PS: Проиграй мне - Кира Сорока

class="p1">Брезгливо поморщившись, бросаю:

– Ты будешь, наверное, удивлён, но не этого я хотел.

И широким шагом покидаю столовую.

Когда выбегаю из дома, машины Юсупова во дворе уже нет.

Глава 40

Руслан

– Ну что ты решил, Руслан? – голос Юсупова выводит меня из ступора, и я возвращаю взгляд к его лицу.

Согласился на эту встречу лишь для того, чтобы увидеть Вику, ведь она не отвечает на мои сообщения в ВК, которыми я закидывал её последние сутки. Был ужасно рад, что Юсупов решил провести встречу в своём доме, а не в офисе. Возможно, здесь у меня получится хотя бы столкнуться с ней в коридоре. Или придётся вломиться в её комнату…

В любом случае – ни с чем я не уйду.

Юсупов с тяжёлым вздохом откидывается на спинку кресла.

– Возможно, тебе нужно больше времени, чтобы просрать такое заманчивое предложение, Руслан, – говорит он, не скрывая раздражения. – Но ждать я не умею. Поэтому дам тебе ещё минут десять, не больше.

Со скрипом отодвинув кресло, которое казалось мне неподъёмным, мужчина встаёт и, глядя на меня в упор, добавляет:

– Договор перед твоим носом. Прочитай ещё раз. Подпиши… Или не подписывай и выметайся отсюда. Я скоро вернусь.

Юсупов выходит за дверь, не взглянув на меня больше. Я склоняюсь над листом договора и стараюсь вникнуть в текст. Уже третий раз за эту встречу. Но меня всё время отвлекает обстановка в его кабинете, а точнее, фотографии на стенах. Там Вика. Другая Вика. Девушка, которую я никогда не знал. И на всех этих фотографиях она вместе с мамой или с мамой и папой. Их глаза светятся счастьем. Не уверен, что в коллекции наших семейных фоток найдётся нечто похожее по энергетике. Ну или мы просто мало фотографировались, когда мама была жива. Не знаю…

Я прочитываю первые строчки документа, но мозг тут же стирает информацию. Буквально отторгает её! Ведь подписав этот договор, я практически заключу сделку с самим дьяволом! И Вика вряд ли меня простит, раз уж так ненавидит своего отца.

Но почему она его так ненавидит?

Этого я не знаю, пока не успел выяснить. Но просто жажду узнать.

Быстро встав со стула, запихиваю документы в задний карман джинсов. Ручку тоже забираю с собой и покидаю кабинет Юсупова. Оказавшись в коридоре, оглядываюсь по сторонам. Сюда я пришёл в сопровождении двух охранников, но сейчас этих амбалов нет поблизости.

Я понятия не имею, где находится Вика, да и вообще, дома ли она, но решаю, что не уйду, пока не найду девушку.

Пульс барабанит в висках, когда я, озираясь по сторонам, начинаю двигаться по коридору и приближаюсь к первой двери. Недолго прислушиваюсь, прижавшись к ней ухом, и решаю открыть. Осторожно поворачиваю ручку. Дверь не поддаётся – она закрыта на ключ. То же самое происходит и со второй дверью. Но едва я дохожу до третьей, как из неё выплывает знакомая фигура с синими волосами.

У Вики так вытягивается от удивления лицо, что мне становится понятно – она не знала о моём визите. Правда, её удивление быстро сменяется раздражением, а сразу следом – разочарованием.

– Вика…

Я пытаюсь дотянуться до её руки, но она, отпрянув от меня, быстро идёт к лестнице.

– Вика!

Следую за ней, наплевав на то, что, скорее всего, сейчас меня просто выставят отсюда.

– Уходи, Руслан, – бросает она бесстрастно, спускаясь на первый этаж.

– Нам нужно поговорить! – возражаю я, идя за ней по пятам.

Вика сворачивает направо. Я – следом. Мы попадаем в гостиную. Проходим в столовую. Из неё – на кухню, где она берёт из корзины с фруктами спелое красное яблоко.

– Нам нужно поговорить? – удивлённо переспрашивает, повернувшись наконец ко мне лицом. – Ты уверен? Лично мне ничего уже не нужно.

Я встаю так, чтобы она не смогла сбежать от меня. А именно – загораживаю путь в столовую.

– Да перестань! – вновь пытаюсь поймать её за руку, но она делает шаг назад. – Ты просто утрируешь, говоря, что я в чём-то там виноват. Я ни в чём не виноват!

– Хорошо. Ты ни в чём не виноват, – повторяет она тем же бесстрастным тоном. – Вот и поговорили. Можешь идти, Руслан.

– Перестань, Вик. Не веди себя так, словно тебе пофиг на меня. Я же знаю, что это не так.

Она закатывает глаза и разворачивается на сто восемьдесят градусов. В этот момент я замечаю распахнутые двери, которые скрываются за тяжёлыми занавесками. Вика быстро к ним приближается и выходит из кухни. Выскочив за ней, я попадаю на большую крытую террасу со столами, кожаными диванами и даже подвесными качелями. Не замедляя шага, Вика идёт к выходу с террасы, сбегает по трём ступенькам и ступает на зелёный ковёр – идеально ровный газон.

У меня получается догнать девчонку только у забора.

– Хватит бегать! – грозным голосом рявкаю я, умудрившись всё-таки схватить её за руку и развернуть к себе лицом.

Но она, конечно, тут же вырывается и отступает на шаг назад. Правда, больше не убегает. Вика демонстративно откусывает яблоко, которое прихватила с собой, и начинает говорить с набитым ртом:

– Я не бегаю. А вот ты преследуешь меня.

– Да. Я преследую тебя, потому что мне не всё равно, – игнорирую то, что девушка паясничает. – И я действительно не вижу проблемы в том, что твой отец вложит немного денег в мой проект. Как это может помешать нам?

Вика качает головой и вновь закатывает глаза.

– Да мне плевать на то, что мой отец будет инвестировать! – прожевав яблоко, говорит на этот раз чётко. – И на то, что будешь делать ты, мне тоже наплевать.

– Врёшь! – выплёвываю я, не сдержавшись.

Вика кривится. Зашвыривает яблоко куда-то в траву и тычет в меня пальцем.

– Ты получил всё, что хотел! А теперь просто оставь меня в покое, и всё.

– Нет! Тебе не удастся так просто избавиться от меня!

– Тогда я позову охрану прямо сейчас, – голос Вики становится тихим, но уверенным.

– Зови. Ну же, позови! – подначиваю я, сам в этот момент судорожно пытаясь понять, блефует она или нет.

Девушка вновь поворачивается, собираясь уйти, но я заставляю её остановиться, выкрикнув:

– ПОЧЕМУ, ВИК?!

Она смотрит на меня вопросительно, и я продолжаю:

– Почему ты притворялась нищенкой?

Я, и правда, хочу это знать. А также то, почему она ненавидит своего отца. Я просто хочу знать всё о жизни Вики и ничего не могу с этим поделать. Даже грёбаная гордость словно сдохла