Смерть в шато - Йен Мур

и атаковать.

– Черт возьми, тяжеленная! – Ричард поморщился, тут же отказавшись от этой идеи путем того, что выронил грелку.

Фигура в капюшоне воспользовалась возможностью и ринулась по коридору в сторону винных погребов. Ричард услышал топот, увидел тень, мелькнувшую под стеклянным окном в потолке, и осторожно последовал за ней. По крайней мере, в конце подземной кухни благодаря этому окну у него появлялся шанс увернуться от прочих запущенных в голову снарядов. Стараясь сам не попадать в полосу света, Ричард оказался у подножия каменных ступеней, которые вели в банкетный зал. Единственным звуком теперь было биение его собственного сердца, громоподобное, больше похожее на работу корабельной турбины.

Ричард решил попытать счастья еще раз.

– Послушайте, – начал он, на всякий случай приседая на корточки, – отсюда вам уже не выбраться. Вы в ловушке. Почему бы не сдаться?

– Тебе?

Голос звучал так приглушенно, что понять, кому он принадлежит, было невозможно, однако Ричард с лету распознал издевку и преисполнился нужной сейчас бесцеремонности.

– Ну, я ж тебя сюда загнал! – воскликнул он, не в силах скрыть обиду.

На этот раз ответа не последовало, но теперь Ричард разглядел фигуру, тоже припавшую к полу за полками пустых бутылок. Кто бы это ни был, он похож на расколотую картинку в калейдоскопе, которую невозможно увидеть целиком. Но Ричард догадался, кто перед ним, и решил рискнуть.

– Я знаю, кто ты, понимаешь? Вычислил. Даже проникся некоторым сочувствием.

Прежде чем прозвучал ответ, прошло несколько секунд, Ричард на мгновение даже успел испугаться, что позволил цели сбежать. Раздался звон разбитой бутылки: загадочный человек пока никуда не делся.

– Ничего ты не знаешь! – снова с издевкой отозвался голос.

Театрально низкий, как у женщины, что притворялась мужчиной, или у мужчины, что притворялся женщиной, которая притворялась мужчиной. Ричард вздохнул: опять перемудрил.

– Он приходился тебе дедушкой?

Ответа не последовало.

– Уехал в Голливуд, а индустрия пережевала его и выплюнула, как тысячи других. Но они его использовали, верно?

По каменному полу шаркнули шаги.

– Воспользовались идеями, а его самого вычеркнули из фильма. И оставили ни с чем, просто сломленным человеком. – Ричард сделал паузу и еще раз глубоко вздохнул. – Я бы тоже расстроился, Саша Визард-Гай!

Он поддал в имя театрального накала, который отразился от стен, будто то же обвинение выдвинула целая дюжина людей.

На миг воцарилась тишина, заставившая Ричарда гадать, то ли он попал пальцем в небо, то ли человек за рядами бутылок поражен его детективными способностями.

– Как ты узнал? – наконец прозвучал шепот.

– «Романтики на тротуаре», – ответил Ричард. – Ремейк французского фильма Les rêveurs dans le caniveau[38]. Дед Бена купил права, даже нанял твоего отца, чтобы тот переснял собственный фильм для американского рынка, но ничего не вышло, верно?

– Они солгали! – раздался в ответ гортанный крик, и Ричард, вовремя увидев запущенную в него бутылку, откатился в сторону.

Край плаща мазнул по лицу, и Ричарда опять отпихнули с пути.

– Саша! – крикнул он в сторону каменных ступеней.

Скрепя сердце Ричард поднялся на ноги и снова бросился в погоню, но предусмотрительно прикрыл лицо рукой. Он добрался до верха лестницы и оказался в банкетном зале, где проходили съемки в первый день. Здесь уйма мест, где спрятаться: под столом, за конторкой, очередными гобеленами от потолка до пола, – и потому Ричард с целью безопасности попятился в вестибюль, где услышал, как над ним снова бегут по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки зараз. Подозреваемая удирала наверх, и он помчался за ней.

– Сдавайся, Саша! – осторожно предложил Ричард, преодолев лестницу, в надежде получить намек, в каком направлении двигаться дальше. Принять решение оказалось нетрудно, когда он расслышал звон стекла слева, в сокровищнице Талейрана. Ричард прижался к стене у дверного проема и уже собирался проскользнуть внутрь, как кто-то положил руку ему на плечо.

Лишь позже он пожалел о том, какой испустил вопль, но тогда это казалось вполне разумной реакцией. Все чувства были обострены, и ему грозила вполне реальная опасность. Он имел полное право завопить. То, что рука принадлежала Валери, по его мнению, погоды не меняло.

– Что ты делаешь, Ричард? – спросила Валери, и восхищение в ее голосе взметнулось до небес, как и беспокойство по поводу порезов на лбу Ричарда.

– Я поймал убийцу, – торжествующе заявил он. – Загнал ее в угол и сейчас пойду в атаку!

Он идеально задал градус героизма. Вся его жизнь, полная грез об отваге и лихачестве, вела к этому моменту, и Ричард был готов.

– Саша Визард-Гай, – доблестно раскрыл он тайну.

Валери смотрела на него. Если уж начистоту, героини, которая бы растаяла и предоставила все геройства мужчине, из нее бы не вышло, но Ричард мог распознать момент, когда человек впечатлен, а Валери была впечатлена.

У ног Ричарда, скользнув по мраморному полу, остановились два меча. Он медленно наклонился и поднял один, сжав украшенный драгоценными камнями эфес.

– Выбирайте оружие, – раздался из темноты голос Саши, и Валери взяла второй клинок.

– А это хорошая идея? – спросила она вполне закономерно.

Ричард поднес меч к лицу и решил, что пришло время настроиться на великих. Например, Эррола Флинна в роли Робин Гуда, Оливера Рида в «Трех мушкетерах», Тайрона Пауэра в роли Зорро…

Из темноты сокровищницы вдруг выскочила фигура в капюшоне, сбив их обоих с ног на пути к ступенькам. Ричард мгновенно вскочил и, увидев толстый гобелен на стене, понял, что настал его час.

В тысяча двадцать шестом году Дуглас Фэрбенкс вошел в историю кинематографа, когда спустился по корабельному парусу, вонзив в него меч и позволив гравитации взять свое. Дерзновенный Ричард, взбудораженный знанием кино, адреналином и ощущением несправедливости, перепрыгнул через голову убегающей убийцы к гобелену и вонзил клинок в старинную ткань.

Попытка вышла героической. Однако меч, всего лишь церемониальный, не опасней ножа для вскрытия писем, согнулся при ударе о стену, в которую следом тут же впечатался и Ричард, отчего у него из легких снова вышибло весь воздух. Ричард отлетел от стены и рухнул на фигуру в плаще, и они оба покатились. Как только вооруженный противник встал, Валери тут же оказалась рядом с мечом наготове. Лежа на полу, Ричард наблюдал, как умело Валери играла с оппонентом, оттесняя назад и выманивая вперед с непревзойденным мастерством и широкой улыбкой, которой гордился бы сам Эррол Флинн. А еще Ричард смутно осознавал, что в приемной постепенно собирается толпа наблюдателей за дуэлью.

Валери стремительным выпадом перерезала шнурок, удерживавший тяжелую ткань плаща, и тот распахнулся. Вторым выпадом и резким движением запястья Валери вывернула меч из руки противника. А потом занесла свой, прыгнула вперед и пригвоздила капюшон плаща к деревянной панели. Ткань соскользнула, открывая человека.

– Ты?! – вскрикнул Ричард, теряя сознание