Темные объятия - Шеррилин Кеньон

Твердо решив держать дистанцию, пока он не расскажет хоть что-нибудь о себе, Саншайн отправилась в спальню, взяла оттуда подушку и одеяло, отнесла их в гостиную и протянула Тейлону.

На розовое одеяло и подушку он уставился как баран на новые ворота.

— Это еще что?!

— Пока не выложишь все начистоту, будешь спать на диване.

— Ты что, шутишь?

— Вот уж нет! Ни капельки. Хочешь попасть ко мне в постель — впусти меня в свою жизнь.

Ошеломленный, Тейлон молча наблюдал, как она задергивает шторы.

— Я же ответил тебе про Вульфа! — выдавил он наконец.

Саншайн со скучающим видом повернулась к нему.

— Ага, назвал имя. Чрезвычайно ценная и содержательная информация. А моих лучших подруг зовут Трина Деверо и Селена Лоуренс. Ну и как, много ты обо мне узнал? Ни-че-го! Разве только то, что мне есть кому пожаловаться на сволочей мужиков, и, уверяю тебя, если бы не глухая ночь, я бы уже названивала им обеим!

Тейлон издал глухой рык, но это ее совершенно не смутило.

— Ну хорошо, расскажи мне об этом Вульфе, — проговорила она, делая шаг ему навстречу. — Чем он занимается? Где живет? Женат ли? Сколько лет вы друг друга знаете?

— Живет в Миннесоте. Не женат.

Саншайн просияла.

— Вот видишь, можешь же, когда захочешь! А как вы с ним познакомились?

Сто два года назад на Карнавале, куда Вульфа прислали для усиления. Но об этом Саншайн знать не должна.

Тейлон шумно вздохнул:

— Да мы уже сто лет друг друга знаем!

— Ох-ох-ох, — вздохнула Саншайн. — Такие обтекаемые ответы, возможно, помогут тебе пройти в конгресс, — но не в мою постель!

— Саншайн, ты ведешь себя просто глупо!

Как несправедливо! Он изо всех сил пытается ее защитить, а она изводит его дурацкими вопросами, на которые он не имеет права ответить. И гонит из своей постели — только потому, что он не хочет, чтобы она страдала!

Как она смеет так с ним поступать?

Разозленный ее упрямством, он рявкнул:

— Хочешь знать, кто я? Я — твой муж!

Саншайн фыркнула и окинула его оценивающим взглядом:

— Не в этой жизни, дружок. — Она подняла левую руку и повертела ею у него перед глазами. — Что-то я не вижу обручального кольца — и не припоминаю, чтобы в последние дни ты ворвался в город на вороном коне, подхватил меня на руки и попросил стать твоей женой.

От этих слов Тейлон похолодел:

— Так ты это... помнишь?

Она кивнула; гнев ее отчасти утих.

— Помню. И очень хочу понять почему.

Он швырнул подушку и одеяло на диван:

— Говорю же тебе, я не имею права ничего объяснять!

— Раз так — спокойной ночи, милый. Приятных снов.

Она чмокнула его в лоб и удалилась.

Тихо закипая, Тейлон наблюдал, как она картинно задергивает полупрозрачные шторы, отделяющие гостиную от спальни. Умеет же эта женщина разжечь в нем пожар эмоций! Вот только на этот раз — вовсе не приятных.

Сейчас он был в ярости.

Особенно — когда, включив ночник у кровати, она ненавязчиво продемонстрировала ему все изгибы своего роскошного тела.

Сердце его заколотилось. Он не мог оторвать глаз от соблазнительной сцены: вот она неторопливо скидывает одежду и, нагая, ложится в постель.

Он ясно представлял себе, как она лежит там, как смятая розовая простыня ласкает ее горячие влажные бедра. Она лежала на боку: невидимые ему груди сплющены, обнаженная спина открыта его жадному взору, распущенные волосы разметались по плечам — как будто ждет, чтобы он подошел и лег рядом.

Он прижмет ее к себе, проведет рукой по теплому бедру, поднимет ее ногу и откроет чудесный вход, чтобы скользнуть в нее сзади....

О да! Он почти чувствовал, как прижимаются к его чреслам ее округлые ягодицы, как вздрагивают они в такт его движениям. Не изменяя ритма, он протянет руку и начнет ласкать ее святая святых — нежно, бережно, с любовью...

Запах пачулей окутает их обоих, и она, изогнувшись и застонав от наслаждения, забьется в его объятиях...

Все гормоны в его теле проснулись, чресла затвердели, властно требуя наслаждения.

Вот Нинья никогда бы так с ним не поступила! Никогда не отказала бы ему в сексе. Ни разу в жизни. Стоило ему улыбнуться или позвать ее — и жена радостно бросалась к нему в объятия.

Как же ему сейчас не хватает Ниньи!

— Саншайн!

— Нет, Тейлон, — сурово ответила она, выключая свет. — Мой ответ — нет.

— А я тебя ни о чем и не просил!

— Но я прекрасно знаю, чего ты хочешь. А ты знаешь, чего хочу я. Угадай, кто из нас первым сдастся? — И, помолчав, добавила — на случай, если он не догадается: — К твоему сведению, это буду не я!

Он шепотом выругался. Ну почему в этой жизни она такая упрямая? Что стало с его нежной Ниньей, которая с радостью удовлетворяла все его желания?

Ну и черт с ней! Сама же себя наказывает! Пожалуйста, пусть лежит там, как дура... голая...

При этой мысли его тело вновь зажило своей жизнью.

Тейлон со стоном повернулся на другой бок, лицом к стене, чтобы не видеть Саншайн.

В конце концов, он взрослый человек. Он с этим справится.

Но, черт побери, как она его унизила! Ни одна женщина так с ним не поступала!

Чувствуя нарастающее возбуждение, Тейлон треснул кулаком по подушке. Кушетка была ему узка и коротка, но, так или иначе, — он твердо решил заснуть.

Саншайн слышала, как Тейлон беспокойно ворочается на диване. Ей даже было его почти жалко. Почти.

Но она устала от секретов. Устала от его шпионских тайн. Весь сегодняшний день она рыскала по его хижине, пытаясь понять, кто же он такой и чем занимается. Кажется, все-таки не наркодилер — судя по тому, что в доме у него даже анальгина нет. А что есть? Множество разнообразных электронных игрушек. Тонны кожаных курток, жилеток и штанов. DVD-дисков столько, что таким грузом можно затопить военный корабль. Не говоря уж о целом арсенале холодного оружия, очень странного и древнего на вид.

Тейлон — загадочный человек, ведущий очень странную жизнь; и она не позволит себе с ним сближаться, пока не выяснит, в чем тут дело.

Саншайн перевернулась на другой бок и приказала себе спать. Завтра с утра ей надо на работу. В отличие от Тейлона ей приходится самой зарабатывать себе на хлеб.

— Ух ты! Кто к нам вернулся!

Саншайн закрыла книгу и помахала рукой, приветствуя подругу. Селена, в свободном пурпурном платье и черном плаще, поставила свой складной столик на обычном месте — справа от столика Саншайн с картинами и керамикой — и принялась распаковывать карты, свечи и прочие ведьмовские принадлежности.