Весы змея - Ричард Кнаак

Но теперь всякий интерес к клинку испарился, Мендельн встал и посмотрел вокруг.

— Где? Где?

И вдруг Ульдиссиан и Ратма появились перед ним. Похоже было, его брат испытывает такое же облегчение, как и он. Сыны Диомеда обнимались, пока Ратма стоял и смотрел с каменным лицом, и ощущение крайнего удивления пришло от небесного змея. Множество образов из жизни то и дело показывалось и скрывалось из виду, пока существо волнообразно двигалось.

Не стоит так пренебрегать семейной любовью, мой славный Ратма, — отметил Траг’Оул так, чтобы все могли ощутить его.

— Мой опыт в этой области был не то чтобы очень удачным, и тебе это известно.

Мендельн и Ульдиссиан разомкнули объятья. Первым, что сорвалось с губ Ульдиссиана, было:

— Серентия… Лилит овладела ей… Это случилось ещё до Хашира…

— Да, я уже понял это, хотя и думал поначалу, что она убита, как был убит мастер Этон, — Мендельн с укором посмотрел на звёзды, которым он был обязан своим временным потрясением. — Мы должны изгнать демонессу…

— Это будет не так-то просто, — встрял в разговор Ратма. — Я по опыту знаю, как крепко моя мать может вцепиться в то, что ей полезно… Да и ты можешь это припомнить, Ульдиссиан уль-Диомед.

Ульдиссиан оскалил зубы, глядя на высокую фигуру:

— Да меня не волнует! Я должен спасти её… И других тоже! По крайней мере, их нужно предупредить!

Ратма посмотрел на дракона:

— Траг?

Её влияние уже усиливается. Ульдиссиан ослаб в глазах эдиремов.

— И чья же это вина? — рявкнул брат Мендельна. Он потряс кулаком на звёзды. — Кто меня остановит? Кто не даст мне пойти к ней?

Вернись ты немедленно, в теперешних условиях она легко покорит тебя…

— Он говорит правду, — прибавил Ратма. — Она уже заразила тебя своей тьмой. Возврат к Лилит в это время только поможет ей завершить заклинание.

Мендельн понимал, что они говорят, но чувствовал необходимость встать на сторону брата.

— Почему мы тогда не можем сделать больше?

— Ты и сам должен это понимать, — ответил резко сын Лилит. — О существовании Траг’Оула не должны узнать ни мои дорогие родители, ни Пылающий Ад или Высшее Небо. Во благо всего Санктуария — и ради его выживания — он должен всегда оставаться сокрыт от их взора, чтобы он мог помогать поддерживать Баланс, — Ратма вздохнул и добавил. — Что касается меня, то моя судьба лежит в другом месте, как я всё время знал. Больше я сказать не могу.

Такой ответ вряд ли мог удовлетворить Мендельна, не говоря уже об Ульдиссиане, но оба они уже знали, что больше ничего не узнают от Ратмы.

На самом деле, Ульдиссиану уже явно не терпелось что-то сделать… Хоть что-нибудь. Мендельну уже доводилось видеть брата таким несколько раз, и он боялся, что произойдёт, если они и дальше будут медлить.

— Надежда есть, — начал он говорить Ульдиссиану. — Есть ещё один, кто даже сейчас…

Но он не стал продолжать. У Ульдиссиана сорвалось:

— Не удивительно, что Инарий и демоны смогли так долго играть с нашим миром! Вы ничего не делаете кроме как мешаете тем, кто не представляет опасности для вас, и не обращаете внимание на самых опасных!

Мендельн осторожно положил руку на плечо брата.

— Ульдиссиан… — но старший брат не обратил на это внимания.

— Скажи мне, Ратма! Мы хоть чего-нибудь добились с Камнем Мира? Что-нибудь изменилось?

— Скорее всего, но насколько, можно узнать лишь путём тщательного наблюдения…

— Я наблюдал достаточно! Я…

ПОСТОЙ!

Хотя выкрик Траг’Оула раздался только у них внутри, он показался громовым раскатом. Даже Ратма схватился за голову от громкости.

Ангел активен.

Эти слова привлекли внимание остальных. Ульдиссиан взглянул на Мендельна, который зна́ком указал, что смотреть следует на Ратму.

Он был бледнее обычного, если такое вообще было возможно. Но не страх чувствовал Мендельн в нём. Скорее, это было что-то похожее на смирение.

— Значит, решено, — сказал Ратма.

Выбор за тобой. Я всегда говорил это.

— Нет… Выбор за моим отцом… Никак не за мной… — Ратма посмотрел на двоих смертных. — Но, быть может… Быть может, я перестарался с анализом… Быть может… — его и без того сощуренные глаза ещё больше сощурились, остановившись на Мендельне.

Брат Мендельна исчез.

— Что ты сделал? — спросил Мендельн. Он не мог нигде почувствовать Ульдиссиана.

— Я послал его туда, где ему нужно быть.

Преданность зашевелилась внутри младшего брата.

— Тогда я должен пойти с…

— Нет… Ты мне нужен для встречи, — смирение Ратмы стало ощутимее. — Полагаю, ты быстро обучал его, Траг?

Так быстро, как только можно было. Ты не обязан делать это…

— Эх, ещё как обязан. Пошли, Мендельн.

Сильно подозревая, что выбора у него всё равно нет, Мендельн всё же хотел узнать, на что его зовут.

— И куда ты возьмёшь меня тогда, когда я должен быть рядом с братом? Куда же?

Ратма широко расправил плащ, на его лице отразилась сама смерть.

— Я возьму тебя в место, от которого предпочёл бы оказаться как можно дальше. Я хочу… Нет… Я должен, как мне ни жаль, взять тебя с собой… Чтобы предстать перед моим любимым отцом…

* * *

Ульдиссиан стоял в джунглях.

Поначалу вид ему понравился. Наконец-то Ратма сдался и послал его, куда нужно.

Потом Ульдиссиан снова заметил, что рядом нет Мендельна.

Он погрозил кулаком густой листве наверху.

— И снова будь ты проклят, Ратма! Ты не лучше, чем те, кого ты называешь своими родителями!

Но ни сын Лилит, ни огромное чудовище не ответили ему. Ульдиссиан сконцентрировался на Мендельне, пытаясь притянуть к себе брата, а потом, когда не вышло, попробовал вернуться в пустоту, которая была домом Траг’Оула.

Но всё равно ничего не произошло.

Прежде чем он придумал, что бы ещё попробовать, Ульдиссиан ощутил нечто, что совершенно отвлекло его внимание от брата.

Серентия — Лилит — обе они — были поблизости.

Зная, что на данный момент ничего не может сделать для Мендельна, Ульдиссиан тут же сосредоточился на новом положении. Ратма зашвырнул его в самую гущу событий. Почему сын Лилит сам не был здесь, чтобы разделаться со своей матерью? Что могло быть важнее этого?

Но это могло и не касаться Ульдиссиана. Для него сейчас главным было позаботиться о том, чтобы демонесса не ощутила его присутствия. Прикладывая все силы, чтобы закрыть себя от её взора — и надеясь, что он знает, что делает, — Ульдиссиан осторожно двинулся вперёд. Если он в одиночку должен был противостоять своей бывшей возлюбленной, то так тому и быть. Он не позволит ей продолжать творить зло…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});