Теневые игры - Найджел Финдли

Что-то странное было в улице, что-то странное в домах. Все казалось слишком чистым, слишком четким. Он мог заглянуть в глубокую тень и даже туда, куда совсем не попадал свет. Он повернулся к Мэри.

— Где мы? — спросил он.

— В астральном измерении, — медленно ответила она. — Твоя работа?

Коршун покачал головой. Какая там работа, о чем она? Он даже не знал, что такое астральное измерение.

— Это Волк, — сказал он ей.

— Почему?

Ужасный крик зазвенел вновь и пронзил его мозг. «Вот почему», — понял Коршун.

— Ты слышала? — спросил он Мэри.

— Что?

«Так это только для меня, что бы это ни было».

Хотя Коршун слышал крик Слай разумом, а не ушами, он решил попытаться определить, откуда тот доносится. Он повернул голову, весь напрягся, и вот — чудо! — он узнал…

— За мной! — приказал он Мэри.

И он побежал — он, Коршун, шаман, и Мэри — другой шаман — не отставала от него ни на шаг.

Коршун летел по городу, как по прерии тотемов. Он двигался быстрее, чем могли нести его ноги, безо всякого напряжения или усилия. Коршун догадался: единственное, что сдерживает его скорость, — это его воля. Он напряг волю — и скорость удвоилась, утроилась.

Сначала он огибал препятствия — машины, дома. А потом рискнул и побежал прямо на стену здания — и пролетел насквозь, будто ее там и не было. Ликующий вопль вырвался из его груди.

Послышался новый крик, теперь уже ближе, громче — и намного ужаснее. Каким-то образом он понял откуда. Из небольшого домишки впереди, судя по сломанной неоновой вывеске — заброшенной мастерской. Двери и окна дома были заколочены.

Но это не остановило Коршуна. Он нырнул в мастерскую, Мэри не отставала ни на шаг. Пройдя, как призрак, сквозь стену, он очутился в просторной пустой комнате. Повсюду были пыль и мусор. Никаких признаков жизни.

Но Коршун чувствовал, что внизу под ним было что-то живое. Усилием воли он прошел сквозь пол.

Коршун оказался в подвале с голыми бетонными стенами. Два человека стояли над третьим, привязанным к стулу с высокой спинкой. Один из стоящих был тощ, как скелет. С его одежды свисали странные предметы. Коршун видел их словно бы двойным зрением. Он видел их такими, какими они были по форме — крошечными амулетами из дерева, кости и перьев, но мог разглядеть и то, чем они были по своей сути — мерцающими, пульсирующими сгустками энергии.

Он лишь мгновение смотрел на эти странные предметы — его внимание привлек человек, привязанный к стулу.

Это была Слай — она корчилась и билась в крепких ремнях, ее лицо исказила гримаса боли. Слай снова закричала, и на этот раз Коршун услышал ее дважды: ушами и тем необычным внутренним слухом, который и привел его сюда. Только тогда он обнаружил, что Мэри Виндсонг по-прежнему рядом с ним — она в ужасе смотрела, как пытают подругу Коршуна.

Вторым палачом Слай оказалась худощавая женщина. Протянув руку к черной коробке, соединенной с головой Слай, она щелкнула выключателем.

ГЛАВА 29

16 ноября 2053 года, 02.23

«Боже, дай мне умереть!» — Слай пыталась прокричать эти слова, пыталась вымолить избавление смертью.

Страшная боль гулом и звоном отзывалась в каждом нерве, выжигала мозг, каждую косточку. Боль раскалывала голову, сжимала желудок, разрывала все нутро. Иногда эта боль была бесформенной, а затем принимала конкретные формы — банда троллей, терзающих ее тело; хирургический скальпель в руках маньяка; огонь, пожирающий ее изнутри; крысы, пожирающие ее снаружи… Каждый раз, когда она думала, что достигла пределов боли, дошла до самого края мучений, форма менялась — причем так быстро, что приспособиться к этому было невозможно.

Слай ничего не могла поделать, она лишь беспомощно кричала.

А затем боль ушла. Страшные ощущения, заполнявшие мозг, исчезли, оставив лишь реальные ощущения ее собственного тела.

Она была совсем без сил, словно пробежала дюжину марафонских дистанций. После мучительных конвульсий мускулы дергались и дрожали. Одежда пропиталась потом, голос сорвался от постоянного крика. Сдерживая дрожь, Слай глубоко вздохнула.

— Коршун!.. — простонала она.

«Но Коршуна здесь нет», — слабо отозвалось ее сознание. Зачем же она зовет его?

Слай открыла глаза и посмотрела на бездушную женщину-техника.

— Будешь говорить? — спросила та.

Слай попыталась плюнуть ей в лицо, но во рту слишком пересохло.

— Проваливай к черту!.. — прохрипела она.

Женщина пожала плечами, не стронувшись с места. Затем она протянула руку к выключателю на черном ящичке.

Нет! Паника вновь овладела Слай. «Я больше этого не вынесу!» Она была на краю бездны, на грани помешательства.

Коршун? Невероятно, но она снова ощутила присутствие юноши, и именно это отвело ее от края пропасти.

Как будто это имело какое-нибудь значение. Палец женщины коснулся выключателя. Слай напряглась, отчетливо понимая свою беспомощность.

— М-м? — раздалось вдруг гортанное ворчание тощего шамана, который уставился в какую-то точку, недоступную взгляду Слай.

Женщина-техник вздрогнула от этого звука, палец соскочил с выключателя.

А затем вдруг весь подвал охватило пламя, вырвавшееся из одного из амулетов на поясе шамана. Разрастаясь огненным шаром, пламя настигло стоявшую женщину. Вспыхнули одежда и волосы, и рядом был уже орущий живой факел. Слай завизжала, увидев приближающиеся языки огня, но огонь почему-то не причинил ей никакого вреда. Она не чувствовала боли, не было и следов ожогов. Огонь не тронул ни ее волос, ни одежды, ни кожи. Но все равно Слай не выдержала и изо всех сил зажмурила глаза.

Через несколько мгновений пламя затихло. Слай осторожно открыла глаза.

Женщина была мертва, тусклые огненные язычки продолжали лизать ее тело. Шаман пострадал гораздо меньше. Его одежда была опалена, особенно вокруг амулета, извергнувшего пламя, обнаженная кожа покраснела, но практически не обгорела. («Он защитил себя с помощью магии?» — судорожно промелькнуло в голове Слай. Может, и ее это спасло?) Шаман яростно зарычал и опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Слай поняла, что он пытается справиться с каким-то магическим врагом.

Шаман был в трансе всего несколько секунд. Затем он широко открыл глаза, на его лице появились растерянность и ужас. С трудом поднявшись на ноги, — неловко, словно зомби, приходящий в себя после тяжелого забытья, — он, покачиваясь, шагнул в сторону Слай. Встретив полный ужасающей ярости взгляд шамана, девушка содрогнулась. Он раскрывал рот, словно пытаясь что-то сказать, но с губ срывались лишь нечленораздельные звуки. С уголков рта свисали капельки слюны.

«Это — часть пытки», — промелькнуло вдруг в мозгу Слай. Все это нереально, это очередной мираж, заполнивший ее мозг. Но несмотря ни на что, она отчаянно пыталась вырваться из сковавших ее ремней.

Шаман остановился перед ее стулом, наклонился и развязал левое запястье Слай. Как только рука освободилась, девушка отдернула ее назад и, сжав пальцы в кулак, приготовилась нанести своему палачу удар в горло…

С огромным усилием она заставила себя сдержаться. «Он освобождает меня. Почему-то он дарует мне свободу». Слай чувствовала себя опустошенной, измученной, абсолютно сбитой с толку.

Продолжая издавать нечленораздельные звуки, шаман освободил вторую руку Слай, затем наклонился и стал развязывать лодыжки. В это время Слай распутывала ремни, которыми были привязаны ее туловище и голова.

Развязав ноги Слай, шаман, пошатываясь, отошел к стене. Глаза его закатились, и он рухнул на пол — то ли замертво, то ли просто потерял сознание. Слай было не до него.

Какое-то время она сидела неподвижно, потом про тянула руку и осторожно отсоединила от черепа прибор для пыток. В тот же момент, когда разъем вышел из гнезда, она швырнула черный ящичек в бетонную стену, вложив в этот бросок всю энергию, которая еще оставалась в ее теле. Слай громко засмеялась, глядя, раскололся пластиковый корпус прибора, как рассыпались по полу платы и остатки интегральных схем.

Выпрямившись на стуле, Слай вцепилась в подлокотники и попыталась встать.

Но мир вокруг замелькал и поплыл у нее перед глазами. Застонав, Слай рухнула на сиденье.

Чувствовала она себя мерзко — ни дать ни взять мешок с дерьмом. Болел каждый мускул, каждый сустав, даже кожа зудела и горела. А что хуже всего, она не была уверена в реальности происходящего. Она не могла сказать, действительно ли ее освободил шаман или это была очередная галлюцинация.

Или — от этой мысли Слай содрогнулась — все это было лишь продолжением, новым этапом пытки? Что, если она подымется на ноги, выберется из этого пропахшего паленым мясом гулкого бетонного карцера, сделает шаг в ночную тьму — и все лишь для того, чтобы вновь ощутить потерю обретенной свободы? Открыть глаза и снова обнаружить себя на стуле, привязанной, неподвижной, а рядом будет стоять женщина-техник, настраивая черный ящик, из которого новые, еще более страшные и мучительные галлюцинации потекут в ее мозг.