Интервенция - Алексей Щербаков

С самого начала все пошло как-то не так. Высланная разведка доложила, что с эшелонов на Сортировочной сгружается черт-те что. А потом разведка замолчала. Три следующие разведгруппы, посланные через канал, пропали без следа. Но генерал Адамс уперся рогом и все-таки решил наступать. И через мост пошли танки.

Джекоб наблюдал происходящее с большого расстояния. Поэтому четко рассказать, что там случилось, он бы не смог. Но, судя по всему, дела творились жуткие. Монстры, которых журналист видел прежде, были ничто по сравнению с тем, с чем пришлось столкнуться теперь.

На этот раз на американцев двигалось что-то уже совершенно невероятное. Ну, представьте себе эдакие пятиметровые сооружения, состоящие из восьми пятисуставчатых ног, а наверху каждой бревенчатая избушка, из которой льется горящий бензин. Их прикрывали приземистые машины на широких гусеницах, которые отчаянно перли вперед, сметая все на своем пути. По железнодорожному пути двигался вроде бы бронепоезд. Но именно «вроде бы». Груда ржавого железа, из недр которой плевались орудия, лупили огнеметы и били электрические молнии. В конце концов железнодорожную тварь сожгли, но бед она наделала много.

Хуже всего было то, что появились рои черных железных мух. Они облепляли антенны – и связь летела к чертовой матери. Они лезли в моторы – и танки глохли.

Но и это бы ладно. Громоздкие сооружения разносили прицельным огнем. От мух кое-как отбились. Но тут началось новое веселье…

– Мочи пидоров! – раздался крик, и на членов штаба откуда-то поперли жуткие люди.

Они были одеты в черные ватники, из множества прорех которых видна была серая вата. Эти люди, небритые и грязные, перли вперед, размахивая разнообразными железками. Они перли вперед, не обращая внимания, что их крошат из автоматов. Своим примитивным холодным оружием нападающие владели великолепно, они успевали достать кого-то из солдат. Или просто вцеплялись в горло – и, даже будучи убитыми, рук не разжимали.

В конце концов и от этих отбились. Морские пехотинцы, охранявшие генерала Адамса, все-таки были парнями не слабыми и не такое видали. Они сумели собраться и отразить атаку невиданных пришельцев.

Но наступление на тот берег провалилось. Дымили танки, перешедшие через мост. (Не вернулась ни одна машина. Теперь с танками у миротворческого контингента стало очень напряженно. Точнее, их просто больше не осталось.) Отстреливаясь, отступали немногочисленные уцелевшие солдаты. А на той стороне моста, когда снесло дым от двух горевших танков, возник непонятно откуда взявшийся гранитный памятник – крепкий человек среднего роста в фуражке и солдатской шинели…

– Ну, и что ты об этом скажешь? – спросил Джекоб Ваську.

– Эти, которые на вас перли, они у нас никогда не жили. Такого точно у нас не водится. Да я бы со страху померла, если б в городе таких увидела. Зато видела я вроде этого типа, который на той стороне стоял, но не знаю где, – огрызнулась девица.

– Ребята, пойдем к профессору. Он, наверное, разберется, – подал голос Тони.

Честно говоря, Джекоб не рассчитывал, что визит к профессору даст какой-то успех. Но тем не менее…

* * *

Анатолию Степановичу рассказали все с самого начала. Он, хлебнув принесенного виски, задумался, а потом выдал:

– Честно говоря, я думал, что это сказки. Я полагал, что какие-нибудь националисты пытаются сопротивляться, а все это обрастает баснями. А оказалась совершенно невероятная ситуация. На самом деле все обстоит еще более невероятно, чем то, о чем рассказывают на базаре. Там, кстати, еще рассказывают, что в лесах возле города видели партизан времен Второй мировой войны… А еще ступы с ведьмами над лесами летают.

Мне это понять трудно. Я все-таки воспитан материалистом и рационалистом, а тут сплошная паранормальщина. Но… Если проанализировать все, что вы рассказали, то можно сделать кое-какие выводы. Давайте для удобства начнем с конца. С сегодняшнего, гм… сражения. А точнее, с этого движущегося памятника. Я догадываюсь, кто это был. Погодите…

Он ушел в другую комнату и вернулся с какой-то толстой книжкой. Это был фотоальбом для туристов с видами Петербурга. Альбом был старый, на обложке город еще назывался Ленинградом. Пролистав несколько страниц, Анатолий Степанович показал снимок:

– Этот?

– Вроде похож. Ну, да, это точно он. Но тот, что возле моста стоял, был ростом меньше. И поза у него была другая, – подал голос Тони.

– Правильно. Потому что этот памятник, который я вам показал, – он с Кировской площади, которая находится в Петербурге. Но есть и другие его скульптурные изображения.

– Так кто он? – не выдержал Джекоб.

– Он? Сергей Миронович Киров. Соратник и близкий друг Сталина. Самый любимый народом ленинградский начальник. Но дело, наверное, в другом. Киров был инициатором освоения Кольского полуострова. По его инициативе там построили города. Например, Мурманск из маленького поселка стал большим городом. Киров был энтузиастом горного дела. Множество шахт, построенных на Севере, – его заслуга. Но все это строили жутковатыми методами. Силами заключенных…

– О! Вот откуда эти ребята в бушлатах! – радостно сообщила Васька.

– Ничего я не понял. Если они были заключенными и, наверное, погибли на Севере, зачем им защищать эту страну? – засомневался Джекоб.

– А думается, ваша девушка права, – заговорил профессор. – Да, это заключенные, которых послали на Север строить города. Но… вам-то эти города не нужны? Значит, получается, они погибли зря. Но дело даже не в этом. Вы думали, Петербург – только здесь?

Профессор достал атлас мира, открыл его на карте России и обвел рукой невероятные северные просторы:

– Петербург – вот там! Всюду на севере, куда доходили наши моряки, там наш город! Мурманск – это, по сути, удаленный район Петербурга. Как и Кировск[77], и Мончегорск. А если уж Север на вас пошел… Я-то бывал в молодости на Севере. Когда в институте учился, ездил в стройотряды. Там встречаются вещи и пострашнее того, что вы видали. Там, знаете ли, наша русская широта и наше русское раздолбайство достигают невероятных размеров. Что по сравнению с Севером какая-то наша промозона за Обводным! Если сравнивать с Воркутой, то это вообще ничто. Там масштабы на два порядка побольше. Во всем.

– Профессор, но все-таки что это?

– Вы так и не поняли… Про механизмы я ничего сказать не могу. Тут у меня версий нет. А вот про матроса Железнякова, Виктора Цоя и прочих… Знаете, у русско-еврейского поэта Александра Галича есть слова: «Если зовет своих мертвых Россия, значит – беда!» Этот город никогда не сдавался врагу. Мы, люди, стали слабыми, не смогли его защитить. На вас пошла в атаку его история. Так вот случилось – его призраки материализовались и сильно вас не любят. Кстати, вы знаете, что крейсер «Аврора» просто физически не мог никуда выйти? Это ведь муляж корабля. Верхняя часть корпуса, которая стоит на бетонном основании.

– По вам бы, проф, этот муляж лупил из своих орудий, – проворчал Тони.

Джекоб вдруг вспомнил слова Сергея, трамвайщика: «Камни все помнят». Журналист поежился. Город, как говорили, возведен на костях его первых строителей. А если и они полезут из-под земли?

– Ну, что думаешь? – спросил Джекоб техасца, когда они вышли от профессора.

– Я вот что думаю – валить надо отсюда, – ответил Тони. – Янки, кретины, влезли не в свое дело. Судя по тому, что связи нет и никто к нам на помощь не идет, там, в мире, тоже что-то случилось, и про нас просто забыли. В городе нечисть, в лесу партизаны. Теперь всем нам кранты. Они нас отсюда живыми не выпустят. А мне помирать за их идиотизм неохота.

– И куда ты свалишь?

– Я думаю так: отсидеться где-нибудь. А там поглядим.

И тут подала голос Васька:

– А он правду говорит. Валить вам надо от этих америкосов. Куда – я обеспечу. Только заберите эту, как ее… Речел, что ли… она без вас пропадет.

Тони внимательно поглядел на нее:

– Только вот что, подруга, – давай-ка все начистоту. Кто ты такая, откуда ты такая. Ты можешь Джекобу мозги полоскать. Он из образованных, к тому же городской. Я мне-то не надо, я ведь почему в день нашей первой встречи предложил тебя отпустить? Потому что я в прерии вырос. И кое-что понимаю. Так что давай колись.

– А что колоться? Особо нечего. Я Яшке все честно говорила, только не все рассказывала. Ну, теперь, если вы от своих решили сдернуть, то можно кое-что еще рассказать. Я же ему говорила – меня бабка растила, поскольку мамаше было на меня наплевать. А бабка у меня непростая, она из этих… Ну, в общем, как она мне рассказывала, дело так было. Очень давно, еще до прихода попов, было двое из Старых. Яшка-то небось про них слыхал. Одного звали Кощей Бессмертный, другую – Яга.

– Баба? – спросил Джекоб, вспомнив что-то знакомое с детства.

– Потом баба, а когда-то была и девкой. Да, кстати, она и в старости добрым молодцам отнюдь не за так помогала… Но это потом было. А когда Яга была молодая, то очень даже была ничего. Кощей, кстати, тоже. Это он потом на жадности съехал. А до того был правильным пацаном. В общем, был у них роман. Потом, правда, они круто поссорились и друг друга сильно не любили. Но у Яги родилась дочь. Василиса Премудрая. Вот оттуда пошли такие, как я. Так что мы кое-что умеем и кое-что знаем.