК скорби наших вдов и матерей.

Пусть давно отгрохотали грозы,Нет и безымянной высоты, —Видят подмосковные березы,Как кладет она, роняя слезы,К обелиску свежие цветы…

Август 1974

343. «Вздыхающий рокот гитары…»

Жги души, огнь бросай в сердцаОт смуглого лица!

Державин

Вздыхающий рокот гитары,Какой тебя ветер занесС горячих предгорий НаваррыИ ярмарок Франции старойВ трескучий московский мороз?

В кочевьях степи молдаванскойСроднилась тугая струнаС гортанною песней цыганскойИ нашей ямщицкой, рязанской,Раздольной на все времена.

Та песня, дика и строптива,В гитарный вплетясь перебор,Цветастые юбки крутилаИ в бубен раскатистый била,Страстей поднимая костер.

У нас с ней особые счеты,Старинные счеты притом,И нет ей особой заботыЛожиться на строгие ноты,Греметь оркестровым дождем.

Иным наша память согрета,И видятся нам сквозь туманОпальная юность поэта,Полынное, знойное лето,Бессмертные строки «Цыган».

Сестра и свободе и счастью,Вплетенная в струнный разбег,Была она волей и страстьюВ годах, обреченных ненастью,В жестокий прадедовский век.

И жить этой песне на волеПод звездным дырявым шатром,Сгорать от восторга и болиИ сердце сжигать нам, доколеНа грешной земле мы живем!

Август 1974

344. «Всё, что было предназначено…»

Всё, что было предназначено,Прошумело и сбылось,Лишь слегка переиначеноИ от всей души истрачено,Опрозрачено насквозь.

Вижу все свои скитания,И не только вкривь и вкось,Но и то, что мне заранееВолей юного дерзанияВстретить сердцем довелось.

И теперь, с холма отлогогоУходя в немые сныОт волнений мира строгого,Я хочу совсем немногого —Беспредельной тишины.

Декабрь 1974

345. «О вещах обыкновенных…»

О вещах обыкновенных,Всем привычных, говорю,Вижу в красках переменныхВечной юности зарю.

Никакие эмпиреиВдохновенью не нужны:Мне в эфире холоднее,Чем в снегах моей страны.

Я считаю всё земное,Зарожденное в кровиИ во всем всегда живое,Достоянием любви.

Драгоценное наследство —Русский ум, родную речь,Предназначенные с детства,Мне завещано беречь.

Да простятся прегрешеньяВсех моих путей-дорог.В меру силы и уменьяСовершил я всё, что мог.

И хочу, чтоб в мире новом,Не хваля и не кляня,Помянули добрым словом,Русским именем меня.

Декабрь 1974

346. ДРУГУ

Да, седеет твое поколенье(А мое поседело совсем),Но еще не сосчитаны звеньяНе решенных душой теорем.

Нам и вправду покой только снится,И недаром врываются в сныПавших сверстников бледные лица,Опаленные ветром войны.

Грозный дар принесла нам эпоха —Память бурею поднятых лет,И верны до последнего вздохаМы остывшему пеплу побед.

1974

347. «Еще одно несказанное слово…»

Еще одно несказанное слово,Угаданное по движенью губ, —И вот душа, как ласточка, готоваЛететь поверх пушистых крыш и труб.

Куда? К алмазной россыпи пространства,Мерцающей на фоне синевы,Иль к дальнему пунктиру постоянстваЗемных огней над сумраком Невы?

Несказанное слово… Пар дыханьяОт нежных губ под ветром ледяным…Молчат морозом скованные зданья,В сугробах ночи тает лунный дым.

Горячее руки прикосновенье,Прощальный взгляд, молящий и немой…Ужель всё это стало только тенью,Давным-давно растаявшей зимой?

Январь 1975

348. «Остаться одному на всей земле…»

Остаться одному на всей земле,Где стынут опустевшие равнины,Не покидать на звездном кораблеЗабвенью обреченные руины,

Упасть на землю и обнять ее,Своим теплом последним согревая,И пусть уносит вновь в небытиеУгасший мир пустыня ледяная.

Февраль — март 1975

349. «Я сроднился с последней тревогой…»

Я сроднился с последней тревогой,Согласился впустить ее в дом…Хорошо помолчать пред дорогой,Вспомнить то, что забудешь потом,

Лента жизни не может быть целой,Как обратно ее ни крути:Неизбежны разрывы, пробелыНа ее долголетнем пути.

Но внезапным лучом озареньяПамять снова находит слова —И смыкаются прежние звенья,И высокая Правда жива.

Суждены тем минутам приметыНесказанной живой простоты,Пред которой немеют поэты,Говорят облака и цветы…

Март 1975

350. «О любви неразделенной…»

О любви неразделеннойСколько вздохов, сколько струн,Пауз в трубке телефонной,Пепла повести сожженной —Для того, кто сердцем юн!

А пройдут года — иначеВсё расставит жизнь сама.Потерявший не заплачет,Знает он, что это значит:Ждать звонка или письма.

Память, письма разбирая,Отгоревшие дотла,Скажет, легкий вздох роняя:Хорошо, что и такаяВ жизни все-таки была!..

Март 1975

351. «Всё доступно для зренья поэта…»

Всё доступно для зренья поэта,Для приметливой думы его;Из слияния мрака и светаОн словами творит волшебство.

Кто сказал — в примелькавшемся быте,В пестрой смене его мелочейМеста нет для нежданных открытий,Для иных, потаенных ключей?

Что слова — нерушимое зданье,Связь предметов, понятий и дел,Что привычное их сочетаньеСтавит новым дерзаньям предел?

Но затем и рождались поэты,Чтоб родной открывал им языкСамоцветного клада приметыИ глубинного смысла родник.

Всё, что стерто, становится новым,Непривычным для слуха и глаз,Там, где встретилось слово со словомВ самый первый, единственный раз!

Май 1975

352. «Есть какая-то вещая сила…»