Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

- Я думал, он сгорел вместе со всем остальным.

Я многое потерял, когда христиане сожгли мои постройки.

- Я давно это нашла, еще до того, как Вульфхед сжег дом, и хочу научиться ими пользоваться.

- Я не знаю, как, - ответил я, взял мешочек и развязал шнурок. Внутри лежало два десятка палочек из ольхи: тонких, отполированных, не длиннее предплечья. Палочки для гадания, принадлежавшие матери Стиорры, что могли предсказывать будущее. Гизела знала, как их толковать, но я так и не познал эту тайну. - А Гелла знает?

- Никогда этому не училась.

Я повертел тонкие палочки, припоминая, что с ними делала Гизела.

- Сигунн тебя научит, - сказал я. Сигунн была моей женщиной, ее, как и служанку Стиорры, захватили при Бамфлеоте. Сигунн находилась среди женщин и детей, которых привел сюда Осферт.

- Сигунн знает, как читать руны? - с сомнением спросила Стиорра.

- Немного. Она говорит, что нужно практиковаться. Практиковаться и грезить. Я высыпал палочки обратно в мешок и печально улыбнулся. - Они как-то предсказали, что ты станешь матерью королей.

- Таково было пророчество мамы?

- Да.

- А руны не лгут?

- Твоей матери они никогда не лгали.

- Тогда эти люди не причинят нам вреда, - сказала Стиорра, кивая в сторону всадников в долине.

Но они причинят, как только наводнение пойдет на убыль, и я мало что мог предпринять, чтобы их остановить. Я послал людей, чтобы найти в затопленной деревне эль, а другие снесли еще один коровник, поэтому топлива для очагов нам хватало, но я почувствовал, как враг сжимает вокруг нас кольцо. Во второй половине дня дождь был небольшим, с порывами холодного восточного ветра. Я наблюдал со стен и видел всадников со всех сторон, а затем, когда сумерки накрыли затопленные земли, заметил ряд всадников на холме к северу. Один из них нес знамя, но ткань настолько промокла, что висела безвольной тряпкой, и было невозможно его опознать.

В ту ночь отсвет походных костров озарил небо на севере. Дождь прекратился, хотя время от времени холодные капли пронзали тьму. Я выставил часовых на единственной дороге с севера, но никто не пытался приблизиться к нам в темноте. Они спокойно ждали, зная, что наводнение схлынет, и мы станем уязвимы. Люди смотрели на меня в свете очага. Они ожидали чуда.

Сигунн показывала Стиорре руны, но Сигунн, как я знал, не вполне их понимала. Она бросила палочки, и они вместе смотрели на их узор, но что он означал, никто не мог сказать. Ничего хорошего, подозревал я, но мне не нужны были палочки, чтобы узреть будущее. Утром противник потребует две вещи: Этельстана и Эльфвинн. Отдадим их, и нас оставят в покое, но если я откажусь?

Финан тоже это понимал.

- Ну что? - спросил он, присаживаясь на корточки рядом со мной.

- Хотел бы я знать.

- Им не захочется с нами драться.

- Но будут, если придется.

- И их будет много, - кивнул Финан.

- Что я сделаю, так это женю Утреда на Эльфвинн. Отец Кутберт может этим заняться.

- Ты можешь так сделать, но это лишь побудит Эрдвульфа убить его и оставить Эльфвинн вдовой. Эрдвульф может жениться и на вдове, если она принесет ему Мерсию.

И он был прав.

- Ты возьмешь шестерых и увезешь Этельстана.

- Они повсюду.

- Завтра ночью. В темноте.

Он снова кивнул, но мы оба знали, что мочимся против ветра. Я попытался, но потерпел поражение. Я привел своих людей, их женщин, семьи, и всё, чем мы обладаем, в этот полузатонувший форт в сердце Мерсии, а теперь мои враги повсюду. Если бы я был здоров, был тем Утредом, что вел людей на битву против Кнута, то враги бы нервничали, но они знали, что я ослаб. Когда-то я вселял в людей страх, теперь же боялся сам.

- Если мы выживем, - сказал я Финану, - то я хочу найти Ледяную Злобу.

- Потому что она исцелит тебя?

- Да.

- Так и будет.

- Но сейчас, - мрачно продолжил я, - ей владеет какой-то датский ублюдок, и кто знает где она.

- Датчанин? - он уставился на меня и покачал головой.

- А кто же еще?

- Это не может быть датчанин, - заявил он, нахмурившись. - Ты спустился с холма, чтобы встретить Кнута, а он поднялся по склону.

- Это я помню.

- Вы сражались на открытом пространстве. Около вас не было датчан, а когда ты убил его, датчане побежали. Я первым к тебе подбежал.

Я этого не помнил, но я мало что помнил о той битве за исключением внезапного удивления от меча Кнута у меня в боку и крика, что я издал, когда перерезал ему глотку.

- Датчане не могли унести меч, - продолжил Финан, - потому что их и близко не было рядом с его телом.

- Тогда кто был?

- Мы, - нахмурился Финан. - Кнут лежал на земле, а ты на нём. Меч Кнута торчал из тебя. Я стащил тебя и вынул меч, но не забрал его - больше беспокоился о тебе. Я поискал его позже, но меч исчез. Потом я о нём забыл.

- Значит, он здесь, - тихо произнес я, имея в виду, что меч где то в саксонской части Британии. - Кто еще был с тобой?

- Господи! Да все сбежались с холма. Наши люди, валлийцы, отец Пирлиг, отец... - Финан внезапно остановился.

- Отец Иуда, - закончил я.

- Конечно, он пришел! - решительно сказал Финан. - Он волновался за тебя.

Отец Иуда раньше был моим сыном. Сейчас он звал себя как-то иначе.

- Он не причинил бы тебе вреда, господин, - искренне добавил Финан.

- Уже причинил, - яростно воскликнул я.

- Это не он, - твердо сказал Финан.

Но кто бы то ни был, он победил. Потому что я находился в ловушке, и рассвет показал, что наводнение уже спадает. Вода пенилась у римского моста, где деревья и ветки попали в ловушку под его сводами, а дорога на обеих берегах была еще затоплена, и эта вода удерживала воинов на южных и западных холмах вдали от форта. Но самое большое их количество скопилось с северной стороны, и они могли атаковать прямо по римской дороге, по меньшей мере сто пятьдесят воинов стояли на небольшой возвышенности среди залитых водой лугов. Несколько из них пришпорили лошадей через затопленное пространство, но вернулись, когда вода поднялась выше стремян. Теперь они просто ждали, прогуливаясь вверх-вниз или просто сидя на ближайшем склоне и глядя в нашу сторону. Я различил черные рясы священников, но большинство было воинами, кольчуги и шлемы серели в сумрачном свете ненастного дня.

К полудню вода отступила с большей часть дороги, на несколько ладоней приподнятой над лугами. Дюжина всадников пришпорила лошадей с холма: два священника, два знаменосца, а остальные - воины. На большем флаге красовался белый конь Этельреда, а на меньшем - святой, держащий крест.

- Мерсия и церковь, - отметил Финан.

- Западных саксов нет, - добавил я.

- Они послали Эрдвульфа выполнить грязную работу?

- Он может получить больше всех, - сказал я, - или потерять. Я сделал глубокий вдох, приготовившись к боли, и бросил себя в седло. Осферт, Финан и мой сын уже сидели в седлах. Мы оделись для битвы, хотя, как и те, кто приближался с севера, не взяли щиты.

- У нас есть знамя? - спросил сын.

- Не льсти им, - проворчал я и толкнул лошадь вперед.

Ворота форта возвышались над водой, но уже через несколько ярдов копыта коней погрузились в воду. Я отъехал около восьмидесяти или девяноста шагов от форта, осадил коня и стал ждать.

Мерсийцев возглавлял Эрдвульф. Его мрачное загорелое лицо обрамлял шлем, украшенный серебряными змеями, извивающимися вокруг металлического черепа. Окаймленный мехом горностая белый плащ развевался поверх отполированной кольчуги, а ножны были покрыты выбеленной кожей с отделкой из серебристых нитей. С шеи свисала массивная золотая цепь с усыпанным аметистами золотым крестом. По бокам от него сидели два священника на небольших лошадях. Их черные рясы вымокли, и по стременам стекали капли. Это были близнецы Цеолнот и Цеолберт, которых около тридцати лет назад вместе со мной захватили датчане. Я принял эту судьбу с радостью, а близнецы превратились в ярых ненавистников всех язычников. Они ненавидели и меня, особенно Цеолберт, которому я выбил зубы, но, по крайней мере, теперь я мог отличить их друг от друга. Большая часть всадников остановилась в пятидесяти шагах, но Эрдвульф и близнецы ехали, пока их лошади не встали прямо напротив наших на затопленной дороге.

- Я принёс сообщение от короля Эдуарда, - начал Цеолнот без приветствия, - он требует, чтобы ты...

- Притащил своих щенков потявкать вместо себя? - спросил я Эрдвульфа.

- Он просит, чтобы ты вернулся в Глевекестр, - Цеолнот повысил голос, - с мальчишкой Этельстаном и королевской племянницей Эльфвинн.

На несколько мгновений я уставился на них. Порыв ветра принес несколько капель дождя, резкого и колючего, но он закончился так же быстро, как и начался. Я посмотрел на небо, надеясь, что снова начнется ливень, потому что чем дольше длится наводнение, тем больше у меня времени, но тучи светлели. Финан, Осферт и мой сын смотрели на меня, ожидая ответа Цеолноту, но я просто развернул коня.