Танцоры Аруна (Хроники Торнора) - Элизабет Линн

Сзади на плечи опустились руки, и волосы Кела защекотали ухо. Керрис обернулся.

Тень могучего, непобедимого шири стояла перед ним: иссушенное горем меловое лицо, невидящий взгляд. Прижав к его груди руку, Керрис услышал неровное биение сердца. Дрожь полного изнеможения сотрясала тело.

Он подвел Кела к поваленному дереву и усадил. Снял с себя рубаху, сбегал к воде и обмотал мокрой тканью горячую голову брата. Кел сдвинул компресс на лицо и уткнулся в него. Капли воды стекали по рукам. Кел вздрагивал, потом затих.

— Уже день? — спросил он, подняв лицо. В глаза возвращалось осмысленное выражение.

— Да, рассвело. Где ты был ночью?

— У азешцев. — Кел сдавил плечи Керриса мертвой хваткой. — Я стоял возле тела мертвой Теры, а они меня не замечали. Едва не задевали меня и не видели! Я что-привидение?

— Нет. Ты жив.

— Не призрак? — Пальцы Кела медленно разжались.

— Нет. Фантомы не обладают такой хваткой. — Керрис коснулся щеки брата. — Мы ждали тебя.

Кел вдруг зашелся в приступе кашля. Сбившийся шарф слетел с его головы. Потом он бессильно поник и, отдышавшись, прошептал:

— А я скакал. Все скакал и скакал… Керрис!

Он прижимался к груди брата, прячась от своих страданий, как малое дитя.

— Я здесь, с тобой.

— Не уходи!

— Ты плачь. Слезы облегчают душу.

Кел отдался во власть своего горя. Птицы шумно приветствовали новый день, роса подсыхала на листьях, а Кел не знал утешения. Когда солнечный жар согрел обнаженные плечи Керриса и стал донимать, Кел оторвался от его груди, сполз вниз и уткнулся головой в колени. Он больше не плакал.

— Кел, мы должны возвращаться.

— Куда?

— В город.

На поляну со стрекотом скакнула белка. Кел посмотрел, как завороженный, будто впервые видел зверька. Лицо его опухло от пролитых слез.

— Пойдем. Айлин с ума сходит.

Кел повернул голову и едва заметно улыбнулся. Это была улыбка прежнего Кела.

— Пойдем. — Он прокашлялся. — Горло прямо донимает. — Поднял с земли мокрую рубаху Керриса и огляделся. Над кустами на опушке виднелась рыжая голова верного Каллито.

Конь трусил за ними по склону. В полях еще не было работников, и дикие кролики разбегались от них, прервав ночной разбой. Над трубами домов поднимался дым.

— Азешцы сжигают своих умерших, — безучастно сказал Кел.

Шири встретили их внизу. Айлин крепко обняла Кела, он прижал ее к себе, не выпуская руки Керриса.

— Где рыжий?

— Спит, он ведь натерпелся.

Уже у дома Лары Кел спохватился:

— Куда мы идем?

Услышав ответ, смиренно кивнул, отпустил Керриса и по очереди обнялся с товарищами.

Калвин отворил ворота и завел Каллито во двор. Оттуда доносилось чуть слышное поскуливание. Кел обернулся к Айлин.

— Джейкоб?

— Вчера, узнав о Сефере, ты сломал ему руку сгоряча.

В нижней комнате после дневного света казалось сумрачно и никого не было.

— Где Риньярд?

— Не знаю, Кел. Был здесь… — затараторила Дженси.

— Перестань, — остановила ее Айлин. — Он боится встречи с тобой, Кел.

— Умираю от жажды, — произнес Кел, не слушая.

Эриллард поднес большой бокал синего стекла. Кел сделал несколько жадных глотков и отдал бокал Керрису.

— Попей и ты.

Остатки воды одним махом провалились в пересохшее горло. Отрава усталости разливалась по телу. Он ведь и глаз не сомкнул нынче.

Кел неуверенно шагнул, пошел по комнате, внимательно все осматривая, и вдруг остолбенел. Он стоял против ниши Хранителя, и взор его туманился.

— Кел! — Керрис тормошил брата, загораживая собой нишу. — Не надо, пойдем. — Кел не сопротивлялся, но будто не слышал. Увести его от статуи удалось с помощью Эрилларда.

Жар и духота разбудили Керриса. Над ним склонялась Лара. Рядом зашевелился Кел. Через щели в плотных занавесках на пол падали узкие полосы света.

— Пора вставать.

Шири, оказывается, перенесли свои пожитки к Ларе. Керрису досталась желтая рубашка Элли, сохранившая ее запах. Молча собравшись, танцоры плечом к плечу вышли из дома.

Площадь заполняли горожане. Лара пошла в толпу. Появление старейшины вывело людей из оцепенения. Какая-то женщина завопила в голос. Кел дрожал. Айлин хотела его обнять, но он оттолкнул ее руку. Воцарилась скорбная тишина. Вот так молчало сейчас все и в доме Сефера.

— Народ Илата, — полетел над площадью голос Лары. — Братья и сестры. Мы здесь для прощания с Сефером. Он тридцать один год был с нами. Сегодня мы отдаем его земле. Кто понесет его тело последней дорогой?

В толпе возникло волнение-люди расступались, давая дорогу высокому седовласому человеку в одежде крестьянина.

— Я понесу. Я был его учителем, пока он меня не превзошел.

— Раз! — провозгласила Лара.

Терезия встала рядом с седовласым, ударив о землю копьем.

— Я понесу. Я была с ним рядом, я была его другом.

— Два!

— Я понесу, — крикнул Кел, прокладывая себе дорогу в толпе. — Я любил его.

— Три! — объявила Лара.

Тут возник ропот в задних рядах, стал усиливаться и приближаться. Мелькнул серо-коричневый плащ.

— Варвар! Убийца! — кричали вслед Нериму. Он выбрался на свободное пространство и стал перед Ларой. На поясе азешца висели пустые ножны.

— Я понесу. Позволь. Ли омани, мой народ, мы в горе.

— Нет! — закричали из толпы. — Нет!

Нерим, щурясь, пытался увидеть кричавших в людском многолюдье.

— А он не из трусливых, — шепнула Элли.

Лара подняла руки, призывая к тишине. Люди не успокаивались. Тогда Кел протянул руку Нериму:

— Становись рядом.

— Четыре! Можете выносить тело.

Избранные ушли в общинный дом. Из открытых дверей показалась первая пара, потом узкий красный настил, к которому было привязано тело Сефера. Траурная ноша поплыла над расступавшейся толпой. Когда носилки поравнялись в Керрисом, он увидел, что Кел вновь мертвенно бледен, а Терезия плачет.

— Вон Риньярд. — Айлин тронула его за руку и указала.

Рыжий стоял рядом с Ардитом. На плечах дяди сидела, насупившись, Тазия. Дженси не было возле Риньярда. Толпа пришла в движение, вытягиваясь колонной. Керрис потерял из виду шири, бывших с ним. Скорбная процессия потоком во всю ширину улицы покидала город. Она ящерицей протекла меж полевыми изгородями и рассеялась на пригорке вокруг высокого цветущего дерева. Под ним стояли носилки с телом.

Мимо Керриса прошла Айлин с Борти на руках, потом еще люди. Народ прибывал, и ему пришлось протиснуться вперед, чтобы увидеть момент прощания.

Лара застыла в изголовье. Кел скорчился рядом, прижимаясь лицом к щеке Сефера. Другие носильщики стояли в стороне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});