Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России - Сергей Кургинян

Еще более важным для нашего исследования является связь этой группировки с Абдул Кадир Ханом. В вышеупомянутой статье Хафиз Саид счел нужным похвалить Хана: «Он поделился технологиями во имя верховенства ислама, и он действовал по повелению Аллаха. Он наш герой и останется нашим героем. Правительству не удастся запятнать его честь под американским давлением».

И это не единичное заявление. В прошлом Хан был частым посетителем ежегодных собраний LET. Он приходил на эти встречи не один, но со своими коллегами – представителями ядерного истеблишмента, в том числе с Султаном Башируддином Махмудом, бывшим директором пакистанской Комиссии по атомной энергетике и человеком, который обогащал уран в Хушабе. Другим ученым-ядерщиком, регулярно посещавшим собрания LET, был близкий помощник Хана – Абдул Маджид. И Башируддин, и Маджид, и, конечно же, Хан считали, что Пакистан должен щедро поделиться с другими мусульманскими странами ядерными технологиями и материалами.

Поскольку деятельность Хана по распространению ядерных технологий уже подробно описана после 2004 года (когда ЦРУ раскрыло эту сеть), в нашем исследовании достаточно будет ограничиться упоминанием тех связей, которые были у этих ученых с «Аль-Каидой».

Самым заметным является контакт Махмуда и Маджида с бен Ладеном. После взрывов в Кабуле в октябре-ноябре 2001 года американские войска обнаружили на одной из конспиративных квартир документы, указывавшие на то, что Маджид и Махмуд встречались с бен Ладеном. Это вызвало опасения, что они могли передать свои знания, а возможно, и материалы бен Ладену. Башируддин Махмуд, в течение 20 лет занимавшийся обогащением урана в Каху-те, был бы идеальным источником для такой передачи знаний.

Несмотря на то, что Махмуд поначалу отрицал факт обсуждения с бен Ладеном и аль-Завахири вопроса о создании ядерного оружия, в ходе обыска, проведенного ЦРУ в его благотворительной организации «Умма Тамир-и-Нау» (UTN) в Кабуле, были обнаружены соответствующие документы. Это были чертежи и диаграммы, пояснявшие последовательность процесса создания ядерного устройства. Следователи обнаружили также переписку между UTN и LET. Оба ученых впоследствии признались в том, что вели «теоретическую дискуссию» о ядерном оружии с бен Ладеном и его заместителем аль-Завахири. Кроме того, Махмуд сообщил бен Ладену, что «самая трудная часть процесса заключается в получении необходимых расщепляющихся материалов».

Необходимо помнить, что в прошлом (в 1999 году) Махмуд, как минимум, настаивал на обязанности Пакистана поделиться ядерными технологиями и материалами с другими мусульманскими странами. Этого же мнения придерживался и Абдул Кадир Хан. Примечательно, что имеются упоминания о том, что их позиция была предметом обсуждения в ходе внутренней полемики «Аль-Каиды» по вопросу получения ОМУ. Оба они после детальных допросов и тщательного расследования были освобождены.

Однако пример двух других пакистанских ученых-ядерщиков – Сулеймана Асада и Мухаммада Али Мухтара – породил новые подозрения относительно масштабов влияния радикальных группировок на пакистанский ядерный истеблишмент. Асаду и Мухтару обеспечили побег из Пакистана, и они получили убежище в Мьянме. Сообщалось о том, что президент Мушарраф лично звонил властям Мьянмы с тем, чтобы обеспечить их безопасный въезд и проживание. Их местонахождение и их связи с экстремистскими группировками остаются загадкой и по сей день.

Третья причина подозревать LET в поддержке дела «Аль-Каиды» – это расширение сети ее школ и особенно колледжей естественнонаучной направленности, а также ее настойчивость в привитии именно таких знаний своим последователям. В ходе кампании индоктринирования молодых пакистанцев Саид выступал за поощрение их интереса к научным знаниям наряду с пропагандой джихада. LET является составной частью стратегии «долгой войны» «Аль-Каиды». Трудно получить достоверные данные о том, сколько выпускников этих образовательных заведений оказалось в правительственных учреждениях, армии или ядерном истеблишменте. Но можно с уверенностью предположить, что, по меньшей мере, часть будущих новобранцев этих структур окажется связанной с учебными заведениями LET. Вряд ли будет иначе, поскольку в провинции Пенджаб, откуда происходит основной набор кандидатов в армию, правительство и ядерный истеблишмент, LET контролирует, как минимум, 175 англоязычных школ.

Еще одна структура, на которую могут оказывать влияние «Аль-Каида» и бен Ладен, – это армия, которая контролирует ядерный истеблишмент. Имеется достаточное количество документальных подтверждений связи армии с «Аль-Каидой» и Талибаном, и нет нужды подробно останавливаться на этом. Однако необходимо подчеркнуть, что стратегические отношения армии с экстремистскими группировками вроде «Аль-Каиды» и Талибана оказали влияние, по меньшей мере, на некоторых офицеров младшего и среднего ранга, которые грезят тем, чтобы возглавить «армию ислама».

В 2003 году более 20 офицеров, многие в звании подполковника, были арестованы за связи с Талибаном. Аресты были произведены на основании данных американской разведки. Шестеро из них были задержаны после того, как на них донес арестованный в Равалпинди командующий операциями «Аль-Каиды» Халед Мохаммад Шейх. Хотя армия и отказалась назвать имена офицеров, стало известно об одном из них – подполковнике Халиде Аббасси из радиотехнического подразделения, базирующегося в Кохате. Он был на хорошем счету у коллег и давал ежедневные уроки Корана своим солдатам.

Несколько младших офицеров пакистанских ВВС были арестованы несколько лет назад за участие в заговоре с целью убийства президента Мушаррафа. С той целью они вступили в связь с близкими «Аль-Каиде» террористическими группировками.

Радикальные военные

Ученые, изучающие вооруженные силы Пакистана, признают, что нынешнее поколение солдат и офицеров более консервативно, чем прежнее. В нем в большей степени проявляется влияние радикального исламского поветрия, которое охватило вооруженные силы за 11 лет правления президента Зия-уль-Хака. Многие из офицеров, пришедших в армию в тот период, ныне занимают высокие руководящие посты в армии.

Многократно усложняет ситуацию то обстоятельство, что с годами в пакистанской армии существенно выросли и радикальные настроения, и «симпатии к культуре экстремистов». Вооруженные силы и их разведывательное крыло – ISI – на протяжении длительного времени использовали религию как инструмент ведения тайной войны.

Имеются свидетельства все возрастающей идеологической связи офицерского и рядового состава с террористическими группами типа LET и «Техрик-е-Нифаз-и-Шариа Мохаммади». Известный пакистанский журналист Ахмед Рашид утверждал, что «Пограничный корпус», полувоенное формирование, возглавляемое делегированными из армии офицерами, «насквозь пропитан джихадистскими идеями и настроениями». Имеется множество примеров прямого или косвенного участия армейских офицеров и солдат в качестве методистов и инструкторов в деятельности таких групп, как LET и «Джайш-е-Мохаммед» (JEM).

Можно, конечно, утверждать, что процент радикальных элементов в офицерском корпусе крайне мал, однако даже горстка офицеров, а то и один человек могут совершить немыслимое и предоставить «Аль-Каиде» доступ к радиоактивным материалам, если не к самому ядерному оружию. Еще более серьезной делает эту возможность тот факт, что армия позволяла Абдул Кадир Хану на протяжении нескольких лет открыто и активно заниматься распространением ядерных технологий, пока, наконец, его сеть не была накрыта. Армия также была в курсе контактов ученых-ядерщиков Махмуда и Маджида с бен Ладеном и аль-Завахари, однако не положила таким контактам конец, пока американцы не потребовали этого, предъявив свои доказательства.

Такой доступ к ядерным возможностям необязательно связан с проникновением на строго охраняемые объекты или в научные лаборатории. Это может произойти и в местах хранения или при перевозке. Эксперты уже выражали свои опасения в связи с возможностью кражи радиоактивных ядерных отходов при их транзите. Например, в деятельность, связанную с радиоактивными отходами в Пакистане, вовлечено около 140 фирм. Как выяснилось, у трети из них ослаблены меры безопасности. Высказывались опасения и о наличии в Пакистане «бесхозных» (неучтенных) радиоактивных материалов. Поскольку отсутствует точная информация о транспортировке материалов, используемых на атомных электростанциях и в оружейных лабораториях, вопрос о безопасности их транзита остается открытым.

Эти пробелы и упущения облегчают работу «Аль-Каиде». Террористической группировке или ее ставленникам нет необходимости обладать полноценным боевым зарядом для сдерживания США. Достаточно даже части боеголовки или канистры с радиоактивными материалами, чтобы вызвать в мире волну паники и террора.