Ставка на любовь - Александр Валентинович Куревин

вы сменили имидж, Салех! Уберите пистолет, вы же не собираетесь серьезно в нас стрелять?

– Мне неизвестно, что у вас на уме, господа? – Мубас сделал несколько шагов в сторону американцев и встал чуть впереди Гарипова. Обернулся на «свиту», с улыбкой кивнул всем сразу.

– Вы решили начать новую жизнь, проведя инсценировку собственной гибели, это нормально, осуждать вас за это сложно, мы сами играем в эти игры. Кстати, – обратился Саймон к бывшим подручным Мубаса – к Гарипову и прочим, – вы знаете, господа, что по закону жанра свидетелей подобных мероприятий убирают?

– Не слушайте, – добродушно сказал Мубас через плечо «свите», – господа меряют всех по себе. Я же умею быть благодарным, и честно веду бизнес.

– Ха – ха – ха! – рассмеялся Саймон. – Это вы-то говорите о честности? Да вы только что хотели бессовестно нас надуть! Ваш человек – Гарипов – может, действительно не понял, что русские обвели его вокруг пальца, но вы-то точно знаете, что он привез из России штамм не того вируса! Этот в худшем случае способен вызвать легкое респираторное заболевание, не более того.

Мубас перестал улыбаться.

– Вы провалили дело, – продолжил Саймон, – но вместо того, чтобы в этом признаться, вернуть аванс, решили напоследок еще срубить баксов и исчезнуть. В Сирии запахло жареным… Так не получится. Вы вернете нам аванс и еще заплатите штраф в пятикратном размере.

– А может, мне проще вас убить? – Мубас ткнул пистолетом в сторону Саймона, но снова опустил ствол.

– Высокопоставленных сотрудников ЦРУ? Вы думаете, про вас знаем лишь мы двое, а не целый отдел? Тогда вас будет ждать уже не штраф. Сядете на электрический стул!

Аль – Мубаси смотрел на Саймона и размышлял. И, очевидно додумался до чего-то веселого, поскольку его губы искривила улыбка:

– А ведь вы, господа, только что сами, своими словами, помогли мне все понять! Не стоит за вами никакого отдела! Операция ваша не правительственная. Вы выполняли сторонний заказ. Думаю, одной из стран Персидского залива, недовольной отказом президента Асада от участия в ее газовом проекте. А сейчас вы пришли тупо ошкурить меня в личных корыстных целях. Вдвоем – потому, что не доверяете друг другу. И никто кроме вас двоих не знает, что я жив. Не знает и не узнает! – с этими словами Мубас вскинул пистолет и выстрелил. Пуля пробила голову Саймону Марецки, стена за ним окрасилась в красный цвет, «высокопоставленный сотрудник ЦРУ» рухнул на пол. Пол Льюис отпрянул в сторону, присел, но укрыться ему было негде. Однако, второго выстрела Мубас произвести не успел, поскольку сам получил пулю в спину. Он замер и стоял несколько секунд, не шевелясь, будто прислушивался к себе. Затем стал медленно оборачиваться, чтобы посмотреть, кто в него стрелял. Увидел небольшой пистолет в руке Фатимы. Бывший амир выронил свое оружие, его мотнуло в сторону, он сделал несколько неверных шагов, нашел левой рукой стену и, опираясь об нее, сполз на пол. Льюис выпрямился во весь рост. Теперь он достал свой пистолет и пошел на Мубаса, держа того на мушке. Мубас был в сознании, в глазах застыл вопрос.

– Ты не представляешь, Салех, какая работа была нами проделана, – сказал Льюис сидящему под стеной Мубасу, – чтобы ты, запав на Фатиму в госпитале, не нашел подвоха в ее биографии при последующей проверке. Чтобы тебе было спокойнее умирать, – Фатима не предательница. Она кадровый сотрудник Компании, ясно?

Фатима смотрела из – за плеча Льюиса. Взгляд ее не выражал никаких эмоций.

– Жестоко, – прошептал Мубас. Изо рта его потекла по подбородку струйка крови. Он затравленно улыбнулся: – Сколько же славных парней погорело из – за женщин! – и вдруг с резкостью, которой от него никто не ожидал, он выдернул из – за спины левой рукой еще один пистолет, который у него, оказывается, был. Они с Льюисом выстрелили друг в друга одновременно, только американец оказался не точен, – ему не доводилось в жизни и близко иметь столько дела с оружием, как полевому командиру, а бывший иракский полковник попал американцу точно в сердце, и следующим выстрелом тут же послал пулю в голову Фатиме. «Прощай, моя любовь», – сказал. «Любовь» не успела воспользоваться своим оружием. Мубас посмотрел на Голливуда. В глазах бывшего амира горело безумие. Выстрел! – и оператор упал, даже не вскрикнув. Следующая пуля предназначалась Гарипову, но Мубаса отвлекла входная дверь. Точнее – громкий звук, с которым ее вышибли. В номер ворвались люди в форме.

– А-а-а!!! – Мубас хотел стрелять по ним, но прошитый автоматной очередью, задергался, отбросил пистолет, перевернулся и затих на полу. Комнату наполнили бойцы турецкого спецназа, Гарипов узнал Айташа. Тот подошел, спросил:

– Живой?

В ответ Ислам, глядя на него снизу вверх со своей коляски, сказал:

– Ты малость припозднился с помощью для американцев.

– Айташ до последнего тянул, – зазвучала неожиданно рядом русская речь. Ислам увидел… Евгения Львова, директора фирмы «Плутон»! – Я предлагал вмешаться раньше.

– Почему-то я не так уж сильно удивлен, – сказал Гарипов, глядя на Львова.

– Мы не хотим больше дружить с американцами, – дал объяснение Гарипову Айташ. – Они сами не знают, чего хотят в Сирии. ЦРУ поддерживает одни силы, Пентагон – другие… С интересами Турции вовсе не считаются. Мы хотим дружить с русскими, – он кивнул на Львова. – С Россией можно договариваться, и она держит слово, – Айташ отошел и стал что-то говорить своим бойцам. Один из них открыл кейс Марецки, достал из него пачку банкнот и, переломив, показал, что это «кукла».

– Зачем вы не вмешались еще немного позже? – спросил Гарипов Львова. – Пусть бы Мубас довершил дело. Хочешь непременно засунуть меня до конца дней в каменный мешок?

– Ты нам нужен для другого, капитан Гарипов, – сказал Львов.

– Бывший капитан.

– Я не священнослужитель, грехов не отпускаю. Не президент, помиловать не могу. От тюрьмы тоже не отмажу. Но, я могу тебе ее отсрочить, тюрьму. А дальше – как сложится. Не санаторий предлагаю вместо темницы. У тебя сейчас идеальная биография для внедрения. Отправишься к черту в зубы, где «высшая мера» будет висеть над тобой каждый день. Кровью искупать то, что натворил ради своего младшего брата. Ему, кстати, тоже найдется работа. Ну, а ты бы как хотел? Так, как? Или в тюрьму, на пару с младшим? Да, я не лучше Мубаса. Для тебя – не лучше.

Минуло несколько дней. Когда Львов поутру появился в кабинете Смородина, Леонид сидел, ссутулившись за столом. Посмотрел на Евгения поверх раскрытого ноутбука. Евгений улыбнулся детективу:

– Привет, Леня! Чего кислый такой?

– Здравствуй, – ответил Леонид. – А мы с Ритой уже потеряли надежду тебя увидеть…

– А где она, Рита? – Львов по-хозяйски плюхнулся