Как Иисус стал богом - Барт Эрман

Он начинает как божество с самого момента своего зачатия.

Иисус как возвышенный Сын Божий

Те из нас, кто посвятил себя глубокому исследованию раннехристианских традиций, очень многое отдали бы за то, чтобы обнаружить евангелие, написанное одним из первых последователей Иисуса спустя год или около того после его воскресения. К сожалению, этого почти наверняка никогда не случится. Ученики Иисуса были неграмотными крестьянами из низших слоев общества, жившими в отдаленных сельских районах Галилеи. Мы не знаем ни одного автора, иудейского или христианского, жившего в то время и в том месте, который был бы способен написать евангелие, даже если бы такая мысль пришла ему (или ей) в голову. Но первым последователям Иисуса такая мысль, вероятно, никогда не приходила в голову. Подобно Иисусу, они ожидали близкого конца этого века, когда Сын человеческий – которого теперь отождествляли с самим Иисусом – скоро спустится с небес, чтобы судить землю и установить благое царство Бога. Эти люди не задумывались о том, чтобы записать события жизни Иисуса для последующих поколений, потому что в самом реальном смысле слова никаких последующих поколений не предвиделось.

Но даже если бы первые апостолы оказались дальновидными и заботились о нуждах последующих поколений (или по крайней мере о потребностях историков XXI века), они все равно были бы не в состоянии написать евангелие. Единственным способом, которым они могли передать историю Иисуса, было устное предание. Поэтому они пересказывали свои истории друг другу, своим обращенным и обращенным своих обращенных. Так происходило год за годом до тех пор, пока десятилетия спустя в других частях света высокообразованные христиане, говорившие на греческом языке, не записали услышанные ими традиции, создав таким образом евангелия, которые дошли до нас.

Впрочем, историки могут по крайней мере мечтать, и даже если это только пустая мечта, стоит задуматься о том, как могло бы выглядеть евангелие, написанное одним из выживших учеников в 31 году н. э. Если точка зрения, которую я представил в этой главе и в других местах, верна, то это воображаемое евангелие сильно отличалось бы от унаследованных нами – и его точка зрения на Иисуса была бы вовсе не той, что впоследствии стала доминировать среди более поздних богословов, когда христианство стало официальной религией римского мира.

Это несуществующее евангелие было бы наполнено поучениями Иисуса, странствующего от деревни к деревне и провозглашающего, что царство Бога наступит очень скоро, с пришествием Сына человеческого. День Суда приближается и людям нужно к нему подготовиться. По моему предположению, в этом евангелии не говорилось бы много о чудесах, творимых Иисусом. Он бы не проводил целые дни, исцеляя больных, усмиряя бурю, насыщая толпы, изгоняя злых духов и воскрешая мертвых. Все эти истории возникли позже, по мере того как сторонники Иисуса описывали его земную жизнь в свете последующего вознесения. Вместо этого такое евангелие поведало бы нам во всех подробностях, возможно со слов непосредственных свидетелей, о том, что случилось во время последней недели жизни Иисуса, когда он вместе с некоторыми из своих последователей совершил паломничество в Иерусалим и вызвал ярость местных властей своей выходкой в Храме и своей подстрекательской проповедью о грядущем Суде – разрушительном катаклизме, который будет направлен не только против римских угнетателей, но и против высших еврейских властей, первосвященников и их сторонников.

Однако самые яркие страницы этого евангелия пришлись бы на его конец. Иисус отвергнут книжниками и старейшинами народа и передан в руки Понтия Пилата, который нашел его виновным в мятеже против государства. Чтобы положить конец этой глупости, чреватой беспорядками и мятежами, Пилат приказал его распять. Но даже невзирая на то, что Иисус был без всяких церемоний казнен римскими властями, его история на этом не кончилась. Ибо он снова явился своим ученикам – живым. Каким образом это стало возможно? Не потому, что он пережил распятие. Нет, Бог воскресил его, телесно, из мертвых. А почему он по-прежнему не с нами? Потому что Бог не просто вернул его к жизни, но вознес на небеса как своего Сына, чтобы он воссел по правую руку и правил как Мессия Израиля и Господь всей земли до тех пор, пока он не вернется – и очень скоро – в качестве космического судьи над миром.

В этом евангелии Иисус не был бы Сыном Божьим все время своей проповеди, начиная с крещения, как в Евангелии от Марка и в одной из традиций, сохраненных в Евангелии от Луки. Он не был бы Сыном Божьим в течение всей своей жизни, начиная с зачатия от девственницы, на которую снизошел Дух Святой, и потому ее сын должен был стать отпрыском самого Бога, как у Луки и в традициях Матфея. И, наконец, он не был бы предвечным божеством, существовавшим еще до своего прихода в этот мир, что засвидетельствовано у таких авторов, как Павел и Иоанн. Нет, он стал Сыном Божьим, когда Бог совершил над ним свое величайшее чудо, воскресив его из мертвых, сделав его своим приемным Сыном, посадив по правую руку от себя и наделив его своей собственной властью, престижем и статусом.

Глава 7

Иисус как бог на земле: ранние христологии воплощения

Сначала моей карьеры мне довелось работать преподавателем в двух ведущих исследовательских университетах США. В середине 1980-х годов я в течении четырех лет преподавал в университете Ратджерса в Нью-Джерси, а в 1988 году начал читать лекции в университете Северной Каролины в Чапел-Хилл. Круг студентов, которых я учил, был широким во всех отношениях, в том числе и в религиозном: христиане, иудеи, мусульмане, буддисты, язычники, атеисты. Мои студенты-христиане также были очень разными: от твердокаменных фундаменталистов до либеральных протестантов, от православных греков до римских католиков… назовите любую деноминацию. В течение многих лет меня не переставало поражать то, что хотя эти студенты-христиане так различались по происхождению и воспитанию, когда дело доходило до их взглядов на Христа, они проявляли удивительную последовательность. Большинство из них считали Иисуса Богом.

В традиционном богословии, как мы в том убедимся из последующих глав, Христос стал рассматриваться одновременно как «совершенный» Бог и «совершенный» человек. Он не был лишь отчасти Богом и отчасти человеком. Мои студенты склонны воспринимать его в той части, которая касается Бога, но не в той, которая касается его человеческой стороны. Для многих из них Иисус был Богом, ходившим по земле, а раз он был Богом, то не мог быть «по-настоящему» человеком, но лишь принял человеческий облик. В качестве Бога Иисус мог творить решительно все, что ему вздумается. Если бы он захотел, то мог бы заговорить с младенчества на суахили. Почему бы нет? Ведь он же – Бог!

Однако быть человеком означает иметь чисто человеческие слабости, ограничения, желания, страсти и недостатки. Были ли они у Иисуса? Был ли он «совершенным» человеком? Случалось ли ему отнестись к кому-нибудь несправедливо? Отзывался ли он когда-нибудь дурно о ком-либо? Бывал ли он ревнивым или завистливым? Испытывал ли он когда-нибудь страсть к женщине или к мужчине? И если нет, то в каком смысле он был «совершенным» человеком?

Безусловно, я не ожидаю, что мои студенты окажутся продвинутыми богословами – да и лекции мои посвящены отнюдь не богословию. Они – об истории раннего христианства и, в особенности, об историческом подходе к Новому Завету. Но даже в учебной обстановке интересно отметить, что христологические взгляды студентов заимствованы чаще из Евангелия от Иоанна, чем из трех других (и более ранних) евангелий. Именно в Евангелии от Иоанна, и только в нем, Иисус говорит о себе, что «прежде чем Авраам был, Я есмь» (8:58) и «Я и Отец – одно» (10:30). В этом же Евангелии Иисус заявляет: «Кто Меня увидел, увидел Отца» (14:9) – и рассуждает о славе, которую он разделял с Богом Отцом еще до того, как стал человеком (17:5). Это то, во что верит большинство моих студентов. Но по мере того как они продолжают изучение Нового Завета, они убеждаются, что подобные утверждения Иисуса о себе отсутствуют у Матфея, Марка или Луки. Так кто же прав?

Исследователи уже давно пришли к мнению, что взгляд на Христа в Евангелии от Иоанна отражает позднюю стадию развития христологической традиции. Это не то, чему учил сам Иисус, и не то, что можно найти в других евангелиях. У Иоанна Иисус – предвечное божественное существо, равное Богу. Самые первые христиане – например, ученики Иисуса – не разделяли этого верования. И для такого заключения есть очевидные исторические причины. Ранние христиане придерживались различных христологических концепций возвышения, в которых человек Иисус был сделан Сыном Божьим – к примеру, в момент воскресения или при крещении – которые мы уже рассмотрели в предыдущей главе. Иоанн придерживался совершенно иной христологии. С его точки зрения, Иисус – божественное существо, ставшее человеком. Я назову эту точку зрения христологией воплощения.