Ярость мщения - Дэвид Герролд

– Я тоже пойду? – Да.

– Ты доверяешь мне? Несмотря на мои сомнения?

– Джим, сомнения у тебя будут всегда. Мы оба знаем об этом. Ну и что? Меня они не интересуют. Меня интересуют твои результаты. Ты постараешься для меня?

– Конечно.

– Потрясающе. Значит, в этом вопросе ты не испытываешь сомнений?

– Нет. Полагаю, нет.

– Полагаешь? – Джейсон криво усмехнулся.

– Нет, больше я ни на что не полагаюсь.

Леди, отнюдь не лишенная лоска,Рот затыкала себе вашей соскойМесяца на три подряд, -Пока не меняла нарядНа робу с тузом и в полоску.

25 ОТРИЦАНИЕ

Когда человек смотрит в лицо смерти, он живее, чем когда-либо.

Соломон Краткий.

Теперь я, по крайней мере, знал, зачем мне две монеты.

Их должны положить на глаза моего трупа.

Старая традиция. Монетки нужны усопшему, чтобы заплатить паромщику. Предполагалось, что Харон, ведающий переправой через Стикс, не жалует любителей прокатиться на дармовщинку.

Я немного поразмышлял над этим.

Обычно паром представляют по иллюстрациям Постава Доре: суровая, закутанная в плащ фигура возвышается на корме зловещей гондолы и, отталкиваясь шестом, направляет ее по мутным зловонным водам Стикса с бесстрастно-унылым видом.

Это традиционное представление.

Но я ожидал чего-нибудь посовременнее.

Учитывая интенсивность движения через Стикс в наши дни, больше подходят суда на воздушной подушке или один из суперпаромов, что курсируют между Кале и Дувром. И почему бы ради такого случая не построить мост с платой за проезд и покончить раз и навсегда с паромами, лодочниками, монетками в глазных впадинах и прочей безвкусицей?

Но и там, вероятно, будет бесконечное ожидание у таможенной границы.

Интересно, есть ли там беспошлинные магазины?

Кстати, какие сувениры можно купить в преисподней?

Меня будут встречать? Отец? Шорти? Дьюк? Или, может…

Впрочем, зачем гадать? Скоро я это выясню.

Форман стоял у помоста и тихо переговаривался с куратором курса. Кивнув, она вернулась на свое место, Форман поднялся на помост и посмотрел на меня.

– Вы все еще не верите, не так ли? Я заморгал.

Я по-прежнему сидел в парусиновом кресле. По-прежнему был на сцене. И по-прежнему участвовал в «Процессе выживания».

– Я… извините, задумался.

– Все правильно, – согласился Форман. – Вы демонстрируете стереотип поведения, связанный со стремлением выжить. – Он повернулся к аудитории: – Дальше нам предстоит следующее: я объясню некоторые принципы работы нашего мозга, потом мы это обсудим, поговорим об изучаемом нами процессе. Разговор и есть основная его часть. Благодаря этому вы увидите, насколько прочно стремление выжить сидит в каждом из вас.

Мой мозг снова погрузился в бред. Я мысленно рисовал картину ада.

Каких мучений следовало ожидать? Каких мучений я заслуживал?

Отец как-то раз создал ад в одной из своих игр, но никто не воспринимал его всерьез. Это была всего лишь компьютерная игра. Но однажды, в интервью, он , что представляет себе ад как «вечную экскурсию по Малому Миру в Диснейленде».

Тем временем Форман продолжал: – Первая реакция мозга при встрече с информацие которую он не хочет воспринимать или которой не хочет верить, – отступление. Он утрачивает сознание. Мы ви-дели, как это драматично продемонстрировал нам Мак-карти, упав в обморок.

Но существуют и другие варианты бессознательности когда вы грезите наяву, например. Здесь кроется фокус. Вы хотите засечь момент потери сознания – если получится, – потому что та вещь, от которой ваш мозг пытается отгородиться, может оказаться самой необхо-димой для вас. Маккарти, вы слушаете? Помните, чтопроцесс будет продолжаться, пока вы не умрете.

Я встрепенулся. В зале раздались смешки. Я опять грежу? Похоже на то.

– Прекрасно. Маккарти – хрестоматийный случай Только не надо гордиться своим превосходством. Любой из вас здесь, на сцене, тоже являл бы собой хрестоматий-ный случай. Главное, чтобы вы сохраняли сознание се-годня, в самый, возможно, важный день всей трениров-ки. И уж точно самый важный день для Маккарти. Вер-но, Джеймс?

Я начал его ненавидеть. Как можно говорить о моей смерти так спокойно?

– Вспоминаете Африку? – поинтересовался Фор-ман. – Помните, как жили там на деревьях и иск блох? Помните все эти миллионы лет эволюции, намерт во высеченные на подкорке вашего мозга? Нет? Ну, н важно – они все равно там есть. Беда в том, что посколь-ку вы не осознаете этого, то и думаете, что там пусто, каким-то образом вам удается быть разумным существ вом, свободным от эволюционного наследия. Вы свободны от него не больше, чем рыба от воды. Вы плаваете в своей истории – и она так же прозрачна и неощутима, как вода для рыбы. – На лице Формана мелькнула улыбка, словно он вспомнил что-то смешное. – Разница между вами и рыбой только в том, что она не тратит половину жизни, чтобы объяснить себе другую ее половину. Правильно, посмейтесь. Смех – еще один способ уклониться от сути. Бегство от реальности. Намек на то, что, мол, не стоит принимать это всерьез. Вот-вот, вспомните еще, как мы шутили по поводу хторран и смеялись над людьми, утверждавшими, что они видели их.

– Это совсем другое дело! – выкрикнул кто-то. Форман даже не посмотрел в ту сторону.

– Если хотите что-то сказать, поднимите руку. Да, РодМэн.

Встал мужчина с длинными, до плеч волосами, похоже индеец-навахо.

– Все это розыгрыш, – заявил он. – Причем, я согласен, весьма ловкий. Очень убедительно. Но в действительности вы не собираетесь убивать Маккарти – армия потеряет хорошего офицера.

– Это вы думаете, что, во-первых, мы не собираемся убивать Маккарти и, вовторых, что он хороший офицер. Я, признаться, слышал обратное.

– Но от этого он не перестает быть человеком! – выкрикнула женщина, вскочившая, не дожидаясь разрешения. – Вы не можете, не имеете права убить разумное существо.

– Могу, имею и убью, – отчеканил Форман. – И докажу это на примере. Пусть встанет тот, кто когда-либо оборвал человеческую жизнь – независимо от обстоятельств.

Поднялось по меньшей мере человек сто. Форман удовлетворенно кивнул: – Хорошо, не садитесь пока. Кто хоть раз видел насильственную смерть?

Встало еще не менее ста пятидесяти курсантов.

– Вы говорите о ситуациях, возникающих на фронте, а это совсем другое дело! – запротестовала женщина.

– Допустим, – спокойно парировал Форман. – Но мы сейчас не знаем, действительно ли гибель последовала в результате боевых действий. Это, конечно, вполне логичное допущение, так как курс набран в основном из офицеров. Но с равной вероятностью можно утверждать, что большинство слушателей – убийцы, условно освобожденные из камеры смертников. – Он жестом попросил всех сесть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});