Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Воронцов покачал головой:

— Сначала хотел тебя увидеть. Я… — Он заглянул мне в глаза, словно гипнотизируя.

Хоть в этом и не было необходимости. Сейчас, когда он был рядом, в паре шагов от меня, я как никогда четко понимала, что мне его не хватало. Гнала… все это время гнала от себя мысли об этом мужчине, а сейчас не могла отвести от него взгляда и уже жалела, что спрятала руку за спину.

— Софья, я сос…

— Андрюшенька-а-а!

Не знаю, как я сдержалась и не зарычала. Кремень, а не Машка. Потом, поостыв, решила, что мне следовало бы поблагодарить Анну за своевременное вмешательство. Но в тот момент я готова была ее убить.

— Вернулся! Радость-то какая!

В мгновение ока средняя Воронцова оказалась рядом с Воронцовым-старшим и как мартышка на пальме повисла на нем, заливаясь слезами счастья. Я чуть гроссбухом в нее не швырнула, желая оторвать от Андрея. Не сделала этого только лишь потому, что князь успел первым. Отстранил сестру, устало ей улыбнулся.

— Прошло всего три недели, а кажется, будто меня не было целую вечность. — И снова мне достался внимательный взгляд светло-голубых глаз.

— Мы очень по тебе скучали! И я, и Наташа с матушкой! — Анна продолжала делать вид, что я не жена, а предмет интерьера: подсвечник там или какая-нибудь подушка на стуле. Даже спиной ко мне повернулась, отчего у меня появилось желание отлупить ее уже двумя гроссбухами.

— А ты, Софья? Ты скучала по мне?

Провокационный вопрос мужа застал врасплох. Шумно выдохнув, натянуто улыбнулась:

— Вы, кажется, проголодались, князь. Велю подать обед в Малую столовую и как можно скорее. — С этими словами я просочилась в щель между столом и Андреем, к своей досаде задев его бедром, и пока спасалась из библиотеки бегством, чувствовала, что не только щеки, но и все тело пылает.

Нельзя нам бедрами соприкасаться.

Вредно это. Можно даже сказать, опасно.

Не прошло и нескольких минут, как о возвращении хозяина в замке уже знали все. Наташа сияла не меньше Ани, а Ольга, казалось, помолодела на десяток лет. С возвращением сына к ней вернулись и силы, и улыбки, и давно пропавший аппетит.

— Андрюшенька, расскажи нам о путешествии, — попросила Наташа, когда страсти улеглись, и мы все расселись за длинным столом в номинально Малой столовой, а по факту Гигантской. — Все было хорошо?

— Как видите, я жив, и принцесса тоже в полном здравии, — коротко ответил Андрей.

А у меня при слове «принцесса» неприятно кольнуло сердце. Глупость, конечно, но ощущение было не из приятных. И хорошо бы, если бы сменили тему, но тут Анна, как назло, попросила:

— Расскажи о ее высочестве. Какая она? Красивая?

— Интересная, яркая, — кивнул Андрей с улыбкой, от одного вида которой мне захотелось швырнуть в него вилкой. Гроссбухов ведь под рукой больше не было.

Зато есть что поострее.

— Удивительная женщина! — продолжать петь дифирамбы своей принцессе князь. — Российской Империи с ней очень повезло.

— Говорят, она полновата, — никак не унималась Анна.

— У нее приятная внешность, Аня, и хватит об этом, — отрезал князь, явно задетый замечанием в адрес своей обожаемой. — Лучше расскажите, что тут у вас. Надеюсь, в мое отсутствие ничего дурного не случилось?

Тишина в столовой повисла такая, что было слышно, как за окнами шумят яблони и беззаботно чирикают в саду воробьи.

— Мама? — Воронцов одарил взглядом каждую, а после сосредоточился на матери. Смотрел ей в глаза, ожидая ответа, мрачнея с каждым мгновением. — Что произошло?

Ольга нервно вздохнула, набираясь смелости признаться.

Я ее опередила, как самая храбрая:

— Меня пару раз убить пытались, — сказала мужу и подула на ложку жаркого, чтобы скорее остывало. — Но все обошлось, так что не переживай.

— Не переживать? — вкрадчиво переспросил князь.

От его тихого, спокойного голоса мурашки побежали по коже и, кажется, не только у меня. И княгиня, и ее дочери нервно вздрогнули.

— Негодяя уже ищут, — продолжила я, стараясь оставаться спокойной как скала.

Муж тоже пытался, но у него со спокойствием как-то не очень получалось. В заострившихся чертах лица теперь проскальзывало нечто хищное, словно какой-то другой, не этот мужчина, еще совсем недавно дарил мне тёплые улыбки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кто? — коротко спросил он.

— Некий поручик Лапин. — К Ольге наконец вернулся голос. — Один из людей Ключевского…

— Я же просил сразу по прибытии отправить капитана вместе с его отрядом в столицу! — прогремел князь, усилив всеобщее напряжение ударом кулака по столешнице.

Анна вздрогнула, Наташа ещё ниже опустила голову, хоть и до этого взгляда не поднимала. Сидела, как нахохлившийся цыплёнок, потерянный и одинокий.

Тем неожиданнее была её попытка возразить брату:

— Мы даже подумать не могли, что…

— Это я настояла на том, чтобы Ключевский остался, — перебила девушку, заметив, как взгляд мужа становится всё темнее, словно небо над морем во время шторма.

— Значит, ты ослушалась меня, — тихо, но от этого не менее грозно проронил он, и от него, от его голоса и взгляда, в столовой сразу похолодало.

Казалось бы, короткая фраза, а как сильно задела.

И разозлила. Аж до зубового скрежета.

Кажется, он перепутал меня с Аней или Наташей. Это они ему в рот заглядывают и всё лепечут радостно «Андрюшенька», а я не стану! Я приняла то решение, которое сочла правильным, имея в перспективе бессрочную поездку в чужие земли с тремя враждебно настроенными по отношению ко мне леди.

— У вашего сиятельства, должно быть, проблемы с памятью, — елейно улыбнулась этому главнокомандующему. — У нас равный брак, а я не ваша служанка, чтобы слушаться и повиноваться.

Прозвучало смело и дерзко. Правда, смелости во мне немного поубавилось, когда взгляд колдуна потемнел ещё на несколько оттенков.

Окончательно так потемнел. Можно сказать, фатально.

Для попаданки Маши.

Судя по выражению мужниного лица, он явно собирался что-то сказать, но его опередила княгиня:

— Я сожгла письмо, которое ты передал для Софьи. Она не знала о твоей просьбе. В тот вечер я разнервничалась из-за твоего отъезда, расстроилась из-за вашей свадьбы… — Княгиня бросила на меня грустный взгляд, а потом перевела его на сына, в глазах которого сейчас, казалось, искрились все снега Сибири.

Или как у них тут северный край называется.

— Тогда я ещё не знала Софью, — тихо продолжала Ольга. — А когда узнала, поняла, какое сокровище нам досталось. — Она прерывисто вздохнула, а я… А я почувствовала, что у меня безбожно щиплет глаза. — Всю жизнь я мечтала о сильной колдунье, что составила бы тебе достойную партию, но… Но сильным наш род делает не магия, а любовь. Ваш союз и зарождающиеся между вами чувства (а я не первый год живу в этом мире и могу отличить фальшь от искренних и чистых порывов) не наказание, а благословение Многоликого. Прости, Андрюша, что из-за моего импульсивного поступка Софья едва не погибла.

Не знаю, как Андрей, а я бы простила. Я вообще в тот момент готова была наградить её сиятельство званием «Свекровь года».

Начали мы, конечно, не очень, но после её слов мне было плевать на наше начало.

Несколько секунд в столовой стояла тишина. Такая густая и напряжённая, что казалась почти осязаемой. А потом князь поднялся и бросил, глядя на мать:

— Я просил вас, матушка, об одном — позаботиться в моё отсутствие о жене, но вы поставили свои чувства во главе всего. — Он выдержал паузу. Наверное, чтобы окончательно добить и без того побелевшую мать. — Я всегда считал вас женщиной, неподвластной эмоциям и глупым порывам, но оказалось, что я вас совсем не знаю.

Больше он ничего не сказал. Швырнув на стол салфетку, стремительно направился к выходу. Служанка, заволновавшись, поспешила распахнуть перед князем двери, а когда те сомкнулись, в столовую вернулась тишина.

Правда, её тут же прервала Наташа. Бросилась к матери, упала у ее ног, прижала к губам дрожащую, подёрнутую паутиной морщин руку.