Прими свою тень - Оксана Демченко

Толпа зашумела, задвигалась. Со стороны побережья по аллее шел сам Ясень Орри, волвек пожилой, судя по роскошной седой гриве волос, и уважаемый. Вранье о нем даже в Среде не приживалось: лечившиеся в городе так яростно протестовали против лжи, что сделать белое черным не помогали самые надежные технологии модификации сознания. К тому же Ясень выглядел на редкость мирно. Глаза щурились в хитроватой улыбке, а рука была вооружена достаточно безобидным малым опрыскивателем. Волвек на толпу не смотрел. Он изучал виноград на арках, гладил стволы каштанов, шептал им что-то неслышно, подмигивал. Шевелил пальцем зеленые зародыши персиков. Наконец добрался до площади.

– Что, никак не хотите улетать? – нахмурился Ясень, оглядев толпу. – Пять десятков едоков… А толку от вас немного, но не гнать же силой… Закон в городе простой: работать следует, раз здоровы. В больнице полы мыть и с ужином помогать – вижу, вы, пятеро. Больше не надо, там техники полно, управитесь, если не ленивы, да и помогут вам. В обоих высоких домах, где мы селим приезжих, привести к чистоте лестницы и коридоры – вы, четверо, идите. Остальным придется хуже. – Волвек хитро прищурился. – Мужчины посильнее, всех ставлю на две делянки, на прополку. Мой внук и его приятель должны были обработать. Увы, их в городе нет. Идите, но крепко берегите спины. Отдыхайте почаще.

На два десятка затравленно озирающихся женщин Ясень глянул с напускной строгостью. Самой рослой погрозил опрыскивателем:

– Клубнику любишь?

– Да…

– Ох смотри! Объешься – лечить тебя придется. Вас всех ставлю на сбор ягод. Почему, спросите? Потому что любая из вас всяко съест в десять раз меньше самого тощего недоросля-волвека. Соберет впятеро меньше – но экономия очевидна… Идите за мной. – Волвек зашагал в степь, огибая последний ряд низких домиков. И продолжил разговор на ходу: – Вчера закончили сбор «Оазиса пустыни», лучшего сорта. Не повезло вам, все до последней ягоды уже переработано, разослано или съедено. Сегодня займетесь «Горным закатом». Сорт неплохой, лежкий и достаточно приятный на вкус, но его урожайность меня самого немного пугает. Кушать можете вволю, ограничений нет. Кроме боли в раздувшемся желудке, само собой. Брать только темные ягоды, они имеют полный вкус и витаминизированы в должной мере. В тару складывать бережно, не бросать и не мять. Проверю лично. Виновных из города удалю, так и знайте. На день вам вот – два ряда. Это Боррд, он будет за старшего. Работа ясна, вопросов нет? Тогда пойду в больницу. Там дневной обход через полчаса начнется.

Женщины дружно замотали головами. Вопросы были. И много. Но какие-то мелкие, их неловко задавать столь солидному волвеку, главному врачу города, к тому же спешащему на обход. Два ряда, задание на день, были похожи на что угодно, только не на клубнику, какой ее себе представляли люди. Густая, до странности яркая листва. Подобные лианам стебли вьются и ниспадают до земли из длинных контейнеров, установленных на высоте полутора метров. Огромные ягоды, чуть сплюснутые с боков, сплошным буро-алым ковром закрывают листву.

– Надо же, а я слышала, вьющейся не бывает, что это обман и мошенничество. Надо украсть усы и развести дома, – негромко вздохнула одна из женщин.

– Не надо, – улыбнулся Боррд. – Завтра по плану сбор на делянках сорта «Синее счастье», послезавтра примемся за «Золотой абрикос». Вы за месяц решите, что вам больше нравится. Я подберу рассаду, если она годится для вашего климата. Или что другое посоветую. Опять же про выращивание расскажу, подробно.

– Если вы эту красоту раздаете даром, почему она не растет у людей? – заподозрила подвох одна из работниц.

– Не знаю… Может, и растет в теплицах, – предположил волвек. – Хотя те, кому клубника сильно нравится, обычно стараются здесь оставаться. Хотя бы на работу устроиться, если в стаю не берут. За последние десять лет трое приехали, пожили, а отсюда прямиком в Акад к биологам и ботаникам. Дед Ясень им рекомендацию дал. Еще человек десять из городов на сельские работы подались. Фермы у них рядом с городом, в Красной степи.

Молодой волвек принес большую плетеную корзину и поставил в начале ряда. Пояснил: в ней сосуды для мытья клубники, съедаемой днем. Про мембранную очистку и прочие тонкости женщины слушали невнимательно. Потому что уже опробовали емкости на практике. Дело простейшее: наполнить водой, взболтать, опустить в отверстие ягоду и подержать секунду. Все, очистка поверхности завершена, можно есть.

После закрепления емкостей на поясах началась раздача специальных перчаток, которые обтекали кожу рук, обладали способностью к самоочищению и имели сложную технологию выдвижных резаков на указательных и больших пальцах. Как объяснил Боррд, система безошибочно опознавала стебли клубники и отсекала, исключая любые усилия сборщицы и риск ломки слабых человечьих ногтей. Пока гости тренировались подсекать ягоды и учились выбирать спелые, шурша зеленью первых кустов, Боррд привез тележку с контейнерами. Объяснил про укладку плодов в ниши прозрачной тары, про бескислородное хранение в умеренно охлажденной среде.

– Почти вся поставка на Хьёртт – этот сорт, – вздохнул он с некоторым огорчением. – Лежкий он, долго не теряет витаминов. Но все равно не та радость – доставать из упаковки, а не с грядки срывать. На Хьёртте есть теплицы, но производительность пока мала. Томаты выращивают, бобовые, зелень, фрукты, травы. Под деликатесную клубнику место едва удается выкроить.

– А что на прополке делают мужчины? – поинтересовалась одна из сборщиц ягод.

– Через час вы подустанете, тогда провожу, погуляем немножко: поздороваетесь и ягодами их угостите, – охотно предложил Боррд. – Начинаем?

Возражений не прозвучало. Волвек разместил группу с равными интервалами по обе стороны клубничного коридора. Сам встал последним: проверять кусты и дособирать остатки ягод. Работал так быстро, что женщинам было неловко отдыхать. Правда, они сразу приметили правдивость слов Ясеня. Волвек поедал чудовищное количество ягод. Заметив внимание, смущался и отговаривался тем, что эти – бракованные. Начинал бормотать умные комментарии про прикорневой капиллярный полив, отвлекая группу от вида своего по-прежнему полупустого контейнера.

Через час удалось заполнить все контейнеры на тележке. Боррд подкатил ее к зоне переработки, заполнил емкости смесью консервирующих газов и переставил их в огромный холодильник.

После чего повел группу по узкой тропинке между клубничными рядами, гладя листья и рассказывая о разных сортах. Говорил интересно, только часто облизывался и принюхивался. Порой срывался и исчезал в зарослях, чтобы вернуться с совершенно счастливым видом и очередной ягодой за щекой. Подозрения в кровожадной хищности стаи сильно страдали от этого зрелища.

– А ваши гроллы воют ночами на луну? Клацают зубами? – рискнула спросить девушка, планировавшая заложить дверь.

– Вряд ли, – удивился Боррд. – Они могут исполнять рык приветствия ночи на позднем закате – это да. Приходите, красиво звучит. Позже все разойдутся. Кто купаться, кто в мяч играть, а кто в патруль на службу. Сегодня и того непонятнее вечер. Вожак прилетит, будет праздник. Короткий – он спешит в Академию. Наверняка Ясень улетит еще в обед, чтобы готовить там торжественный прием. Хэйн уже улетела… Вот и зона прополки. Три ближних участка закреплены за гроллами. Ваши знакомые работают дальше.

Волвек выбрался из густых зарослей цветущей клубники позднего сорта «Рыжий конус» и пошел по более широкой дорожке. Тут контейнеры стояли ниже, а зелени в них было гораздо меньше. Усов и сухих листьев женщины не заметили. Боррд подтвердил: ягода уже обработана, пересажена и готова к плодоношению.

Скоро начались совсем привычные грядки: так люди и представляли себе выращивание клубники. Тут, по словам Боррда, готовили рассаду. Здесь же шла прополка. Волвек огляделся и уверенно указал вдаль, против солнца:

– Вон там работает гролл. Видите? Не щурьтесь, он сюда двигается. Скоро доберется до края ряда, то есть к нам вплотную…

Женщины молча кивнули. Гролла они видели кое-как. Послеполуденное солнце сияло нестерпимо, даже в тени полей здоровенных шляп, выданных Боррдом, глаза слезились и щурились. Час работы уже не казался развлечением, а прогулка – прихотью. Зной плыл над землей, расплавленный и сухой. Пот выступал пятнами на рубашках и тек по спине кусачей щекоткой. Гролл двигался действительно быстро. Он странно и сложно пританцовывал, высоко подбрасывая лапы, изгибаясь и ныряя мордой в грунт. Снова прыгал и двигался. Его действия походили на игру – если в раскаленной степи можно представить себе подобное безумие.

Когда гролл оказался совсем рядом, как и обещал Боррд, стало видно в точности, что он делает. Всего лишь, как и предполагалось, пропалывает клубнику. Ловко рвет когтями сухие листья, режет усы и в броске отваливает мусор в межу. Когда пыль слишком сильно забивает морду, гролл сердито встряхивается и чихает.