Весы змея - Ричард Кнаак

— Что это? — в конце концов был вынужден спросить Ульдиссиан.

— Создание и уничтожение нас. Бремя, уготованное Инарием человечеству. Ты увидишь…

По мере того как они подходили ближе, алое свечение — и медленное, но непрекращающееся дыхание — становились даже более отчётливыми. Что бы ни лежало внутри залы, оно сияло так же ярко, как солнце. Ратма пробормотал что-то, и его кинжал потускнел. Тем не менее, сын Лилит не убрал оружия.

— Будь начеку… — предупредил Ратма, когда они добрались до конца прохода. — Ступай медленно.

Вместе они вошли в новую пещеру. Тем не менее, свет сразу стал таким ярким, что, даже когда Ульдиссиан прикрыл глаза, он не мог видеть ничего дальше собственных ног.

А затем…

— Нас атакуют!

Предупреждение Ратмы пришлось как раз ко времени. Высокий визг чуть не оглушил Ульдиссиана. Действуя инстинктивно, он сразу же создал барьер над собой.

Раздался тяжёлый стук, за ним рассерженный вопль. Ульдиссиан услышал хлопанье крыльев. Вслед за ним быстро последовали скрежетание и новый визг. На него напали сразу несколько нечестивых тварей.

Ульдиссиан развернулся, так что оказался лицом к тоннелю. Это позволило ему хотя бы видеть. Уголком глаза он мельком заметил кожистое крыло.

Голос Ратмы донёсся откуда-то. Ульдиссиан не понял его, и потому предположил, что древний его спутник читает какое-то заклинание. Это напомнило ему, что и он тоже по идее должен обладать удивительными способностями. Бурча сквозь зубы проклятие, Ульдиссиан прислушался в ожидании следующей атаки.

Звук крыльев с левой стороны только и нужен был ему. Он выбросил руку в этом направлении.

То, что на него летело, издало новый вопль. Призван ли он был порвать его барабанные перепонки или сделать что-то ещё, но Ульдиссиан теперь использовал крик против самой твари. Он отразил вопль, и тот ударил в обратном направлении с силой, возросшей в несколько раз.

Со стороны противника раздался новый крик, за которым последовал звук удара тела о, предположил Ульдиссиан, камень. Крик продолжился, но теперь в нём слышалась боль. Крик сопровождался стуками, словно крылатое чудище билось в конвульсиях.

Голос Ратмы каким-то чудом прорвался через множество воплей:

— Ульдиссиан! Отходи на мой голос!

Ульдиссиан подчинился. Спустя несколько тревожных секунд, он наскочил на то, что, он надеялся, было бледным телом его спутника.

Костяной кинжал мелькнул перед охваченными болью глазами Ульдиссиана. Прежде, чем он успел отреагировать, Ратма прочитал что-то.

Кинжал вспыхнул, ослепляя Ульдиссиана. Тот уж было подумал, что Ратма привёл его сюда по просьбе Лилит, чтобы она смогла в последний раз поглумиться над ним, прежде чем убить.

Однако спустя момент слепоты зрение вернулось к Ульдиссиану, причём оно стало нормальным… Такого даже он со своими способностями не мог сделать. Теперь он мог видеть достаточно хорошо, чтобы отвернуться от тоннеля.

И то, что он увидел, заставило его замереть на месте.

По сравнению с пещерой, в которой он находился, предыдущая была крохотной. Она уходила глубоко вниз и возносилась к верху. Они с Ратмой стояли на какой-то широкой древней платформе, выточенной из камня. Она была длиной в несколько ярдов и на конце расходилась в разные стороны. Ульдиссиан сообразил, что, заведи его существа чуть дальше вправо, он был бы обречён.

Низкая стена огораживала платформу, и по углам располагались маленькие сооружения, напоминающие ступенчатые пирамиды. Наверху каждой горел маленький и, в этой зале, незначительный свет.

Цвет собственно залы напомнил Ульдиссиану цвет сердца, окроплённого свежей кровью. Правда, этот аспект изучал он недолго, потому что вскоре внимание его оказалось прикованным к тому, что было средоточием этого места.

Оно напоминало кристаллические образования наподобие тех, которые, будучи мальчиком, он находил в маленьких пещерах у себя дома, но ни одно из них не достигало сотни футов в высоту — возможно, даже более двух сотен футов, потому что основание располагалось слишком низко, чтобы можно было увидеть, — состоя из нескольких монолитов, выступающих в дюжине разных направлений. В отличие от образований, которые ему вспоминались, эта громадина обладала резкостью во внешнем виде, обусловленной угловатостью и пугающим алым цветом.

Каждая грань огромного образования состояла из тысяч маленьких граней. Изнутри исходило не только свечение, которое так жгло глаза Ульдиссиана; ещё глубже наблюдались разноцветные вспышки. В целом свет, исходящий от кристалла, не только расширял всю длину и ширину пещеры — и без того достаточно огромную, чтобы вместить Серам и прилегающие земли в пределах, по меньшей мере, двадцати его размеров, — но как будто просачивался через самые каменные стены.

С каждым всполохом света образование пульсировало, и Ульдиссиан наконец определил источник «дыхания».

Донёсся очередной режущий ухо звук крушения. Ульдиссиан посмотрел наверх и только теперь заметил, что меньшие куски кристалла — «меньшие» только в два или три раза от его длины или ширины — парили по всей пещере в как будто бы случайных направлениях. Резкий звук произвели два куска, столкнувшись друг с другом. Расколовшиеся фрагменты разлетелись и начали менять форму.

Всё это Ульдиссиан усвоил в какую-нибудь пару-тройку скудных секунд. После этого более насущное и весьма безобразное зрелище отвлекло Ульдиссиана от поразительного кристалла. Четыре крылатые бестии с головами, напоминающими лишённые кожного покрова головы псов, ринулись вниз на него с разных сторон. У тварей были свирепые зубы и длинные и широкие уши. Рыла их были тучными, с широкими ноздрями. Чего у голов не было, так это глаз. Даже углублений не было там, где должны были быть глаза. Словно то, что создало их, намеренно не дало им глаз.

Быть может, это было недалеко от правды. Какой прок был от глаз в этом месте, где только магия Ратмы давала Ульдиссиану увидеть хоть что-то? Куда полезней оказывались широкие уши и ноздри, которые позволяли учуять любую прибывшую жертву.

У каждого из чудищ размах крыльев достигал по крайней мере шести футов, и, как у летучих мышей, которых они напоминали формой, крылья так же служили им руками. Однако, в отличие от летучих мышей, когти этих отродий были длиннее ладони Ульдиссиана и такими острыми, что даже одиночный порез был залогом сквозной и опасной раны.

Ульдиссиан сложил ладонь лодочкой. Над ладонью образовалась синяя энергия. Он кинул её в ближайшую злобную тварь.

Синяя энергия поглотила свою цель… И с хлопком исчезла. Крылатая бестия потрясла головой, ошеломлённая, но в остальном целая. Она явно не спешила обращаться в золу, как ожидал Ульдиссиан.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});