В поисках Оюты (СИ) - Лунёва Мария

— Фарамка вписала нас туда, а нам сдала два номера, положив разницу в карман? — кажется, я сообразила, что к чему.

— Угу, — Шу кивнул.

— Какая молодец! — выдохнула я. — Хорошая же женщина! Вот чего ты ей не перезвонил?

— Надеюсь, Луиза, это ты на нервах сказала, — Шу поморщился. — Ладно пойдем искать, кто же нас так невзлюбил-то сильно.

Развернувшись, он стряхнул пепел на паркет и понес меня к выходу. Вокруг образовалось облачко дыма с приятным травяным ароматом. Это действительно было некое успокаивающее средство. Зная, какой Шу вспыльчивый, то можно подумать, что это общая черта их расы.Видимо, они хоть так немного усмиряют свой нрав.

Мы покинули здание последними. Шу, прогулявшись вдоль толпы праздных зевак и напуганных постояльцев, вдруг выдернул кого-то за шиворот вперёд и потащил к парковке.

— Отпусти, гурсан! Больной урод, — послышался уж больно знакомый голос.

Снова изогнувшись, я выглянула из-за плеча Шу и узрела зеленый хохолок.

— Да что ты себе позволяешь? У тебя же башня полностью выехавшая! Отпусти меня, урод...

— Ты повторяешься, — спокойно ответил Шу. — Я и первый раз слово «урод» хорошо расслышал.

— С бабой своей так обращайся, а меня не трогай! — верещала фарамка.

— Не ори, а то отстрелю ноги, — спокойно заявил Шу, — и советую меня услышать. Ты Краха вроде...

— Да неужто имя запомнил?! — она удивленно приподняла яркую салатовую бровь.

— Не помнить имя женщины, с которой спал пусть и по пьяни — это неуважение прежде всего к себе, — ровным голосом выдал Шу.

Но вот, как ни странно, но после этих слов я его еще больше зауважала. Терпеть не могла, когда мужики в глазах своих жен или просто подруг начинали лить грязь на своих бывших.

Ну было же, значит, зацепила она чем-то. Да и случилось же всё до наших отношений, так что чего здесь злиться и ревновать.

— Что тебе надо, гурсан? — фарамка присмирела.

Остановившись у нашего картара, Шу выпустил из захвата женщину и, открыв заднюю дверь, закинул в общую кучу пакеты. После усадил меня на переднее сидение.

Поймав на себе взгляд обладательницы зеленого хохолка, виновато ей улыбнулась, извиняясь за грубость Шу.

— Сочувствую, — она кивнула в ответ, — чтобы такого терпеть — его реально надо любить.

— Краха, я же и обидеться могу, — фыркнул гурсан.

— И что? — Она подняла на него взгляд. — Да я два месяца всем богам молилась, чтобы ты не позвонил. Угораздило же до такого рахула напиться, чтобы с тобой спутаться! Как вспомню, так дрожь по заду. Что тебе сейчас-то от меня надо?

— Ты оформила нас куда при заселении? — он зло оскалился.

— Понятно, куда! В тот номер, что взорвали. Это как оплата моих моральных терзаний. Хоть денег с тебя поиметь.

— А что он вам сделал? — не удержалась я.

— Что сделал?! — она аж воздух в грудь набрала, словно ждала вопроса. — Утащил в пустыню и там в момент кормежки рахулов, с воплями: «Если сожрет-то судьба!», разложил на капоте картара...

Вот теперь мороз по заду пробежался у меня. Я испуганно покосилась на Шу.

— Был пьян и не в себе, — он пожал плечами.

— Ну хоть не сожрали, — выдохнула я.

— Да какой там, — фарамка аж зарычала. — Сожрали! Если бы у него бластера не было, то всё. Но знаешь ли, отмываться потом от ливера этих зверей, то ещё удовольствие. Сочувствую тебе, подруга! Меня судьба отвела!Я приподняла бровь и уставилась на Шу.

— Был пьян и не в себе, — повторил он. — Но весело же время провели, — а это уже, счастливо оскалившись, он заявил бедной чешуйчатой женщине. — Ты мне, Краха, скажи, кто нас заказал и почему.

— А ну, тут всё просто. Передел у нас сейчас, а ты сынка одного из главнюков пустынных сегодня рахулу скормил. Так что с тебя ещё и причитается, что не разлетелся там на куски.

— Сочтемся, — отмахнулся Шу. — Где найти безутешного папочку, знаешь?

— Сначала сочтемся, — Фарамка скрестила руки на груди, — а потом я тебе всех сдам. Так-то я за другую команду в этом переделе играю.

Глава 24.1

— Ладно, — Шу недовольно поморщился и всем своим видом демонстрировал — не одобряет, что ему выдвигают какие-то условия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя вот я девушку прекрасно понимала. Молодец! Всё правильно она делает. Если бы меня сожрали во время интима рахулы, я бы такой счет за порушенную психику выкатила — половину жизни бы потом откупался.А она всего какую-то разницу в стоимости номеров с него взяла. Продешевила!

— Что вы хотите? Думаю, у Шу не возникнет проблем с компенсацией, — мягко произнесла, сглаживая негатив от поведения своего гурсана.

— А ты ничего, — фарамка прищурилась. — Человечка. Вас любят мужики. Бросай этого своего невменяемого, я тебе такого парня найду — закачаешься.

— Краха, я же тебя повторно в брюхо к рахулу закинуть могу за такие предложения. Ты аккуратней с моей женой, чтобы у меня и мысли оскорбляться не возникало.

— Ой, напугал, — Краха забавно фыркнула, а я заметила, что у нее язык чуть раздвоен, это заинтриговало. — Как ты её только уговорил с тобою спутаться? Пади паинькой ходил, как со мной, да? Нет, ну я тоже дура! Смотрю, такой скромный, интеллигентный гурсан выпить зовет. И все вокруг с ним вежливо, все кивают. Такого к нам важного мужика занесло. Я и подумать не могла, что это они со страху тише песка шуршат. Чтобы, ни дай Боги, на себя внимание не обратить. Одна я, растяпа, хохолок распушила, боевой мейкап навела. А он всё о природе в уши заливал, о погоде. Про Оюту свою рассказывал, пока трезвый был, а потом... Да я после тебя, — она ткнула указательным пальцем в Шу, — год на мужиков смотреть не могла... При словах «свидание» и «просто выпить» жопа потом обливалась.

Вот тут я не удержалась и издала сдавленный смешок. И главное, верилось ей легко. И про «паиньку» и про «природу и погоду». Все подмывало спросить Шу, а чего это меня в жены записали, а не просто выпить позвали? Хотя, мой опыт вызволения из плена тоже весьма незабываемый.

Гурсан хмуро покосился на повеселевшую меня, поджал губы и грозно выдал:

— Хватит мне на совесть давить, Краха! Выкладывай уже, что от меня хочешь.

— Так понятно что, — она цокнула раздвоенным языком и сложила руки на груди. — Ты же начальник управления безопасности на Оюте. Вот и организуй мне переезд!

— А хохолок не облезет с такими запросами?! — Из носа Шу разве только пар от злости не шел. — И это твое «мне» сколько ещё фарамов прицепом подразумевает?

— Хм... Умный, да? — фыркнула Краха.

— Жизнью наученный, — Шу оскалился. — Конкретно говори, не люблю эти фарамские виляния задом.

— Двенадцать, — уже тише ответила девушка.

— Всего-то! — гурсан демонстративно пожал плечами, мол, какая мелочь. — И, конечно, в общий сектор вы не хотите. Вам бы собственный...

— Слушай, безопасник, — Краха выставила вперёд грудь, — ты голову подними-то! Видал дыру в стене?! Если что — это твой зад там разнести хотели. У меня семья нормальная! Родители и две младшие сестры, у каждой дети. Мужики их уже давно вот так полегли. Позавчера племяша в расход пустили. Пацан просто не в то место заглянул. Как свидетеля положили не моргнув. А ему всего тринадцать, это по меркам всех рас еще ребенок! Я одна всех тяну и плевать, в какую дырень на Оюте ты нас припихнёшь. Главное, чтобы там было безопасно. Работа, школа, медицина. А ты отбитый на всю голову, ШуЭхор, такие конкурентов не любят! Так что уверена, в твоем секторе тишина и покой. Особенно, когда ты в отпуске.

— Краха, ты как-то неправильно меня уговариваешь, — Шу цыкнул, а я откровенно разозлилась на него.

Нет, ну жук же. Он целый клан этих фарамов во главе с Тагусом переселяет, а тут девушка, перед которой он виноват, просит за семью. И он ломается как крендель! Да и я попала в довольно щекотливую ситуацию. И ей помочь хотелось очень, жалко ведь — целая семья состоит из женщин и детей. И в то же время не могла я вот так заявить своему гурсану — перевози их, потому что я так желаю. А как ты там будешь это делать — меня не волнует.