Не верь зеркалам - Антон Чижъ

И отчество. Узнали, в какой детский дом ее отправили. Я не понимала, что вам мешало сделать это столько лет. Почему только сейчас заинтересовались. Но теперь поняла, – Варвара сделала паузу, чтобы дать шанс на признание. Андронов шанс не использовал. Она продолжила: – Простое и понятое человеческое чувство: выгода. Большая выгода. Может быть, очень большая. Заодно расплатиться за прошлое… Крепко расплатиться… Ради этого не жаль пожертвовать несколькими жизнями… Не так ли, господин Андронов?

Он молчал. Молчание было тяжелым, как гранитная плита.

– Я все знаю, – повторила Варвара, вставая. – Завтра утром у меня назначено большое интервью на телевидении, я там все расскажу. Грядет сенсация. А для вас будет все кончено… Спасти может одно: если сегодня вечером дадите признание мне. Запишем на смартфон. Выбирать вам.

Пробравшись мимо кресел, она пошла назад под горку. У зала был наклон к сцене. Чтобы зрителям на задних рядах было видно. Варвара надеялась, что наживка заброшена аккуратно. Ни в чем не передавила. Оставалось дождаться и узнать: какой призрак на нее клюнет. Ей стало страшно и весело. Как перед прыжком на тарзанке.

Выйдя из театра, Варвара окунулась в липкую духоту. Может быть, к вечеру гроза будет. Вот бы настоящий дождь пролился.

– Варвара, простите, можно вас?

Она обернулась.

46

Яркий платок был повязан наглухо и обмотан на шее, как носили кинодивы пятидесятых годов. Большие круглые очки закрывали пол-лица. На губах неяркая помада. Ника Терентьева пряталась изящно. Звездам телевидения иногда хочется побыть просто людьми. Чтобы вспомнить, как это: пройтись по улице – и никто не спросит автограф. Попробовать – и сразу обратно. Туда, где они так устали от славы. Без которой не могут жить и которую боятся потерять.

– Добрый день, – ответила Варвара сдержанно, пытаясь угадать: удача или случайность? Собиралась искать контакт ведущей, и вот она сама. Практическая магия. Может, Марта наколдовала?

– Я вас искала, – сказала Ника, окидывая взглядом сквозь очки девушку в джинсах и рубашке поло.

– Зачем?

– Чтобы извиниться, – ведущая скромно теребила в руках сумочку запредельной цены. – Мне крайне неудобно, что так вышло на эфире…

– Бывает, – бодро ответила Варвара. Неужели Ника доверчива, как Катя Бобчик?

– Нет, я должна объяснить… Меня очень сильно подвела Добронина. А ведь сама напросилась…

– Сказала, что нашла старинный рецепт вечной красоты, – как обычно, поторопилась Варвара. – Накануне съемки заявила, что не может быть.

В блюдцах очков отражалась улица. Скрывая эмоции ведущей. Как она думала.

– Она вам сказала?

– Иначе вы не оказались бы на собрании очень секретного «Клуба Венеры», который организовала ваша приятельница, Светлана Микова.

Ника поправила невидимую складку на платке.

– Я думала, что узнала о вас все, – сказала она. – Оказывается, все знаете вы…

– В таком случае, вам известно, что семейного рецепта у меня нет, – Варвара попыталась подсластить горькую правду улыбкой.

– К сожалению, – согласилась Ника. – Это ужасно.

– Вам-то зачем рецепт? У вас гримеры с визажистами.

Наивность девушки отметили печальным смешком.

– Вам не понять, Варвара. В вас говорит эгоизм молодости… Телевидение – жестокий мир. Там нужны молодые и красивые. А я… – Ника запнулась. – Да, я пока держусь. Но это ненадолго. Уже шепчутся по углам. Уже ползут слухи: хотят убирать старушку с дневного прайм-тайма, она уже не та… Зрительницы любят свежих, молодых, красивых… Мне нужен этот рецепт!

Последняя фраза вышла слишком громкой. Прохожая оглянулась.

– Надеетесь, что Добронина отдаст его? – спросила Варвара.

– Не верю, – ответила Ника. – Обманула, старая ведьма…

Из сказок известно, что ведьмы всегда обманывают. Пришло время им отомстить. Варвара вслух не сказала, но подумала. Немного мстительно. Ну, уж как вышло.

– Ника, к вам можно так обращаться? – спросила она.

– Конечно… У людей телевидения нет отчества.

– Ника, – повторила Варвара. – Хотите поквитаться?

– Каким образом?

– Снять сенсационное интервью. Сенсация будет такая громкая, что вас не посмеют уволить еще лет пять…

Срок Варвара назвала наудачу. Неизвестно, какой срок годности у звезд ТВ.

– Говорите, – сразу согласилась Ника.

– Три года назад Добронина в интервью сказала, что не может простить себе некий поступок…

– Отказалась от ребенка. Об этом не говорят, но это известно. Не сенсация…

– Пока предисловие, – успокоила Варвара. – Сенсация будет завтра. У вас перед камерой. Для этого надо сделать одно несложное дело.

– Какое именно? Что нужно?

– Будете завтра записывать интервью с Доброниной?

– Да, у меня эксклюзив. Заранее условились.

– Запись сразу после представления Доброниной труппе театра?

– Будем писать на сцене. Чтобы успеть к вечернему эфиру.

– Сегодня еще будете созваниваться?

– Обязательно. Наша звезда желает знать все детали заранее.

Варвара предложила Нике упомянуть в разговоре: якобы Ванзарова завтра утром под камеру хочет рассказать, кто такая Маргарита Сергеевна Алябина и обо всем, что с ней связано. Готова ли Таисия Федоровна прокомментировать заявление госпожи Ванзаровой?

Идея не слишком ошеломила. Ника колебалась. Ей хотелось сорвать куш, но история казалась туманной. На первый взгляд ничего особенного.

– Кто такая эта Алябина? – спросила она.

– Она умерла, – ответила Варвара.

– И это станет сенсацией?

– Круче рецепта вечной красоты.

– Вы гарантируете?

– Ваши телезрительницы рты откроют.

– Сомнительно.

– Отметите сомнения. Боссы телеканала будут утирать слезы счастья и подсчитывать рекламные барыши.

Нужные слова, сказанные в нужное время нужному человеку, всегда попадают в цель. Ника почти согласилась. Оставалось дожать совсем немного. Но тут смартфон сообщил, что Варвару вызывает абонент, звонок которого пропустить нельзя.

47

В бюро пропусков Следственного комитета дожидался пропуск на имя гражданки Ванзаровой В. Г. Она поднялась по знакомой лестнице на последний этаж. Номер кабинета был указан на пропуске. Варвара постучалась. Строгий голос разрешил войти.

В кабинете младших следователей было четыре стола. Три пустовали. Четвертый занимал мужчина, которому форма очень шла. Золотые погоны блестели солнечными зайчиками на темно-синем кителе. Варвара невольно залюбовалась. Но быстро опомнилась. Указующим жестом ее направили на стул для посетителей. Игнатьев был немногословен. То есть упрямо молчал.

Варвара села, как скромная девушка. На стол перед ней легла толстая папка дела, пожелтевшая, но еще крепкая.

– У вас пятнадцать минут, – обрадовал Игнатьев и занялся важнейшим делом: стал наблюдать за Варварой. При этом включил таймер на смартфоне.

Она открыла папку. Варвара заставила себя смотреть на фотографии, страшнее, чем в старинном учебнике. Обезображенная девушка в ванной. С одного ракурса, с другого. Крупный снимок банки из-под кислоты, стоящей на кафельном полу. Предметы, которые зафиксировало следствие в ванной.

Перевернув снимки, Варвара увидела протоколы и показания. Много. Очень много. Со всех, кого можно. Включая родителей погибшей и студентов курса. Чтобы прочитать, нужен день, если не два. За оставшиеся минуты бегло просмотреть, и то не успеть. Она стала быстро переворачивать страницы. Пусть товарищ лейтенант порадуется. Последними были подшиты показания таксистов. После протоколов Варвара увидела дактилоскопические карточки. Отпечатки пальцев сняли со всех, с кого могли. Сомнений в том, что произошло, у следствия не осталось. О чем говорило постановление прокурорского надзора о прекращении дела за отсутствием состава преступления. Рита Алябина рассталась с жизнью добровольно. Никто не виноват. Можно тушить жуткий скандал.

Папка выскользнула из-под рук и исчезла в