Океания. Остров бездельников - Уилл Рэндалл

Малышня каждый день приходила посмотреть на цыплят. Дети усаживались, скрестив ноги, у самой сетки и, раскрыв рты, часами наблюдали за событиями мыльной оперы, разворачивавшимися на нашем птичьем дворе. Кое-кто даже утверждал, что различает цыплят по виду, и присваивал им имена известных английских футболистов, слава которых дошла даже до этих неприглядных задворков всемирной деревни. При этом, всякий раз заглядывая в курятник и наблюдая за тем, как его обитатели разгуливают с напыщенным глуповатым видом или бессмысленно красуются друг перед другом, я приходил к выводу, что эти имена точно для них.

Однако приближалось время, когда нам предстояло продать цыплят, а для этого надо было убить.

Помимо такой необходимости перед нами стояла и другая, не менее существенная проблема: на острове не имелось морозильных камер. А при такой жаре нам предстояло немедленно доставлять птиц покупателям. Заказы принимались заранее, так как, если бы двумстам ощипанным цыплятам некуда было деться, каждому жителю деревни, включая детей, пришлось бы съесть зараз по птичке.

Поэтому Джордж Лута и Смол Том, вооружившись журналом заказов, переплывали с острова на остров в поисках возможных клиентов. Владелец магазина в городе согласился взять сотню, гостевой дом заказал еще пятьдесят, а остальные на редкость быстро разошлись по друзьям и вантокам. И уже через день Джордж Лута и Смол Том крайне довольные собой вернулись домой.

В последний вечер мы отказались от карточной игры, чтобы подчеркнуть серьезность момента, и с решимостью военачальников приступили к планированию операции.

Несмотря на отсутствие подготовки, дезорганизацию, а в моем случае и трусость, мы пребывали очень горды своим планом. С первыми лучами солнца нам надлежало отправиться за большим сундуком Джеффа, обитым изоляционным материалом, наполнить его льдом, взятым в гостевом доме, где работал один из вантоков Эллен, и поспешить обратно в деревню.

Кто-нибудь (пока не уточнялось, кто именно) будет убивать цыплят либо с помощью метода, предложенного Уорреном, либо любым другим способом, которые в избытке перечисляли члены комитета. К моему огромному удивлению, обычно тихий и спокойный Смол Том вызвался самостоятельно обезглавить всех с помощью своего ножа. Несмотря на то что у этого плана довольно много сторонников, я чувствую облегчение, когда Стэнли разбивает это предложение в пух и прах, очень реалистично показывая, как вокруг будут бегать обезглавленные цыплята. Все сочли это зрелище исключительно забавным.

Так и не придя к единому мнению по поводу нюансов проведения первой операции, мы обратились ко второму пункту: замачиванию и ощипыванию. Для этого наметили группу сопротивляющихся женщин и детей, вооруженных маленькими ножами, поскольку мачете для буша в данном случае явно не годились. Как только первая сотня цыплят будет упакована в пластикатовые мешки, купленные заранее в китайской лавке, их следовало погрузить в каноэ и развезти по заказчикам. А затем всю процедуру предстояло повторить сызнова. На первый взгляд все выглядело просто и ясно.

Меня разбудило тарахтенье лодки, направлявшейся в Мунду, и все утро я прошатался по дому, делая вид, будто изучаю журнал поставок, в котором мало что понимал. Однако когда каноэ вернулось, я понял, что обязан встретить его на причале.

— Все в порядке? Лёд дали? — спрашиваю я, замечая большой синий контейнер.

— Первый класс. Не волнуй-волнуйся, — доносится до меня.

— Хорошо. — Я разворачиваюсь и на цыпочках направляюсь к дому.

— А теперь мистер Уилл всем покажет, как надо убивать и готовить цыплят.

Стэнли!

— Я… нет… я совершенно не знаю…

— Вы белые… вы умеете, — пожимая мне руку и злорадно улыбаясь, говорит он.

И с чего это они взяли, будто я должен все знать и уметь. У меня не имелось ни малейшего представления. Кто б сомневался, что они ошибаются! А ведь во всем виноваты предшественники, изображавшие из себя всезнаек.

Но я, словно отправляясь на собственную казнь, веду людей к курятнику, где между двумя деревьями уже натянута бечевка, а из котла с водой поднимается пар.

Один из мальчиков ныряет в курятник и появляется оттуда с цыпленком в руках. Птица сидит не шевелясь, а я хожу взад и вперед, мечтая о том, чтобы на голове у меня был надет черный капюшон.

— Так вот сейчас вы увидите, что надо делать, — произношу я, указывая на несчастное создание. — Вы должны…

— Ты белый, ты покажи как, — с серьезным видом повторяет Стэнли, даже не догадываясь о том, насколько он близок к тому, чтобы самому оказаться задушенным.

Все собравшиеся с готовностью демонстрируют ему свою поддержку, и в моих руках оказывается теплая живая птица.

— Гм, о’кей, ладно… значит… надо сделать так… — И я, подавляя желание погладить ее, осторожно сжимаю пальцы вокруг пушистого горла.

Оно пульсирует. Я оглядываюсь по сторонам, словно просто жду транспорта на автобусной остановке и не намереваюсь делать что-либо дурное, а потому осторожно сжимаю и разжимаю пальцы. Однако, когда мой взгляд падает вниз, выясняется, что жертва не простилась с жизнью, а напротив, несмотря на мое воздействие, все еще с нами.

Ну что ж. Ничего другого не остается… Я хватаю ее снова и сжимаю изо всех сил. И после непродолжительного этапа хлопанья крыльями, хрипа и царапанья птица вырывается из моих рук и падает на землю.

Только тут у меня в памяти всплывает совет Уоррена: «Держи подлеца за ноги, потом оттяни ему шею и сверни ее. Яйца выеденного не стоит».

Да уж!

Я наклоняюсь и хватаю уже взлохмаченного цыпленка, который пытается улизнуть под шумок все возрастающего веселья.

Так. Я переворачиваю его вниз головой.

Тяну столь настырно, будто от этого зависит мое будущее (и уж точно будущее цыпленка), опасаясь, что у меня окажутся недостаточно длинные руки. Птичья шея растягивается как резиновая кишка. А потом я вдруг ощущаю слабый треск. Осторожно отнимаю руку от жертвы и, подняв птицу, встряхиваю ее в поисках признаков жизни. «Мертв, определенно усоп», — с облегчением думаю я.

— Так что все это довольно просто. Никаких проблем. Видите? А потом вы его подвешиваете. — Мои объяснения выдержаны в стиле телеведущего кулинарной программы. При этом я закидываю петли на лапы цыпленка и подвешиваю его на веревку. — Теперь его надо оставить в таком положении на десять минут. Тогда кро…

И вдруг к своему ужасу, не веря собственным ушам, слышу, как за моей спиной хлопают крылья. Напрасно я встаю на цыпочки и раскидываю руки в разные стороны, пытаясь заслонить от глаз собравшихся происходящее. Однако мгновенно все затихает. И я сажусь, обливаясь потом.