Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator

для подозрений в мужеложестве, потому что все знают, что любовь к украшениям себя более характерна для женщин.

«И не тяжело им всю эту позолоту с экзотическими шкурами на себе носить?» — подумал Эйрих, ожидающий реакции Алариха.

Наконец, рейкс соизволил явиться лично.

Он восседал на чёрном коне нисейской породы, что автоматически обозначало дороговизну и качество. Парфянские лошади считаются лучшими в мире, а римляне знают толк в лошадях, несмотря на то, что их армии, преимущественно, пехотные.

— Значит, ты и есть тот самый Эйрих⁈ — спросил Аларих.

Выглядел он как типичный гот, какого легко можно встретить в обычном остготском войске: волосы чёрные, глаза голубые, средней длины борода с усами, лицо с квадратным подбородком, нос среднего размера, с выраженной горбинкой, что отчасти объясняет слух, якобы кто-то из его предков брал в жёны гречанку. Роста он, судя по всему, чуть выше среднего, комплекции плотной и мускулистой, что объясняется тем, что Аларих не брезговал ратными упражнениями и любил иногда лично поучаствовать в сражении, хотя, как говорят, только когда дело точно верное, потому что рейкс не имеет права подвергать себя неоправданному риску. Примечательной особенностью было наличие г-образного шрама на лбу, а также заплетённые в бороду золотые кольца.

— Да, тот самый! — ответил уже чуть поостывший Эйрих. — Почти всё, что ты обо мне слышал, является правдой!

— Так, значит, правда, что ты кормишь своего ручного великана младенцами⁈ — со злой усмешкой поинтересовался рейкс визиготов. — Кстати, что-то я его не вижу!

— Он сказал, что его участия в этом бою не потребуется! Как же он сказал? А, вспомнил! «Этот бой будет слишком банальным, ведь Аларих настолько предсказуем, что его переиграешь даже ты, Эйрих…» — с насмешливой улыбкой ответил Эйрих. — Я не до конца понял его пространные размышления, но он посоветовал не задерживаться с тобой слишком надолго!

Эйрих откровенно насмехался над враждебным рейксом, это прекрасно поняли легионеры и воины из избранной сотни, издавшие несколько хохотков. А вот Аларих изменился в лице, даже тряхнул головой, будто оправляясь от мощной пощёчины.

— Настолько предсказуем, говоришь⁈ — разозлился он. — Да что о себе возомнил этот великан⁈

— Эм… — Эйрих слегка растерялся. — Да я же шучу над тобой, рейкс! Альвомир — мой подопечный, который с рождения скорбен умом, но зато очень крепок статью! Отличный как воин, но совершенно негодный как великий мыслитель!

Некоторые воины из избранной сотни, собирающие трофеи, открыто рассмеялись.

Аларих изменился в лице, сдержал ругательства, обдумал слова Эйриха, но затем на его лице вновь появилась гримаса ярости.

— Ты, поганое семя!!! — проревел рейкс. — Я затолкаю твои умствования и игрища в твой тощий зад!!!

Он применил ещё несколько изощрённых ругательств, а потом замолк, гневно сжимая и разжимая кулаки.

— Слушай меня, Аларих! — дождался окончания монолога Эйрих. — Сегодня у моего легиона было лёгкое упражнение! Мне даже немного жаль, что твои лучшие воины больше не смогут повторить его! Скоро мы уйдём, а ты переправляйся, наконец, через реку! И помни всегда: мы рядом! Я стану твоей злобной тенью, подстерегающей тебя там, откуда ты бы никогда не подумал ждать беды! Одна ма-а-аленькая ошибка и я воздам тебе за неё, словно карающая длань Господа!

К рейксу подошёл уже виденный Эйрихом Валия и что-то зашептал ему на ухо.

— Мы встретимся, рано или поздно! — выкрикнул Аларих. — И я забью тебе в глотку каждое слово, что ты посмел обронить сегодня!

— Тогда эти тоже посчитай! — произнёс Эйрих и развернул коня. — Спокойной ночёвки!

Глава восемнадцатая. Марш

/9 июля 409 года нашей эры, Провинция Паннония, среди полей/

— Как только достигнем Сервитиев[33], позволю сделать привал, а сейчас любая остановка слишком опасна, — сказал Эйрих примипилам.

Легион устал от, кажущегося бесконечным, марша длиною в восемьдесят миль. Сразу после битвы они пошли в отступление, слова Эйриха о том, что он будет поджидать Алариха под каждым неприметным кустом — это лишь уловка, чтобы он напрягался при каждом шорохе в ночи, а настоящий генеральный план базировался на экстренном отходе на приличную дистанцию, чтобы, в итоге, воссоединиться с остготским войском.

Раненые умирали по пути, их хоронили выделенные легионеры, которые вынуждены были настигать легион в ускоренном темпе.

Визиготы не выслали кавалерийские отряды, потому что ждали губительных подлостей со стороны Эйриха. И эти губительные подлости действительно были подготовлены, в виде эквитов, ждущих вестей о прибытии вражеских всадников.

Эйрих, чтобы подчеркнуть своё единство с легионерами, шёл во главе первой центурии первой когорты. Инцитат следовал за когортой, ведомый знамёнщиком Баримаром, чтобы Эйрих мог оперативно вскочить на коня и принять бой, если случится что-то неожиданное.

— Слушаемся, военный трибун, — кивнул примипил Альдрик без особой радости.

— Я тоже устал идти, — вздохнул Эйрих. — Но ты понимаешь, почему именно мы всё это делаем.

— Понимаю, военный трибун, — ответил примипил.

Боевой дух легиона был высок, как никогда, потому что вчерашняя убедительная победа над, формально, шестидесятитысячной армией визиготов, силой восьми тысяч воинов — это уже готовая легенда, которая уже начала переходить из уст в уста. Унижение рейкса Алариха, которое неизбежно скажется на отношении его окружения к нему и его статусу, тоже выдалось почти легендарным. Если Аларих не смоет это унижение кровью в неизбежной грандиозной битве, обязательно кто-нибудь из песнопевцев напишет балладу.

«Полупобеда недопустима», — подумал Эйрих, твёрдо шагающий по мощёной дороге. — «Аларих должен быть сокрушён, а воины его уничтожены. Любое отклонение будет считаться провалом».

Всё, пока что, шло согласно плану, как он изначально и задумал, но было в этом плане несколько узких мест, которые никак от него не зависели. Отец не должен сплоховать, Виссарион и Феомах обязаны за этим проследить, поэтому Эйрих надеялся на лучший исход. Выделенную себе часть плана он уже почти выполнил, осталось надеяться, что отец сумеет удержать сенаторов под контролем и отправленный к римлянам Балдвин сделает всё так, как было оговорено…

Переменных много, но люди ими занимаются надёжные, поэтому Эйрих всерьёз рассчитывал, что всё получится.

/9 июля 409 года нашей эры, Восточная Римская империя, Диоцез Фракия, г. Адрианополь/

— Соломон Атратин Приск, викарий диоцеза Фракия, — представился римлянин.

— Второй консул Балдвин, сын Тенкфрита, — представился остгот. — Наслышан о тебе от претора Эйриха, прозванного Щедрым.

— Этот достойный юноша мне знаком, — кивнул викарий. — Проходи в мой дом, будешь гостем.

Соломон уже осведомлён о том, что на северных рубежах творится невесть что. Ещё он, сравнительно недавно, стал осведомлён о том, что Аларих больше не в Италии, Рим больше не в осаде, а у них скоро будут большие проблемы. И узнал он всё это