Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Бесконечные изумрудные полотна виноградников, постепенно наливающиеся соком под ласковыми лучами солнца. Темные, будто бархатные, холмы и венчающее их небо… Такое голубое, что кажется ненастоящим, а море… Море завораживало. Спокойное, величественное, оно манило своей опасной глубиной и древними тайнами.

— Как думаете, когда князь вернется?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем успела его осмыслить и сдержать. Почему-то, глядя на омывающие берег волны, я незаметно уплывала мыслями к Воронцову. Вот и сейчас, сама того не желая, нарисовала в памяти его лицо, по-мужски красивую улыбку, от которой сердце, глупое, сбивалось с ритма, а от хриплых ноток его глубокого, такого волнующего голоса…

— Неужели мы изволили вспомнить о муже? — вернула меня в реальность ядовитая реплика Анны.

Очень вовремя, к слову, вернула. А то я бы так и до наших поцелуев довспоминалась, хотя только недавно себя за это ругала.

Машка, Машка…

— Анна, что я говорила? — строго одернула вздорную девицу Ольга.

Но та сбавлять обороты явно не собиралась.

— Я разве что-то не то сказала?

Что-то не то выскакивает у тебя изо рта постоянно.

— Софья командует в нашем доме, помыкает нашей прислугой, роется в наших гроссбухах, упиваясь властью, получая удовольствие от своего нового статуса, но вспомнить о том, кому она всем этим обязана, — нет, мысли о муже ей удовольствия не доставляют.

— Знаешь, что действительно доставило бы мне удовольствие? — процедила я, почувствовав, что закипаю.

Этак нескоро открою в себе другую грань дара. Но остановиться уже не могла. Девчонка просто допекла!

— Вышвырнуть тебя из коляски и оставить в придорожной пыли! А там уже сама решай, спускаться ли тебе к берегу или топать по солнцепеку обратно в замок!

В гору. В пышном, очень пышном и чересчур нарядном платье.

Удачи тебе, Аня.

Мелькнула мысль, очень заманчивая и яркая, прямо сейчас воплотить угрозу в жизнь. Остановить повозку и велеть стерве убираться. Не знаю, как сдержалась. Вдохнула глубоко, выдохнула, а потом холодно проговорила:

— То, что я не говорю о муже, еще не значит, что я о нем не думаю. Мои… чувства к Андрею — это мои чувства к Андрею. И делиться ими с тобой я не собираюсь. Еще вопросы?

Вопросов у Анны больше не было. Пока коляска катила вниз по склону, по стелящейся лентой дороге, сестра Андрея сидела красная как свежесваренный рак и надутая как жаба. Наташа рассказывала очередную историю о своем крае, а мы с Ольгой с интересом ее слушали. Было видно, что княгиня нежно любит свою младшенькую кровиночку и честно старается испытывать те же чувства к средней, правда, у нее не всегда это получалось.

И, если честно, я бы ее за это не ругала.

Несмотря на кислый вид Анны, пикник прошел замечательно. Когда вышли к берегу, солнце уже светило не так ярко, приятно согревало, но не жарило. Постелив пледы у огромных валунов и достав содержимое корзин, мы принялись за угощения. И пока ели, болтали и любовались морем. Дышали терпким, соленым воздухом, наслаждались мелодией волн…

Охранники в обиде не остались, им тоже вкуснятины перепало, а капитан оказался на удивление приятным собеседником. Не солдафон, как выяснилось, а весьма обходительный мужчина.

Особенно, как успела заметить, ему нравилось быть обходительным рядом с княгиней…

— Софья, а жабки? Ты же обещала, — расправившись аж с двумя кусками черничного пирога, настолько он был вкусным, вскинулась Наташа.

— Раз обещала, значит, покажу. Пойдем!

Поднявшись с пледа, я схватила девушку за руку и увлекла за собой к пенистой кромке воды. Краем глаза заметила, как Аня, якобы желая размяться, тоже поднялась и теперь со стороны следила за обучающим процессом.

— Берешь камешек… Вот такой, мелкий и плоский, и бросаешься в воду.

Проследив за прыгающим по темной глади камнем, Наташа присела за «снарядом» и весело произнесла:

— И как же я сама до этого не додумалась!

— Меня эта забава всегда успокаивала. — Я мягко улыбнулась.

А младшая Воронцова, отправляя в воду свою первую «жабку», сказала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не обижайся на Аню. Она… — Девушка тяжело вздохнула. — Она просто очень переживает за брата, вот только не умеет правильно выражать свои чувства. Ее злость, раздражение на самом деле тревога за Андрея.

— Думаешь, в море с ним может что-то случиться?

Наташа опустила взгляд на ладонь, провела по серой гальке подушечкой большого пальца и тихо сказала:

— Истории о пробудившихся чудовищах пугают… Но… но мы верим, что путешествие пройдет благополучно.

И принцесса, за которой его откомандировали, окажется особой ни капельки не интересной для моего мужа.

Мысленно обрушив себе на голову ближайший валун за такие мысли, вернулась к «жабкам».

В деревушку с незамысловатым названием Приморская мы приехали уже на закате. Каково же было удивление Наташи, когда выяснилось, что как раз сегодня здесь проходит Русалочья ярмарка.

— Ну как же мы могли забыть! — всплеснула руками Наташа. — Чуть не пропустили! Или… — Девушка обернулась к княгине. — Матушка, а ведь вы не забыли… Неспроста на пикнике настаивали.

Ее сиятельство с улыбкой кивнула:

— Осмотритесь, Софья. А я пока здесь посижу.

Княгиня опустилась на лавочку перед небольшим беленым домиком с красными резными наличниками на окнах и цветущим садом. Выглядела она уставшей, но все равно улыбалась. И отпустила дочерей прогуляться по ярмарке, посоветовав мне к ним присоединиться.

— Может, не стоит оставлять вас одну? — с тревогой спросила я, вглядываясь в бледное лицо женщины.

— Все хорошо, идите, — отказалась она. — Просто устала немного. Отдохну и к вам присоединюсь.

Кивнув, я велела Ключевскому:

— Оставайтесь с княгиней.

А сама в сопровождении двух солдат последовала за Аней с Наташей.

Надо же было узнать, почему эту ярмарку назвали русалочьей.

— По легенде обитатели моря помогали людям в сложные времена. Пару веков назад в наших краях была страшная засуха. Урожай погиб, рыба почти не ловилась, крестьяне голодали, и, если бы не доброта русалок, каждую ночь оставлявших на берегу для людей еду, наши потери исчислялись бы тысячами, — рассказывала Наташа, прогуливаясь между прилавками. — С тех пор каждый год летом черноморцы вспоминают о русалочьей милости. Устраивают ярмарку, веселятся, а перед рассветом отправляются на берег, чтобы оставить для морского народа благодарственные дары.

— И что же вы им дарите?

Наташа весело хихикнула:

— Говорят, русалки падки на все яркое и блестящее. Цветные камешки, бусы, платки, да и просто отрезы красивой ткани — каждый отдает то, что может. Не знаю, правда, зачем им в море платки, но с восходом солнца на берегу не остается ничего. Девы с хвостами все забирают.

— Их кто-нибудь видел? — спросила я, с интересом бросая по сторонам взгляд.

— Лично я никогда. Но многие из местных верят, что русалки существуют, и очень сильно на тебя обидятся, если попробуешь с ними не согласиться… Ой, а посмотри, какие красивые вазы! А статуэтки морских нимф просто загляденье! Софья, пойдем скорее! — Наташа схватила меня за руку и повела к улыбчивой торговке в пышном сарафане.

Чего на ярмарке только не было! Гребни из кораллов, ожерелья из ракушек, нити жемчуга. Рубашки, искусно расшитые здешними мастерицами, изящные туфельки и добротные лапти. Расписная посуда, глиняные горшочки и, конечно же, много-много сдобы: печенья в форме рыбок, булочки с корицей, пряники, формой напоминающие дев с хвостами, леденцы на палочках и прочая красотища с вкуснотищей.

Жаль, что мы уже поели, и, несмотря на головокружительные ароматы, в меня бы сейчас даже крошка от булочки не полезла. Зато решили прикупить добра в замок. И себя побалуем, и слугам привезем подарки.

— И это тоже возьмем! — не на шутку разошлась Наташа. Торговка на радостях все быстро заворачивала и передавала одному из наших охранников. — А еще вон то и то! И это тоже, пожалуйста, заверните.