Марш обреченных - Владимир Свержин

– Да, вот еще, Геннадий Валерьянович, надеюсь, что казусов при встрече не будет. Нам, вероятно, ещё совместно работать. Не стоит портить наши взаимоотношения.

– Александр, за кого вы меня принимаете?

За кого? За профессионала. И если Сухорук считал вас, господин полковник, своим другом, вполне вероятно, что за профессионалом высокого класса. Но это мы завтра посмотрим.

– Простите, я не хотел вас обидеть.

Ах, какие нежности! Обидеть контрразведчика, взявшего след – задача крайне непростая.

– До завтра.

Ну вот и все. С формальностями покончено. Теперь за работу.

– Егор, ты позволишь мне тебя так называть? – осведомляюсь я.

Георгий утвердительно кивает.

– Сколько езды до дачи?

– Я не знаю, где мы находимся.

Резонно, не поспоришь.

– Ты прав. Считай от центра.

– По пустой трассе примерно час двадцать – полтора.

– Вот и славно. Возьмем это за отправную точку. Ну что, господа, все готовы? Тогда по коням.

* * *

Хорошее слово: «дача». Я видел дачи, которые походили на миниатюрные замки средних веков, но в подавляющем большинстве в них жили либо злые волшебники, либо коварные тролли. Встречал особняки и коттеджи, изящные, словно шкатулки. Видел деревенские дома, служившие некогда родовыми гнездами нынешних закоренелых горожан… Дача, на которую мы приехали, принадлежала к четвертой категории. По справедливости её бы следовало именовать развалюхой, но, как я уже говорил, величалась она по-другому. Похоже, если доходы подполковника Сухорука и были сколь-нибудь велики, тратил он их вовсе не на обустройство этого жилища.

– Интересно, – пробормотал Валера, останавливая свой «BMW» неподалеку от домика, – это здесь всегда так хреново, или кто-то успел побывать тут раньше нас?

– Погоди, не дергайся, – я остановил Егора, собирающегося немедля выскочить из машины и бежать к дому. – Держи фонарь и тихо иди за мной. Неровен час – на сюрприз нарвемся.

– Давайте ребята, семь футов под килем! – майор Пластун включил фары, освещая дом. – Я вас прикрою.

Он вышел из машины и припал, укрывшись за ней, на колено, обнажая ствол. Чешский ЧЗ-75, смотревшийся в его руках детской игрушкой, на мой взгляд, был и остается одним из лучших самовзводных пистолетов мира, и его мощный парабеллумный патрон вполне надежно мог прикрывать наши спины, проделав дырку в любой из стен этой лачуги в любом указанном нами месте.

Думаю, это излишняя предосторожность: дом кажется вымершим, причем вымершим давно. Но в нашем деле предосторожность не бывает излишней. А внешний вид халабуды, которую нам сейчас предстоит «штурмовать», наводит на грустные размышления. Вывороченный оконный переплет и дверь, со скрипом гуляющая по ветру, не оставляет сомнений, что за последнее время мы тут не первые.

– Думаете, там кто-то есть? – шепчет законный наследник этого барского дома и угодий, прилегающих к нему. Надо отдать должное, здесь он чувствует себя вполне в своей тарелке. Сказывается выучка.

– Полагаю, нет. А может, и есть, – столь же тихо отвечаю я. – Проверим. Ты с такими фонарями дело когда-нибудь имел?

Егор отрицательно крутит головой. Оно и понятно. Не думаю, чтобы на территории бывшего Союза нашлось сколько-нибудь значительное количество подобных игрушек. Ожидай мы их появления «через верх», то есть, подавая заявки и плотоядно облизываясь при взгляде на каталоги, – ждали бы до второго пришествия. Благо, свое подсобное хозяйство под рукой.

Фонарь МП «Лайтинг-1500» был, очевидно, спланирован как одна из универсальных насадок для робокопа, но по какой-то причине запущен в серию. Что поделаешь! Америка – страна чистогана. Однако с фонарем, что и говорить, американеры удружили. В общем-то, данный агрегат фонарем можно было назвать с большой натяжкой. Это была некоторая смесь прожектора с полицейской дубинкой. Индекс 1500 обозначает количество свеч, одновременно зажигающихся внутри полиамидного корпуса при легком нажатии кнопки.

– Поверни головку фонаря направо до упора. Это рассеянный свет. Налево – узкий луч. На красную кнопку не нажимай. Это вспышка. Ударит по глазам, минут десять слепоты обеспечено с гарантией. Понял?

– Так точно.

– Обогни угол. Зайди с той стороны, где окно. Когда я свистну, включай. Только ж смотри, кнопки не перепутай. Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ майор.

– Вот и славно. На фоне окна не светись.

На лице Георгия расплывается улыбка.

– Не волнуйтесь. Я в курсе.

Ну да. Конечно. В этом он безусловно прав. Софринец второго года службы – это серьезно. Но предупредить следует. Здесь не Чечня – Подмосковье. Мир и благодать. Расслабуха. Но пуле-то все равно, где валить с ног. Так что навыки навыками, а предупредить следует, чтобы не расслаблялся. Тем более ситуация не совсем штатная. Огнем по окнам перед заходом не пройдешься, гранату в дверь не вкатишь: во-первых, у нас с собой и гранаты-то нет, а во-вторых, что нам потом с этой грудой развалин делать? Войти надо мягко, интеллигентно. Без лишнего шума. Не ровен час, за дощатыми заборами встрепенутся соседи.

Короткая перебежка к двери. Свист. Яркий свет. Я вскакиваю в помещение, держа пистолет наготове. Резко вправо. Стоп!

В такие моменты, особенно поначалу, чувствуешь себя распоследним идиотом. Крадешься, таишься, продумываешь хитроумные планы… И что же? Кроме стаи тараканов, перепуганных ярким светом – никого. То есть напрочь.

В единственной комнате этого, с позволения сказать, дома, царит ужасающий разгром. Похоже, люди, побывавшие здесь до нас, не особо трудились скрыть следы своего пребывания. Перевернутые табуреты, вороха каких-то старых бумаг на полу, огородная одежда, вспоротый диван с торчащими в разные стороны пружинами, – в общем, впечатляющая иллюстрация на тему «арест пропагандиста». Я подхожу к окну и даю Валере сигнал гасить фары. Все эти груды мусора на полу уже успели покрыться пылью. Значит, как минимум последнюю неделю здесь никого не было.

– Как ты думаешь, Егор, то, что нам нужно, все ещё здесь?

– Полагаю, да. – отвечает Егор, почему-то все ещё шепотом.

– Ну ни фига себе. – Фигура майора Пластуна появляется на пороге, загораживая дверной проем. – Полагаю, это не вы тут так буянили?

– Угадал, – деланно усмехаюсь я, осматривая следы погрома. – Похоже, тем, кто здесь побывал, очень хотелось, чтобы их приняли за хулиганов, или дачных грабителей.

– Полагаешь, это не так?

– Окно выбито изнутри. В дом вошли через дверь. Посмотри, замок не сломан. Его открыли ключом или хорошей отмычкой. Скорее всего, сюда вошли, не нашли то, что искали, перевернули все вверх дном, а затем, чтобы не морочить себе голову, имитировали ограбление. Хорошо еще, пожар не устроили.

– Похоже на правду. Ну что, Егор, нам повезет больше?

– Обязательно. – Он подходит к старому платяному шкафу с распахнутыми дверцами, одна из которых украшена полуслепым зеркалом, отображающим мир с точностью отечественных средств массовой информации. Георгий, надавив на зеркало, сдвигает в сторону. Под зеркалом в дверце выдолблено небольшое углубление, в нем лежит ключ, прихваченный кусочком скотча.

– Вы не могли бы помочь мне убрать стол?

Стол действительно тяжеленный. Дубовый, двухтумбовый. Такой в одиночку не передвинешь. Но для троих здоровенных мужиков, это, пожалуй, не проблема. Место для дальнейших священнодействий готово. Наш проводник наклоняется над досками пола, убирает в сторону кусок плинтуса и одну за другой снимает три доски. Тайник! Как говорят братья математики: что и следовало доказать! Однако оборудован он всерьез и надолго. Такое впечатление, что весь этот приют убогого чухонца возведен с единственной целью – скрыть вмурованный в бетонный фундамент стальной сейф.

– Нож у кого-нибудь есть? – почему-то шепотом спрашивает Егор.

– Зачем? – задаю я вполне, на мой взгляд, резонный вопрос. Не собирается же, в самом деле Сухорук выколупывать сейф из бетонного панциря.

– Ключ достать.

– А этот?

– Это не от сейфа.

Прекращая наш диспут, Валера щелкает спринг-найфом.

– Такой подойдет?

– Вполне.

Георгий вставляет лезвие в щель между столешницей и тумбой, и на пол падает плоский латунный ключ. Спустя мгновение, замок клацает и, спрятанные в стенках пружины поднимают крышку. Я гляжу вовнутрь, и на ум мне приходит старая сказка о смерти Кащеевой: «Яйцо в щуке, щука в утке» и так далее.

Внутри толстенного стального ящика не менее стальная планшета. Вот так-так! Не хватало еще, чтобы бумаги в планшете, если, конечно, там бумаги, были зашифрованы, а ключ к шифру спрятан, скажем, в наносном украшении вождя охотников за черепами из Папуа Новой Гвинеи!

Планшеты такой конструкции мне знакомы. На торце – восьмизначный кодовый замок. Три буквы, пять цифр. Рядом замок обыкновенный. Видимо, ключ от него-то и хранился в шкафу за зеркалом. В начале следует набрать код. Причем, в наборе лучше не ошибаться. Здесь, как и в большом спорте, всего три попытки. В случае четвертого варианта набора вмонтированная в днище планшеты взрывное устройство уничтожит все содержащееся внутри и кое-что, находящееся снаружи. Тех же результатов можно добиться, нажав на клавишу возле наборника кода или же пытаясь взломать замок, открыть его другим ключом и просто перепутав последовательность операций. Техника ошибок не прощает.