Благосклонная фортуна - Юрий Иванович

Вот и сейчас он их применил. Вначале не вынимая кляп у пленника изо рта. Потом, подумав, с вынутым кляпом. Подействовало. Когда кляп вновь оказался во рту и пленник чуть восстановил сорванное криком дыхание, то моргал глазами с невиданной скоростью, показывая готовность отвечать на любые вопросы. Что интересно, узнанного крика товарища хватило и второму монаху для чистосердечных покаяний. А со стороны разбойника вообще последовало такое быстрое бормотание, что Хроммель не выдержал и прикрикнул:

– Не части! Раздельно слова выговаривай. Тогда великий демон к тебе и подходить не станет…

Ну и признания о монастыре Лысых Вещателей понеслись со скоростью горного потока. Слушая словоохотливых пленников, так и хотелось их задавить собственными руками сразу и здесь же.

По сути своего устава и всего смысла существования, здешние монахи гордо именовали себя собирателями низости. То есть скрупулёзно собирали и накапливали истории о наибольших подлостях, о людоедстве и предательстве, о наипаскуднейших мерзостях и о самых кощунственных человеческих злодеяниях. А для этого выпытывали данные низости у своих пленников, калеча и ломая волю, а потом в специальных клетках заставляли вытворять друг с другом то, что мучителям взбредало в голову. А взбредало им в голову порой даже такое, чего не было в их многовековых летописях.

Большинство монахов здесь же рождалось от замучиваемых насмерть пленниц, и здесь же умирало от ветхости и старости. Огромную долю свежего пополнения составляли промышляющие в данных горах и вокруг них разбойники, ну и некоторую мизерную часть составляли проявившие себя в особых низостях пленники. Те самые, которые хотели жить любой ценой и за это порой натурально съедали своих кровных родственников живьём.

Во все времена численность монахов колебалась от нескольких сотен, если вдруг они вымирали от каких-либо эпидемий, до полутора тысяч. Большее количество людей имеющийся сад и огород прокормить не мог. Но всегда, в худшие годы или в лучшие, все традиции чтились, уставы соблюдались и преступления творились с фанатичным блеском в глазах во имя великой истории. О прародителях монастырского устава и о строителях крепости-монастыря к данному времени смутно знали лишь сам настоятель и особо приближённые к нему О-Низы. Так называли командиров боевых сотен и командиров особых внутренних служб. Но это не мешало фанатически рваться к злу и прославлять творящееся безобразие, словно великую заслугу.

По сути дела, монахи и сами не гнушались постоянными набегами на дальние тракты и отдаленные селения. А далёкие потому, что всё-таки старались поблизости не светиться. Под руководством одного О-Низа сотня вышколенных вояк уходила в поход и приводила из него в первую очередь полонянок, которые внутри монастыря становились живой разменной монетой, за которую и с которой совершались дальнейшие низости.

Иных разбойников монахи быстро заводили в «своё стойло устава», а слишком независимых или обезображенных романтикой справедливости безжалостно убивали в пыточных клетках. Те огромные банды, которые появились в окрестностях за последний месяц, были результатом огромных пертурбаций на материке: падения диктатуры империи Сангремар, войн Союза Побережья, резкого наступления армий Севера и появления массы вооружённых дезертиров без роду и племени. Монахи пока только пытались с ними контактировать и договариваться, не чураясь в то же время схватить несколько десятков в плен и пополнить свои хроники новыми низостями. Сами же почти не выбирались в свет, но совсем не по причине вдруг охватившего их миролюбия.

Так уж случилось, что в данное время Лысых Вещателей оказалось в неприступной крепости ничтожно мало по сравнению с лучшими временами. Три года назад твердыня чуть ли не пала под ударом невидимого врага, заразной болезни, которая унесла жизни трёх четвертей обитателей. Как понял инопланетянин, в монастырь заявился гепатит особо тяжёлой, прогрессирующей формы. Который к тому же распространялся и посредством полового контакта. Так что наверняка заразились все, а вот выжили лишь самые сильные. И, что интересно, менее пьющие.

Как следствие, вот уже два года в монастыре царит сухой закон, который должен гарантировать выживаемость братии. Разрешено пить только по большим праздникам, один раз в несколько месяцев. К примеру, сегодня как раз один из таких дней. С наступлением ночи настоятель проведёт торжественную литургию, а потом будет шикарное застолье и развлечения. Когда ночь перевалит на вторую половину, будет проведена Святая литургия, после которой разрешается всё, чего душа пожелает. Даже у потерявших человеческий облик пленных в голосе чувствовалось сожаление, что им сегодня пришлось идти в ночной дозор. Не соображая, насколько мерзко выглядят, пожаловались, что их котомки с пищей и водой проверяли на отсутствие самогона.

Узнав о пристрастиях садистов именно к самогону, Виктор Палцени мысленно удивился:

«Как эти твари вообще все во время эпидемии гепатита не передохли? Сивушные масла и эфирные, которых полно в подобной самогону алкогольной продукции, – это смерть для печени. Рак и цирроз – гарантированы! Ну… разве что у них есть такой же самый «омолодитель», который имеется в распоряжении хранителей Ворот…»

Вот и всё, что удалось узнать о подлой братии, кощунственно называющей свою твердыню монастырём, а свод бандитских низостей – святым уставом.

Но Менгарца больше всего интересовало, что собой представляет само Сияющее плато, что ценного или инопланетного за крепостными стенами и как конкретно пользуются летающей, управляемой смертью те, кто ещё сравнительно недавно уничтожал тех правителей, которые пытались отгородить непреодолимой стеной это гнездо зла от остального мира.

Увы, рядовые стрелки до таких великих тайн и краешком взгляда не допускались. Только и твердили, что днём на Сияющее плато входить нельзя: любое животное или человек своими движениями сразу включают сигнализацию за крепостными стенами, к гребешку скачет дежурная полусотня, а настоятель по своему усмотрению и по сигналам от этой полусотни что-то «…страшное вещает на главной башне!». После этого незамедлительно падает любой, кто находится на странной сияющей поверхности. А чуть позже воины полусотни притягивают бессознательные тела на специальных волокушах.

Глава 24

Обуза

Когда подняли третьего, самого толстого монаха и с особым удивлением прихваченный и замотанный в плащи колокол, эмиссар собрал всех возле принца для краткого обмена мнениями и сведениями, почерпнутыми в ходе допросов. Потом проинструктировал, что надо спрашивать в первую очередь и как, и все поспешили опять на допросы. Только теперь уже все поменялись пленниками. Мэтры допрашивали разбойников, а маркизу достался только что с такими трудами поднятый на скалу толстяк. Тот, что был с поломанными ногой и рукой, пришёл в сознание, но его пока трогать не стали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});