Нет места под звездами (СИ) - Кос Анни

— А я и не знал. Мы ехали в Гилон, когда внезапно заметили ту птицу. Кто еще, кроме тебя, мог выпустить в этих краях такое редкое создание? И, да простится мне эта слабость, но я рад видеть вас живыми и невредимыми.

— Схватка с Талгатом не началась, но ждать уже недолго. Еще немного — и в этих землях станет крайне опасно, — заметил Лид.

— Мне не привыкать. Хорошо, что успел найти вас до сражения. Надеюсь, мой скромный опыт и посильная помощь пригодятся вам, конунг. Разумеется, если вы в них нуждаетесь.

— У меня каждый союзник сейчас на счету, не говоря о военачальниках с опытом успешного ведения войны, — ответил Лид, — приму ваш совет и поддержку с благодарностью.

— Тогда прошу временно считать меня своим подданным, — церемонно склонился Ульф.

— Насколько временно? — уточнила Йорунн.

— До вашей полной и окончательной победы, разумеется, — Ульф нарочито удивленно приподнял бровь. — Разве может быть иначе?

— Что ж, — вздохнул Лид. — Тогда будьте готовы к тому, что первое же сражение начнется уже вечером, и пройдет оно вовсе не под стенами вражеского города, а под крышами наших домов.

— Хорошо, значит от скуки не умрем, — улыбка у Ульфа вышла многообещающей. — Мой конунг?

— Зовите меня по имени.

— Лид, хочу чтобы вы знали: для меня будет честью выступить под вашими знаменами.

— Благодарю. Тогда в путь. Нас ждет интересный вечер.

***

Второй раз за луну Гилон гудел, как рой диких пчел, в улей которых расшалившиеся дети ткнули горящей палкой. Если сегодня на своих местах остался хотя бы кто-то, то исключительно по зову долга или крайне печальному состоянию здоровья. Когда с городских стен рассмотрели приближающийся к воротам отряд, среди дозорных прокатилось смятение, смешанное со страхом, поднялась суета, кто-то дал сигнал тревоги — и едва ли не все жители высыпали на стены и за ворота.

Откровенно говоря, мало кто надеялся на успех Йорунн всерьез, но слова наследницы Хольда зародили в сердцах хрупкую надежду на почти немыслимое чудо. Оттого люди и бросали робкие взгляды на ровную линию горизонта, ожидая возвращения отчаянной тройки всадников и сами себе не веря, что это возможно. Видано ли, в столь короткие сроки сделать то, что за четыре года до этого не смогли?

Кое-кто не без основания полагал, что Йорунн поведала на совете не все, что знала, или утаила нечто важное о своих планах. Единственный, кто мог пролить свет на эти события — старик Лонхат. Но он упорно отмалчивался, не ответив прямо ни на один заданный вопрос, а потому вскоре даже самым настырным пришлось отступить, предоставив времени решить загадку.

В тот день Лонхат в сопровождении Орика появился на стене ранним утром и не покидал ее ни на минуту. А потому стал одним из первых, кто увидел приближающихся к городу всадников. Он удивленно рассматривал гостей.

— Кто это? — спросил сбитый с толку Орик. — Впереди я точно вижу госпожу Йорунн, но вот остальные?

— Пока не знаю, скоро мы это выясним.

К воротам внизу уже стягивалась толпа любопытных. Взглянуть на приехавших было интересно всем, поэтому привратная площадь быстро переполнилась, и люди вышли за пределы городской стены.

На подступах к Гилону всадники перешли на рысь, а потом и вовсе на шаг. В толпе нарастал нетерпеливый ропот, вперед вышел Адой Гасти, и горожане почтительно расступились, давая ему дорогу.

Лонхат же вцепился взглядом в светлую фигуру рядом с Йорунн, не в силах справиться с волнением.

— Да будь я проклят всеми демонами сразу, — тихо прошептал он, — она смогла! — сердце отчаянно стучало, в ушах звенело, воздуха стало не хватать, на глазах выступили слезы, и старик вдруг счастливо расхохотался и крепко обнял сына: — Она сделала это, Орик! Ей удалось! Скорее вниз, мы должны поприветствовать конунга!

Йорунн следовала за братом, оставаясь в его тени. С затаенной радостью и несказанным облегчением она наблюдала, как вытянулось от удивления лицо градоправителя. В толпе раздавались восторженные возгласы, воины, пораженные и изумленные увиденным, один за другим преклоняли колени при приближении отряда. Йорунн нашла взглядом Лонхата, отметив на его лице не только радость, но и тень гордости. Старик узнал также Ульфа Ньорда, поприветствовав его кивком. Черный Волк чуть усмехнулся и едва заметно поклонился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тем временем Лид остановился рядом с Адоем и легко спрыгнул на землю. На минуту взгляды их скрестились, возникло тяжелое молчание, ибо градоправитель не спешил приветствовать Лида или склоняться перед ним. На лице его, сменяя друг друга, проскользнули крайнее изумление, недоверие, разочарование и тщательно скрываемая злость.

— Вы не склоните головы перед правителем своим? — негромко, но отчетливо спросил конунг в наступившей тишине.

Минуту градоправитель колебался, словно взвешивая на невидимых весах возможность отказаться признавать вернувшегося конунга, тем самым умаляя свою власть, и веление долга и верность принесенной давным-давно присяге. Лид ждал, и с каждой секундой взгляд его становился тяжелее. Наконец, Адой не выдержал и, опустив глаза к самой земле, низко склонился перед конунгом.

— Приветствую вас, мой повелитель, на землях Гилона. Примите мои искренние поздравления с вновь обретенной свободой и прошу простить мне замешательство. Уверяю, что лишь безмерное удивление было тому виной.

— Я слышу ваши слова и принимаю их, — холодно отозвался Лид. — Рад встрече.

— Мой конунг, — еще ниже склонился градоправитель.

Ульф и Йорунн обменялись многозначительными взглядами. Не было смысла говорить вслух, Черный Волк и так отлично все понял.

— Люди Гилона, народ степи, я, законный конунг Лид, сын Канита из рода Хольда, приветствую вас!

Над толпой прокатился крик ответного приветствия, и люди почтительно замерли, повинуясь поднятой руке Лида.

— Благодаря моей сестре, госпоже Йорунн, закончились годы моего вынужденного изгнания. Вы должны знать, что именно она стала тем человеком, кто вернул мне свободу, потерянную по вине хана Талгата. Это были тяжелые времена для многих из нас. Но теперь, когда мы вновь стоим на одной земле, когда дышим одним и тем же воздухом, я хочу спросить вас, верны ли вы еще своим клятвам? — голос Лида с легкостью покрыл все пространство перед воротами. — Помните ли, как присягали мне в день коронации и после, проходя посвящение в воины? Хольдинги! Я хочу услышать от вас, готовы ли вы вновь стать под мои стяги, признать меня единственным законным правителем, словом, делом и мыслью доказать верность дому Хольда?

И люди громко вскричали:

— Да!

Мечи ударили о щиты, раздалось пение рогов, звуки смешались и потонули в общем радостном ликовании. Губы Йорунн украсила чуть заметная улыбка. Пусть не ей досталась вся эта любовь, почет и признание, пусть не ей клянутся в верности эти люди, пусть не по ее слову они готовы отправиться и на бой, и на смерть, но в том, что сейчас объединило столько сердец была, несомненно, и ее заслуга.

38. Разговор с Ульфом

Возвращение в город оказалось настоящим испытанием. Лиду пришлось выслушать и произнести еще не одну речь, позволить людям рассмотреть себя, а иногда и дать прикоснуться тем, кто боялся, что приехавший конунг — это сон. И ответить на торопливые вопросы. Надо отдать ему должное, он не соврал ни одним словом, не исказил ни единого факта, но даже не намекнул на истинные события, ставшие причиной его длительного отсутствия.

Встреча растянулась. Простые горожане и рядовые воины приветствовали конунга с искренностью, разбившей на осколки все даже самые потаенные опасения Йорунн. Хольдинги по-настоящему любили Лида, их печаль от его утраты была глубокой и сильной, а радость от возвращения — чистой и незамутненной. Военачальники, сотники войска, рядовые воины — все сегодня объединились во имя празднования огромной победы Йорунн и начала новой вехи для Великой Степи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Адой мрачно наблюдал за тем, как один за другим его бывшие сторонники преклоняют колено, чтобы произнести заветные слова. “Во имя неба, трав и ветра…, - одними губами повторил градоправитель. — Зря ты вернулась сюда, дочь Канита, и зря ты не сгинула где-то в степи вместе со своим конунгом”.