PS: Проиграй мне - Кира Сорока

во мне прямо сейчас.

Вика вздыхает и смотрит на меня как-то снисходительно. Наконец отвечает:

– Знаешь, а ведь мне показалось, что я смогла разглядеть в тебе другого человека. Думала, что узнала истинного Руслана Гуреева… Человека, который умеет радоваться обычным вещам и не выделываться… Который привёз меня в заброшенный район, чтобы мы просто смогли нарисовать граффити на стенах…

– Но ведь я действительно был совершенно искренним, когда привёз тебя туда! – резко перебиваю Вику.

– Нет, Руслан. Я больше не верю в твою искренность, – она качает головой, произнося это очень спокойно и даже отстранённо.

Я начинаю закипать от этой безучастности.

– Ты не ответила на мой вопрос! Почему ты притворялась нищенкой?

– Потому что я хочу найти себя! – вдруг выкрикивает она. – Ты вот знаешь, кто ты такой? Что скрывается за этим красивым фасадом, а?.. – тычет пальцем мне в лицо. – Что там, Руслан? Что внутри тебя? Ты знаешь?.. Я вот – нет! И я хочу понять, кто я такая без папиных денег и всей этой мишуры.

О, Господи! Какая чушь!

И, похоже, на моём лице очень явно проступает эта мысль, потому что на лице Вики вдруг появляется тотальное разочарование. Она делает ещё один шаг назад. Кажется, прямо сейчас бросится бежать…

Я даже приготовился поймать её.

Не отпущу!

Потому что наш конфликт – тоже чушь! Мы в состоянии наладить отношения, если оба этого хотим. Если она тоже этого хочет…

А она хочет?

Глава 41

Вика

Он смотрит на меня как на сумасшедшую. Конечно… Такому самовлюблённому эгоисту не дано понять моих мотивов. Такой, как он, никогда не откажется от папашиных денег и статуса, который даёт громкая фамилия.

– Уходи, Руслан, – прошу я спокойно.

– Нет! – отрезает он.

В этот момент краем глаза замечаю Глеба – начальника папиной охраны. Никогда прежде я не радовалась его появлению так, как рада сейчас. Ведь самой мне очень сложно сбежать от Руслана.

Он тоже замечает приближающегося к нам амбала. Вытаскивает свёрнутые в трубочку бумаги из заднего кармана джинсов и поднимает их перед собой.

– Я должен вот это подписать, и тогда наша жизнь изменится! – говорит настойчиво и торопливо. – И говоря «наша», я имею в виду – моя и твоя! Потому что мы будем вместе, Вика! Я буду заниматься бизнесом и содержать нас. Ты будешь учиться! Закончишь школу, потом институт. Без этого, – он вновь трясёт бумагами, – будет чертовски сложно, понимаешь? Это просто маразм – отказываться от подобного шанса! Ты всё воспринимаешь сейчас как обиженная на весь мир незрелая девочка. Но ты же умнее, Вик!

Мне хочется ядовито рассмеяться над его тирадой. И я это делаю.

Глеб уже стоит около нас и произносит извиняющимся тоном:

– Руслан Георгиевич, я должен проводить Вас за ворота.

Охранник моего отца только в первый раз так церемонится, а потом наверняка воспользуется силой, чтобы вытолкать Руслана отсюда.

– Одну минуту! – с отчаянием бросает Руслан, взглянув на охранника.

– Смотрю, ты всё продумал, да? – подаю я голос. – Так подписывай, в чём проблема?

– Я хочу, чтобы ты тоже этого захотела, – сделав шаг ко мне, Руслан понижает голос до шёпота. – Я хочу, чтобы ты поняла, как это важно для нас обоих.

Он лихорадочно шарит взглядом по моему лицу, чтобы уловить мои эмоции. Я стараюсь вложить в свой голос самые твёрдые ноты:

– «Нас» не существует, Руслан. Наша встреча была нелепым стечением обстоятельств. Наше знакомство затянулось против моей воли.

– Вика! – пытается перебить он меня.

Но я решительно продолжаю:

– Ты должен был вызвать полицию! Когда я разукрасила твою тачку, ты должен был вызвать чёртову полицию! Меня бы задержали, и моего отца пригласили бы в участок. И я бы с наслаждением любовалась его разочарованным лицом. А ты бы получил от него деньги на покраску своей тачки. Возможно, уже тогда ты бы и инвестиции свои желанные получил. И всё! Ты просто должен был вызвать чёртову полицию, Руслан! На этом наша встреча была бы закончена! Таков был мой план. И всё это слишком затянулось помимо моей воли. И нет никаких НАС!

Последнее слово я выкрикиваю с отчаянием. Мои губы дрожат, и я начинаю их кусать, чтобы скрыть эту дрожь.

– Руслан Георгиевич! – настойчиво вклинивается Глеб, сделав шаг к сыну мэра.

– Вика… Я знаю, что ты так не считаешь, – вновь шепчет парень, не обращая внимания на начальника охраны. – Тебя выдают глаза. Они смотрят на меня так же, как и день назад. Ты всё ещё влюблена в меня.

Я ничего не могу, кроме как спрятать свои истинные чувства за сарказмом. И бросаю с усмешкой:

– Как и всегда, слишком самоуверенный сыночек мэра…

Разворачиваюсь, чтобы уйти. Руслан пытается схватить меня, но Глеб ловит его за плечо. Руслан скидывает его руку и пытается нагнать меня, но пройти мимо этого амбала невозможно.

Внутри меня разворачивается целая битва противоречивых чувств. Я хочу остаться, потому что Руслан прав – я влюблена в него. Но в той же степени мечтаю сбежать – потому что я больше не верю Руслану Гурееву.

С самого начала не верила. Не должна была верить и в дальнейшем. Не должна была позволить себе влюбиться…

Чёрт!

До боли прикусив губу, срываюсь на бег и залетаю в дом.

– ВИКА! – летит следом голос Руслана, и я закрываю уши ладонями.

Поднявшись на второй этаж, запираюсь в своей комнате. Сначала падаю на кровать, но потом моё тело против моей воли поднимается и бросается к окну. Оно выходит на главные ворота нашего дома. Как раз в этот момент Глеб там пытается выставить Руслана. Я ничего не слышу, но прекрасно вижу, как парень жестикулирует. И, судя по всему, кричит на охранника. Его лицо буквально перекошено от гнева. Но Глеб стоит неподвижно, встав непробиваемой стеной перед Русланом. Он не даст ему войти.

Отчаявшись, Руслан вроде сдаётся и собирается уйти, но вдруг замирает и оборачивается. Его взгляд скользит по окнам второго этажа, и я тут же отпрыгиваю в сторону, чтобы он не увидел меня. Когда вновь осторожно приближаюсь к окну и выглядываю, вижу, что Руслан подписывает документы, держа их на весу. Потом, свернув листы бумаги в трубочку, резко протягивает Глебу, запихивает шариковую ручку в его нагрудный карман и хлопает по плечу. Теперь лицо Руслана – непроницаемая маска.

Проделав всё это, он вновь смотрит на окна. Теперь ему прекрасно видно меня, потому что я ошеломлённо смотрю на него, застыв на месте.

Он подписал…

Он возьмёт деньги