Чингисиана. Свод свидетельств современников - А. Мелехина Пер.

Затем, когда Шидургу-хан превратился в змея, в тот же час Владыка Чингисхан обернулся птицей Гаруди*. Когда тангудский хан превратился в барса, Владыка обернулся львом. Когда Шу-дургу-хан превратился в юнца, Чингисхан предстал перед ним старцем и поймал его.

После того как Шидургу-хан был пойман, он сказал Чингисхану следующее: «Не убивай меня. Я достану звезду Венеру и сделаю так, что у тебя больше не будет врагов. Достану для тебя звезду из созвездия Плеяды, и у тебя не будет больше бескормицы и падежа скота. Если ты меня убьешь, то тебе самому будет плохо. Если не убьешь, то твоим потомкам будет плохо».

[Владыка] не послушался его. Стал стрелять и рубить [его], но прикончить никак не мог.

Тогда Шидургу-хан сказал: «Меня застрелить и зарубить нельзя. В подошве моего сапога есть пестрый, втрое скрученный шнур. Задуши им».

Когда нашли тот шнур и стали его душить, то Шидургу-хан сказал: «Если меня сейчас удушишь, пусть твои потомки в будущем будут задушены подобно мне. Мою ханшу Гурбэлджин-Гоа обыщи вплоть до ее черных ногтей»*. Сказал так и умер.

Святейший Владыка Гурбэлджин-Гоа-хатун взял себе. Ее красота удивила не только самого Чингисхана, но и весь его великий народ.

Ханша Гурбэлджин-Гоа сказала: «Моя красота померкла под пылью, которую подняли ваши воины. Прежде я была красивей. Если теперь я вымоюсь, то стану еще прекрасней».

[Поверив] этим словам, Святейший Владыка послал ее вымыться в реке. Когда ханша пришла к берегу реки, она изловила жаворонка и к его хвосту прикрепила письмо такого содержания: «Я в этой реке утоплюсь. Тело мое не ищите по течению реки, а ищите в верховье реки», — и послала его своему отцу.

Ее отец стал искать ее в верховье реки, как она написала. Найдя труп, он засыпал его землей. Кургану дали название Тумур Ульгий (Железная Колыбель. — А.М.). Название реки стало Хатны-гол*.

Сказ о кончине Чингисхана*

Покорив тангудский народ, убив Шидургу-хана, разрушив враждебные грады тангудские и взяв в жены Гурбэлджин-Гоа-хатун, [Владыка] заболел, у него начался сильный жар. В свой предсмертный час, страдая от нестерпимой боли, он молвил:

«Подобные быстроходным скакунам, четыре брата мои.Подобные стремительным жеребцам, четыре сына мои.Пять цветных и четыре чужих народа мои, слушайте меня!Когда я собирал свой великий народ так,Что натягивался стремянный ременьИ стирались железные стремена,Я не испытывал таких мучений,Какие испытываю теперь.Когда седлал свою яловую, белую кобылицуИ шел в поход,Собирая свой великий народ,Таких мук я не ведал.Уж не совершил ли я какого грехаВ своих прошлых перерождениях?»*

Затем Святейший Владыка сделал такое повеление: «Пусть явятся ко мне и держат речь от жен моих любезная супруга моя Бортэ, а от нукеров верных — Борчу и Мухали!»*

Тогда сунитский Гилугэдэй-батор промолвил:

«Подобная яшме держава твоя ослабнет.Любимая тобой ханша мудрая Бортэгэлджин (Бортэ) скончается.Твои братья Хасар и Бэлгудэй останутся в одиночестве.В трудах собранный тобою народ рассеется.Великой названная держава твоя разрушится.Давними крепкими узами связанная [с тобой]Ханша твоя мудрая Бортэгэлджин умрет.Угэдэй и Толуй — твои сыновья станут сиротами.Народы твои, которые ты так поспешно собирал,Разбредутся и попадут под [управление] других людей.Словно гора, образованная тобой, твоя держава разрушится.Обретенная тобой верная ханша мудрая Бортэгэлджин умрет.Отчигин и Хачигун, братья твои, останутся в одиночестве.Многочисленный покорный народ твой разбредется по лесам и горам.Перекочует с гор Хангай-хана.Жена и дети твои идут с рыданиями.Не соизволишь ли дать им свои наставления?Идут они с гор Ункуя, рыдая и тоскуя.Дочери и сыновья твои идут, скорбя и плача.Не соизволишь ли ты дать им свои добрые наставления?Трудно расколоть рожденное тело.В случае же, если расколется,Встретимся ли в нирване?Здоровое тело трудно разрушить.Но если оно разрушится,Произойдет ли наша встреча в стране блаженства?Не соизволишь ли указать источник водыВ пустынной земле вдове твоей Бортэгэлджин-хатунИ твоим сыновьям Угэдэю и Толую?Не укажешь ли им путь через горный проход?»

Тогда Чингис дал такое наставление:

«Внемлите мне, жены и нукеры мои!Да будут указаны остающейся в одиночестве мудройханше БортэгэлджинИ моим сыновьям Угэдэю и ТолуюМесто для кочевья, воды и долины, проходы и дороги!И еще.На яшмовом камне нет кожи,На твердом железе нет панциря.Рожденное любимое тело не вечно.Живите, не проявляя сомнений.Пусть будут крепкими ваши помыслы.Если начнете сто дел и выполните, вот вершина деяний.Твердыми являются помыслы того человека,Который достиг Истины.Будьте скромны,Живите в согласии с людьми.Всем нам придется умереть.Думайте о последующих, хороших рождениях.Слова мальчика Хубилая особые.Слушайтесь его приказаний»*.

После того, как было произнесено это наставление, он скончался в год Свиньи (1227), в седьмом месяце 2-го числа в возрасте шестидесяти семи лет.

Хвала Гилугэдэй-батора почившему владыке*

И возложили тело златое владыки на большую телегу, запряженную лошадьми, и воздал при этом Гилугэдэй-батор сунудский хвалу владыке почившему:

«О владыка, о хан всех племен!Душа твоя отлетела —ястребиным крылом она стала.Душа отлетела, а тело —только груз на скрипящей повозке.Душа твоя отлетела,став крылом щебечущей птахи.Душа отлетела, а тело —только груз на скрипучей телеге».

Когда процессия достигла горы Муна, ступицы телеги увязли в грязи так, что и пять лошадей не могли ее сдвинуть с места*. И взволновался люд монгольский, и тогда Гилугэдэй-батор сунудский, сотворив поклонение, молвил:

«О, владыка, святой богатырь!Предопределило рожденье твое,Судьбу твою начерталоВечное синее Небо!Ужели покинул страну свою ты навсегда?Как нужен ты, Тэмужин,Земле, на которой родился,И своему государству,Которое созидал ты и долго умиротворял.Ты нужен супругам своимИ сыновьям судьбоносным.Вдали поджидают тебяИ созданное тобой государство,И верные подданные твои,Любезные жены и сыновья,И ставка — дворец золотой.Вдали поджидают тебяИ созданная в сраженьях держава,И близкие — жены и дети твои,Родня многочисленная — монголы,Бессчетные подданные твоиИ родные места — Дэлун болдог.Вдали поджидают тебяБунчук твой всесильный, что был сплетенКогда-то из челки гнедого коня;Сигнальные трубы и барабаны твои,И всюду тебя прославляющий люд,И ставка в местности Худо арал,Что на реке Керулен.Вдали поджидают тебяПремудрая хатан Бортэгэлджин,С которою встретился ты молодым,Два нукера — Борчу и МухалиИ милость дарующая земляВеликой державы твоей.О, как, владыка, тебя заждалисьТам, вдалеке, Хулан хатан твоя,Возродившаяся для тебя на земле,И хуры твои, и дудки твои,И наигрыши, и песни,Все верные подданные твои,Все земли — твои владенья.Не забыл ли ты, о, владыка,О своей монгольской державе?Ты вдали от нее восхвалял чужбину,Говорил, что тепло, мол, в горах Харун,Что весьма многочислен тангудский народ,Что чужеземные девы прекрасны…Увы, душа твоя отлетела,Последнее ты испустил дыханье,Но драгоценный твой прах, владыка,Мы под охраной домой доставим,Пред очи хатан Бортэгэлджин,Всему народу тебя покажем».

И как только прозвучали эти слова,

Повозка скрипнула, тронулась с места —В том воля была самого владыки.И приободрились тогда все людиИ на кладбище Великих предковДоставили прах своего государя.И здесь, наконец, был земле он предан,Воздвигнуты были восемь юрт священных,И с той поры Чингисхан-владыкаСтал духом-хранителем всей державы,И стал опорой он и поддержкойПотомкам, правителям государства.По всей монгольской земле возвестили:На месте захоронения прахаВозложены, возведены в святынюЮрта владыки, чулки и рубаха.Еще говорят, что на самом-то делеВладыка, мол, в Бурхан халдун погребен.Иные считают, на северном склонеГоры Алтай-хана покоится он.А третьи взоры свои направляютОт Хэнтий-хана прямо на югИ очень уверенно припоминаютМестность с названием Их утук…