Ставка на любовь - Александр Валентинович Куревин

он сказал Львову:

– Черт бы их побрал! Я, пожалуй, пережду где-нибудь этот шухер. – Он удалился в угол дворика, оставив на столе свой телефон, легко перемахнул через каменный забор, выказав отличную спортивную форму, но дальше случилось неожиданное. Крики, удары, ругань за забором. Очевидно, Рустам попал прямо в руки полицейских. Естественно, тем его поведение в данной ситуации трудно было не посчитать подозрительным. Рустама сцапали, и теперь ему не стоило удивляться, что станут проверять на полную катушку. «Кажись, командировка окончена, – подумал Львов, беря в руки телефон Рустама, – надо лететь в Москву».

– Отмечать, как ты, Евгений Васильевич, на лицо загорел, не буду, не до того, – сказал полковник Грушин, едва Львов появился в его кабинете. – В Сирии разведка с воздуха проверила данные Гарипова. С целью «Заказчик», очевидно, все верно, – хорошо укрепленные позиции, палатки, тренировочный лагерь. Вот цель «Лаборатория» оказалась обычной базой. Там пусто… А наш маяк, заложенный в чемоданчике Гульнары, заработал вовсе не в Сирии, в предполагаемом логове Мубаса, как ожидалось, а, знаешь, где? В Турции, в Шанлыурфе, в знакомом тебе особом военном госпитале. Стало быть, там чемоданчик и открыли.

– Сюрприз, – задумался Львов. – Проверили содержимое в больничной лаборатории? Тогда Мубас уже должен был знать, что наша лаборантка Ислама обманула. Выходит, он нас ждал?

– Погоди, это еще не все. Наша военная полиция в Сирии задержала, знаешь, кого? Личного оператора Аль – Мубаси, некоего Беньямина Гаруна, по прозвищу «Голливуд». Точнее – он сам сдался, сбежал от своего амира. Был преследуем, ранен, машина подорвана. Все на глазах у наших полицейских, – те вмешались, еще не зная, кто кого догоняет, лишь выяснив, что не свои.

Сведения, предоставленные Голливудом, совпадают с данными Гарипова о местонахождении «Заказчика», – то есть, Мубаса. Цель наши ВКС отработали, уничтожив лагерь боевиков. Непримиримых – поскольку американцы за них не вписались, как за своих подопечных, – а их запрашивали, нам лишняя вонь не нужна, извините за выражение!.. Но, остаются сомнения. Сколько Салеха – аль – Мубаси пытались взять через агентуру – все впустую? Он матерый волк, свою контрразведку имеет. А тут такое везение – сразу два добровольных информатора нарисовались! Не перебор ли?.. Да, похоже Мубас жив. Стало быть, над нами по-прежнему висит угроза провокации. Разберись с Голливудом, Евгений Васильевич! Для твоего вылета в Сирию все готово. На базе Хмеймим встретят, проводят в расположение Грозненского отряда военной полиции.

В расположении Грозненского отряда военной полиции Львов ознакомился с протоколами допросов Голливуда. Тот много чего рассказал. Было кое-что об Исламе Гарипове. Стал наемником из – за брата, не хотел воевать против своих, однажды отпустил двоих пленных саперов. «Здесь отпустил, а там…» – подумал Львов.

Командир отряда майор Мирзоев удивился вопросу подполковника Львова о трассологической экспертизе в случае ранения Беньямина Гаруна, – проводилась ли? Львов задал этот вопрос после того, как узнал, что беглец был в бронежилете, огнестрельного ранения и не получил, а, насколько потроха отбиты, врачи разбираются.

– Признаться, даже мысль такая в голову не пришла, об экспертизе, – откровенно сказал майор Мирзоев. – У нас тут война, товарищ подполковник, знаете ли. То и дело стреляют. Если в каждом случае такое расследование проводить…

– Я понимаю. Но, этот случай – не «каждый». У моего начальства, после анализа ситуации, возникли подозрения, что вашим бойцам, товарищ майор… э-э-э… показали кино. Голливуд!

– Интересное кино! Четверо «артистов» – трупы, у исполнителя главной «роли» вся спина черная!

– Какой режиссер, такое и кино… У вас в отряде найдется криминалист? Отлично! Тогда я, с вашего позволения, допрошу Голливуда, а вас попрошу назначить экспертизу. Хорошо?..

Рассказ Голливуда, выслушанный Евгением, выглядел примерно так: «Ничего не знаю, сам не понимаю, почему бежал именно в этот день! – его голова тряслась, рыжая борода дрожала. – Еще вчера не решился бы, и завтра – тоже! Сел в машину. На блокпосту наврал, выполняю поручение амира. Сперва пропустили, потом, наверное, сообразили, – почему еду один, без охраны? Амир, видимо, сказал, никуда не посылал, – кинулись догонять… Поймите, я не мог больше! Предел терпения настал! От этих съемок кровавые кошмары снятся..!»

Докопаться в рассказе Голливуда по сути было не до чего, – демонстрировал одни эмоции.

А вот с экспертизой Львов угадал. Однозначно, в Голливуда стреляли никак не из пулемета, – из пистолета, причем, с близкого расстояния. Однако, получив очевидное доказательство лжи Голливуда, Евгений не спешил припереть того к стенке. Коли Мубас жив, то дела его с оператором не окончены, и они должны встретиться. Евгений озадачил Мирзоева просьбой:

– Товарищ майор, вы можете найти мастера – ювелира? У Голливуда на шее я видел деревянный амулет в виде ладони. Простой, но ему, видно, дорог, раз не расстается с ним. Одежду он может поменять, от вещей избавиться, а амулет всегда при нем. Я хотел бы вставить маячок так, чтобы хозяин амулета этого не почувствовал. Пока спит. А уснуть покрепче ему следует помочь…

Львову пришлось отправиться в Турцию следом за обладателем амулета. Голливуда успели взять под контроль помощники Евгения до того, как маячок в амулете перестал подавать сигнал, – кончилась зарядка.

Первое, что увидел Гарипов, открыв глаза, была рыжая борода Голливуда. Себя он обнаружил лежащим на чистых простынях, судя по всему – в больничной палате. Рядом с Голливудом стояла красивая зрелая женщина в белом халате – Фатима.

– Где я? – задал он извечный вопрос всех людей, приходящих в себя после забытья.

– В госпитале, Ислам, в Шанлыурфе, в Турции! – радостно залопотал Голливуд.

«Надо же, получилось, – подумал Гарипов, – жив до сих пор». Вместе с тем, он понял, что радоваться рано, следует разобраться в ситуации.

– Как я сюда попал? – Гарипов решил, что узбек он все-таки русский, поэтому имеет право и ваньку повалять. – Помню, что напоролся на игиловцев, пришлось разворачивать оглобли. В меня стреляли, ранили, – дальше темнота…

– Вам очень повезло, – сказала Фатима бархатным голосом. Она была весьма притягательна, эта женщина. Амир обладал хорошим вкусом. – От погони вы, очевидно, все же ушли, и потеряли сознание вблизи больницы, где собирают раненых сирийцев для отправки сюда, в госпиталь.

– Я выполнил поручение амира и даже не доложил, – изобразил обеспокоенность раненый. Увидел, как Фатима и Голливуд переглянулись, после чего Голливуд сказал:

– Нас постигло большое горе. Амир погиб. Лагерь разбомбили. Мало кто уцелел. Мне тоже досталось, когда стены рухнули! До сих пор до спины больно дотронуться.

Гарипов помолчал, переваривая услышанное, затем поднял глаза на Голливуда и одобрительно улыбнулся:

– Тебе опять повезло!

– Я рассказал Фатиме, как, только благодаря тебе, мы спаслись у Подкованного холма, – улыбнулся в ответ бывший оператор.

– Ничего достойного, – отклонил похвалу Гарипов. – Провалил операцию.

– Амир высоко ценил