В поисках Оюты (СИ) - Лунёва Мария

Я шумно выдохнула и сжала ладони в кулаки.

Мы получили нужную информацию.

— Убьешь меня, гурсан? — самьят вроде и выглядел спокойным, но когти в обивку спинки дивана запустил.

— Зачем? — Шу пожал плечами. — Чтобы опять передел устроили и принялись детей в расход пускать как неугодных. Я твоего братца убрал, дорогу тебе расчистил. Наводи порядок. А если что узнаю — а я узнаю, поверь — вернусь сюда не один и не в качестве туриста, а с целой делегацией с Оюты. Будем трясти вас по поводу нападения на наших граждан. И сразу говорю — выживут не все.

Самьят закивал и, усмехнувшись, снова глянул себе под ноги. По братцу он явно скорбеть не станет.

Глава 25.3

Нагло усмехнувшись, Шу вдруг развернулся в сторону барной стойки и направился прямиком к ней. По мере его приближения оттуда все четче слышалось негромкое шуршание, весьма странное и непонятное. А еще сдавленные стоны, вводящие всех вокруг в легкое недоумение. Даже молоденькая официантка выглянула из-за опрокинутых высоких стульев.

Шуршание становилось все громче.

Перегнувшись через барную стойку, мой гурсан ухватил за высокие горлышки сразу три красивые бутылки и взглянул вниз.

Секундная пауза, а затем он как-то удивленно склонил голову набок.

— Ну вы даете, мужики! — выдохнул он уважительно. — Нет, я даже спрашивать не буду, как вы это сделали...

В мою голову тут же полезли всякие гадкие непотребства. Я стремительно покраснела и, чего уж, приложила ладони к пылающим щекам.

— Суметь в такую щель забраться, — цокнул Шу. — Да ещё и вдвоем. Было бы время, я бы посмотрел, как вы оттуда выбираться будете. А так, конечно, любовь — страшная сила. Ради близкого человека и не так ужмешься.

— Я девушка! — раздалось писклявое непонятно откуда. Видимо, чувство оскорблённого достоинства оказалось все же сильнее страха.

— Правда?! — Шу нагнулся еще ниже. — А если проверю?

— Тебе что титьки показать?! — завопила деваха, оскорбленная до глубины души.

Краха странно хрюкнула и помахала перед своим лицом какой-то розово-фиолетовой тряпицей. Я непонимающе уставилась на нее.

— Не то подумала, — хихикнула фарамка.

Кхм... меня как-то подотпустило. Не одна я такая испорченная, оказывается.

— Ладно поверю на слово! — сделал одолжение Шу.

И держа в одной руке бластер, а в другой трофейные напитки, вернулся к картару.

— ... Что ты молчишь, да еще и слезы льешь, — злобной фурией шипели под барной стойкой. — Он меня мужиком обозвал, а ты...

— Но у тебя, правда, они маленькие... — кто-то пролепетал в ответ.

По помещению прокатился звук пощечины.

— Это он зря, — хохотнул Шу и повернулся к черномордому самьяту. — Что же, ящер, отпраздную сегодня твоё спасение. Не каждый день уходишь живым от наемника с Альмиры. Считай, твой второй день рождения.

— Да уж, — самьят кивнул, — не каждый день через твою планету перевозят детей этого самого наемника. Впредь буду умнее...

— Что больше с таким грузом не запустишь? — усмехнулся Шу.

— Нет, не выпущу, — покачал головой чешуйчатый. — А то заявится ко мне ещё разок такой умелец и даже спрашивать не станет, почему не принял корабль, сразу в расход пустит, и всё.

— Тоже верно, — согласился Шу. — Задержи ты мою дочь в порту, я бы еще и твоим должником остался.

— А вот за это обиднее всего, — как-то грустно выдохнул самьят и, обойдя диван, мешком упал на него, уложив рядом хвост. — Это прямо как ножом по сердцу.

— Переживешь, — весело поддел его гурсан и легко запрыгнул на водительское сидение.

Передал мне эти самые бутылки. Недолго думая, протянула одну фарамке, чтобы нервы подлечила. Она так и не разогнулась, никому не выдавая свое присутствие в машине. Понимала, что мы улетим, а ей ещё какое-то время оставаться на этой планете.

Картар весело заурчал. Врубив задний ход, Шу выехал на парковку и развернулся в сторону узкой дороги...

Через полчаса мы распрощались с вроде как довольной Крахой, сжимающей в руках не только толстый, набитый шмотками пакет, но ещё и пузырь с первоклассной настойкой неведомой мне закрытой расы....Ещё через двадцать минут прибыли в космопорт. Возле нашего корабля было тихо. И мне вдруг почудилось, что причина тому не только глухая ночь, но ещё и нежелание местных более связываться с сумасшедшим гурсаном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя я видела в нем исключительно своего героя.

— Мы ведь сразу полетим на Бриокс? — затараторила, стоило Шу притормозить возле посадочной платформы.

— Обсудим всё на корабле, — как-то недовольно пробурчал гурсан.

Это меня слегка насторожило.

— Что-то не так? — тут же попыталась выяснить причину его плохого настроения.

— Всё хорошо, Луиза, иди к люку. Сейчас активирую замок, и выкатится трап.

— Ты ведь не обманываешь? — допытывалась, поглядывая на бордовое судно, подмигивающее габаритными огнями.

— Я же сказал — всё хорошо! — рыкнул Шу и попытался собрать разбросанные по картару вещи в пакеты. Краха после себя оставила жуткий беспорядок. Но сложив всё в кучу, он вдруг как-то нервно махнул рукой на это добро и вышел, хлопнув дверью.

— Шу? — я окончательно растерялась.

— Тебе ведь всё это действительно не нужно, да? — вдруг рявкнул он. — Ни подарки от меня, ни я сам. Нужна лишь помощь в поисках дочери! А дальше что, Луиза?

— Дальше? — не поняла я, меньше всего мои мысли сейчас занимали подарки и прочее.

— Дальше, Луиза, — резко кивнул он. — Верну я Оюту, а дальше? Что ты будешь делать?

— Я не знаю, — потерянно пожала плечами. — Не думала...

— Не обманывай меня, — сдавленно прошипел он, словно сорвавшись. — Ты уйдешь! Это у гурсан нет разводов, а у людей это очень даже развитая практика.

— Да что ты завелся? — не выдержала теперь уже я. — Шу, я вообще не о чем больше думать не могу, кроме как о своей девочке, запертой в контейнере. Ты понимаешь, что вархи тащат ее непонятно куда. Какой-то Бриокс! Когда как моя дочь должна сейчас сидеть дома и делать уроки. Какие подарки? Какое будущее? Да мои мысли не поспевают за реальностью! Я еще не пережила ту трещину на потолке, а ты уже клуб разнес! Дай мне хоть немного прийти в себя. С чего ты вообще затеял весь этот разговор?

— Ты отдала ей то, что я купил для тебя, — взревел гурсан весьма обиженно.

— Я отдала ей то, что и так бы не надела, — мой голос вдруг стал ледяным, я в себе словно учителя включила, объясняющего малышу, как надо себя вести, а как нет. — Тебе какая разница будет это пылится в шкафу или оно окажется на Крахе? Слушал бы моё мнение — не наделал бы этих покупок. Я не ношу такое яркое, Шу! Мой гардероб не должен выглядеть как результат взрыва на фабрике красителей. Ты сам виноват! У меня, представь себе, есть вкус и предпочтения. Это раз! А во-вторых, в отличие от тебя я прекрасно соображаю, сколько смелости нужно иметь, чтобы сесть в этот картар и покатиться в логово тех, кто всего несколько дней назад убил близкого тебе человека. Ребенка! Она рисковала не только собой, но и своей семьей, и совсем не факт, что ты поможешь ей и сдержишь слово. Представь, она просто доверилась тебе, и это после того, как побывала в брюхе рахула по твоей же вине. Так что ты сейчас мне выговариваешь за гору непонравившихся мне тряпок и одной бутылки сомнительной бормотухи, когда как всё сиденье завалено одеждой? Я что раздетой осталась? Или дело вовсе не в подарках, Шу? А?

Он поджал губы и вернулся в картар. Попытался снова всё там собрать, но снова психанул. Да, дело однозначно было не в этом шмотье. Но я не понимала, где провинилась перед ним и когда успела?

— Ты, конечно, нашел время устроить первый семейный скандал, — теперь медленно заводилась я. — И главное, так неожиданно. Ещё и бытовухой не обросли, в дом не заехали, первую тарелку не разбили, ремонт не сделали, а уже орем друг на друга посреди какой-то пустынной дыры, наполненной контрабандистами. И что интересно, я даже не понимаю причины всей этой ругани!