Ярость мщения - Дэвид Герролд

– Я и была чокнутая, и до сих пор такая. Но, по крайней мере, эта разновидность сумасшествия приносит пользу. Я могу пользоваться своей ненормальностью для создания разнообразия. Мы это можем. Так говорит Джейсон, и он прав.

– Ты не хочешь узнать продолжение шутки? – спросил я.

– О чем ты?

– Я солгал тогда ночью.

– Да?

– Насчет Рангла. Я сказал, что его сбила машина.

– Помню. Я проревела весь остаток ночи, когда ты ушел. Даже хотела покончить с собой, но под рукой не оказалось таблеток. Знаешь, тогда эта собака была единственной живой душой в мире, с которой я могла поговорить, – Да, ты была не очень-то общительной. По правде говоря, просто несносной сучкой.

– Я и осталась ею, – улыбнулась Марси и потянулась к коробке. – Смотри, только два остались. Один для тебя… А другой для тебя. – Она поделила щенков между хгоррами. – Потом снова повернулась ко мне с неподдельным любопытством: – Так что же произошло с Ранг-лом? Его пристрелили? Я всегда боялась, что это случится. Такое в Денвере не в диковинку. Половозрелые военные мальчики обожали охотиться на бродячих собак.

– Нет, все было еще смешнее. Помнишь дикого хторра?

– Того, что вырвался из клетки?

– Угу. Все его страшно боялись. Каждый вечер масса людей приходила смотреть на его кормление, чтобы пощекотать себе нервы. Джилиана повела меня туда за день до нашей встречи. Хторра кормили собаками. Одной из них был Рангл.

– Правда? – Марси, казалось, развеселила эта история. – Забавно. Впрочем, глупая собака заслужила такой конец. – Но когда она подняла голову, в ее глазах стояли слезы. – Я сама глупая. Посмотри: мой автоматизм все еще работает. Обезьяна кормит червя собаками и потом жалеет их. – Она вытерла глаза. – Я связывала с той собакой столько личного! Как глупо! Действительно глупо.

– Нет, не глупо, – возразил я. – Это часть процесса. Ты должна покончить с этим, прежде чем двигаться дальше. Там ты шла на дно, Марси. Ты стала зомби. Всем нам необходимо расстаться с массой вещей – это часть нашей работы. Плачь.

– Обидно – я думала, что давным-давно покончила со всем. Черт возьми, и это тогда, когда уже считаешь, что можно безболезненно вспоминать…

Мы встали.

Маленькие хторры удивленно посмотрели на нас и тревожно запищали.

– Извините, – сказала им Марси, – но у меня больше ничего нет.

Они не поверили, завертели глазами, подпрыгивали и бросались в разные стороны. Выгибали спины горбом, сокращались и распрямлялись. Пищали и пронзительно визжали.

Марси протянула им пустые ладони. Я сделал то же самое. Мы перевернули коробку, чтобы черви могли заглянуть в нее. Один сунул морду внутрь и зафыркал. Когда он вылез оттуда, второй хторр исследовал коробку с такой же тщательностью.

– Бруууут, – сказал он.

– Ах вы, маленькие чудовища! – начала ругаться Марси. – Сколько щенков уже слопали. Дайте передохнуть. Кто будет считать вас богами, если вы ведете себя как желудки? Вам, ребята, еще многому предстоит научиться.

Хторры смущенно потупились, но стыда явно не испытывали. Это было частью представления. Они начали обнюхивать дно бассейна, с любопытством исследуя несколько капель крови.

Мы с Марси оставили их наедине с изысканиями, вылезли из бассейна и пошли назад в лагерь.

– Им нужна еда.

– О да. Этим уже занимаются. Мы послали грузовик в Сакраменто. Взрослые черви могут обходиться без пищи целую неделю, но малюткам надо есть каждый день. И Орри тоже – нам нужно, чтобы он рос. Но грузовик должен вернуться сегодня к вечеру, и все будет в порядке.

– А, так вот куда делась Джесси. Кто заботится о ее малыше?

– Разве ты не знаешь? – Марси удивленно посмотрела на меня.

– Что не знаю?

– Ну… на Откровении Джейсон спросил ее о приверженности новым богам. Ты же слышал, что она не доставила им вовремя еду. Можно обойтись собаками, но дело не в этом. Мы несем ответственность за благосостояние Орри и его семьи. Таков договор. Если мы будем держать их впроголодь, у них появится право кормиться нами. Джейсон попросил Джесси выполнить условие.

– Ты имеешь в виду… она отдала себя Орри?

– Нет. Она отдала ему ребенка.

Я остановился как вкопанный и вытаращил глаза на Марси.

– Она отдала своего ребенка?..

– Джим! – предупреждающе воскликнула Марси. – Выкинь это из головы! В тебе заработал обезьяний авто-мат! Брось, иначе сломаешь голову.

– Э… – Я не мог найти слова. – Щенки – это одно Дело, они предназначены для еды. Но…

– Джим, ты знаешь, что открылось Джейсону на Откровении? Нет, наверное, – он еще не успел поделиться со всеми. Так вот: нам предстоит быть их пищей. Мы – обезьяны. Мы здесь, потому что надо кормить богов – нашими телами, если понадобится. – Она потрогала себя руками. – Эта штука – хорошая пища. Нужно откормить много вкусной, жирной и здоровой еды для богов. Там было еще много другого, но об этом Джейсон пока не говорил. Он предупредил, что мы должны сначала достичь этого основополагающего уровня, прежде чем сможем двигаться дальше.

Я был слишком потрясен, чтобы как-то реагировать. – Мне казалось, что мы предназначены стать партнерами богов!

– Так и есть! Но пока партнерство осуществляется на физическом уровне, Мы снабжаем их тела всем необходимым, чтобы они могли строить свои семьи. Просить о большем – чистой воды самонадеянность. Это так же глупо, как попросить этих щенков стать людьми. В лучшем случае это смешно, в худшем – трагично. Чтобы стать настоящими партнерами, мы должны отказаться от обезьяньего автоматизма и признать, что партнерство с богами заключается в абсолютном служении им, предоставлении им всего, в чем они нуждаются и чего хотят, – целиком и полностью, даже если это нанесет ущерб нам самим.

– Я думал… Теперь я действительно ничего не понимаю. Я думал, что нам предстоит ощутить собственную божественность.

– Конечно, предстоит – и хторранскую божественность тоже. Но вспомни, что все проходит сквозь фильтр обезьяньего автоматизма. Какое имеет значение, если хторранин съел щенка? Никакого. Какое имеет значение, если хторранин съест ребенка? Тоже никакого. Это будет иметь значение, только если ты отождествляешь ребенка с. собой. Отождествление – продукт автоматической работы мозга. Откажись от этого.

По моим щекам текли слезы. Я и не представлял, как далеко зашел. Я понимал, что она подразумевает. И ненавидел ее, и ненавидел себя – за то, что не зашел еще дальше, – чтобы не придавать этому значения.

Марси дала мне выплакаться, потом взяла под руку и повела вверх по склону.

Той ночью она пришла ко мне, и мы сделали нового ребеночка. Новую пищу богов. Если она им понадобится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});