Главный подозреваемый - Харлан Кобен

– Клу покончил с собой?

Софи попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.

Майрон резко поднялся, и в его больном колене что-то хрустнуло.

– Разрыв с женой, проваленный тест на наркотики, призраки прошлого. Клу этого не вынес. Он убил себя выстрелом в голову. Остальные выстрелы были нужны, чтобы сбить полицию с толку. На месте преступления устроили бедлам, иначе по расположению пятен крови могли определить самоубийство. Все это было только отвлекающим маневром.

– Он умер, как жалкий трус! – бросила Софи.

– Но как вы узнали, что Клу убил себя? Устроили слежку, поставили камеру?

– Зачем такие сложности? Он сам хотел, чтобы мы его нашли. Особенно я.

Майрон молча уставился на нее.

– В тот вечер мы собирались встретиться и поговорить. Вы правы, Майрон, Клу уже достиг дна. Но я с ним еще не покончила. Так просто он бы не отделался. Это животные заслуживают быстрой смерти. А не Клу Хейд. Но когда мы с Джаредом приехали, он уже покончил со своей жалкой жизнью.

– А деньги?

– Они были там. Все правильно: анонимный шантажист угрожал ему, прислав дискету и бомбардируя телефонными звонками. И Клу понял, что это мы. В тот же вечер я забрала деньги и отправила в Детский благотворительный центр.

– Вы принудили его к самоубийству.

Она покачала головой, по-прежнему твердая и прямая, как шест.

– Никто никого не может принудить к самоубийству. Клу Хейд сам выбрал свою судьбу. Я этого не планировала, но…

– Не планировали? Он мертв, Софи.

– Да, но это не входило в мои намерения. Так же, как в ваши – скрывать смерть моей дочери.

– Вы извлекли пользу из его смерти, – настаивал Майрон. – Подбросили оружие, кровь в мой офис и в мою машину. Или наняли того, кто это сделал.

– Верно.

Он покачал головой:

– Люди должны узнать правду.

– Нет.

– Я не позволю, чтобы Эсперанса гнила в тюрьме…

– С этим все в порядке, – перебила Софи Майор.

– Что?!

– В данный момент мой адвокат беседует с окружным прокурором. Разумеется, анонимно. Они не узнают, кого он представляет.

– Не понимаю.

– У меня есть доказательства самоубийства, – объяснила она. – В ту ночь я сфотографировала тело. На руке Клу остались частицы пороха. Если понадобится, я даже могу предоставить его предсмертную записку. С Эсперансы снимут все обвинения. Утром ее выпустят на свободу. Все кончено.

– Прокурор на это не пойдет. Он захочет узнать всю историю.

– Мало ли кто чего хочет, Майрон. Прокурору придется смириться. В конце концов, это только самоубийство. В любом случае оно не станет громким делом… Вот. – Софи сунула руку в карман и вытащила листок бумаги. – Предсмертная записка Клу.

Майрон помедлил. Потом взял листок и сразу узнал почерк Клу. Он начал читать.

«Дорогая миссис Майор! Эта мука продолжалась слишком долго. Я знаю, вы не примете моих извинений, и не могу вас за это осуждать. Но у меня не хватает духу взглянуть вам в лицо. Я всю жизнь бежал от своего прошлого. Это причиняло боль моим близким и друзьям, но самую страшную боль я причинил вам. Может, хотя бы моя смерть вас немного утешит. Я один виноват в том, что произошло. Билли Ли просто сделал то, что я ему велел. То же самое относится к Майрону Болитару. Я заплатил полиции, а Майрон лишь передал деньги. Он не знал правды. Моя жена при аварии потеряла сознание. Она тоже ничего не знала и не знает до сих пор. Деньги я принес. Делайте с ними что хотите. Передайте Бонни: мне очень жаль и я все понимаю. И пусть мои дети знают, что отец всегда их любил. Они были единственной моей радостью и моим счастьем. Кто, как не вы, может это понять?

Клу Хейд».

Майрон снова перечитал записку. Он представил, как Клу ее написал, затем отложил в сторону, взял пистолет и приставил дуло к виску. Закрыл ли он глаза? Вспомнил ли своих детей, двух улыбчивых мальчишек, прежде чем спустить курок? Колебался ли перед выстрелом?

Майрон продолжал смотреть на листок.

– Но вы ему не поверили, – произнес он.

– В том, что другие невиновны? Нет. Я знала, что он лжет. Например, насчет вас. Вы не просто передали деньги. Вы подкупили полицейских.

– Клу солгал, защищая нас, – возразил Майрон. – Он пожертвовал собой ради тех, кого любил.

Софи нахмурилась:

– Не надо превращать его в мученика.

– Я и не пытаюсь. Но вы не можете просто взять и наплевать на то, что сделали.

– Ничего я не сделала.

– Вы довели до смерти человека, отца двоих детей.

– Он сделал свой выбор, больше ничего.

– Клу этого не заслужил.

– А моя дочь не заслужила, чтобы ее убили и похоронили в какой-то яме! – отрезала Софи.

Майрон оглянулся на огни стадиона, бьющие в глаза слепящим светом.

– Клу не принимал наркотики, – напомнил он. – Вы должны выплатить остаток гонорара.

– Нет.

– И сообщить всем, особенно его детям, что результаты теста неверны.

– Нет, – повторила Софи. – Никто об этом не узнает. Так же как о том, что Клу был убийцей. По-моему, это честная сделка. Разве нет?

Майрон снова перечитал записку, чувствуя, как слезы жгут глаза.

– Один достойный поступок его не оправдывает! – жестко заметила Софи.

– Но он кое о чем говорит.

– Отправляйтесь домой, Майрон. И радуйтесь, что все закончилось. Если правда выйдет наружу, есть только один человек, которому придется за все отвечать.

Майрон кивнул:

– Я.

– Да.

Их взгляды встретились.

– Я ничего не знал о вашей дочери, – пробормотал он.

– Да, теперь я в курсе.

– Вы думали, я помог Клу замять это дело…

– Я не думала, я знала, что вы это сделали. Вопрос был в том, насколько вы сами понимали, что произошло. Вот почему я попросила вас заняться поисками Люси. Хотела посмотреть, как глубоко вы в этом замешаны.

– А пустота…

– Что «пустота»?

– Это помогло заполнить пустоту?

Софи задумалась.

– Как ни странно, пожалуй, да. Люси это, конечно, не вернет. Но у меня такое чувство, что мы наконец похоронили ее по-настоящему. Возможно, теперь начнется выздоровление.

– Просто будем жить дальше?

– А что еще нам остается? – Софи улыбнулась.

Она кивнула Джареду. Тот взял ее под руку, и они направились к трибунам.

– Мне очень жаль! – вырвалось у Майрона.

Софи остановилась. Она отпустила руку сына и несколько мгновений внимательно смотрела Майрону в лицо.

– Вы совершили преступление, подкупив полицейских. Вы превратили мою жизнь и жизнь моих близких в нескончаемый кошмар. Думаю, в преждевременной смерти моего мужа есть и ваша вина. Так же как в смерти Клу Хейда и Билли Ли. И наконец, вы заставили меня совершить нечто ужасное, на что я никогда не считала себя способной. – Она отступила к сыну, и выражение ее лица стало скорее усталым, чем ожесточенным. – Я больше не хочу вам мстить. Но если вы не против, я не приму ваших извинений.

Она помедлила, дав ему возможность ответить. Он промолчал. Они снова ступили на лестницу и быстро исчезли из виду. Майрон остался стоять один посреди истоптанного поля и ослепительных огней.

Глава 39

На стоянке Уиндзор нахмурился и убрал в кобуру свой «сорок четвертый».

– Что, никто даже «пушку» не достал?

Майрон не ответил. Он сел в свою машину. Уиндзор сел в свою. Через пять минут у Майрона зазвонил мобильник. Это была Эстер Кримстайн.

– С Эсперансы сняли обвинения, – сообщила она. – Ее освободят завтра утром. Нам предложили полное оправдание и извинения, если мы не подадим в суд.

– Вы согласитесь?

– Все зависит от Эсперансы. Но думаю, она не против.

Майрон отправился к Бонни. Ее мать встретила его с сердитым видом. Он прошел мимо нее и нашел Бонни в одиночестве. Показал ей записку. Она заплакала. Майрон ее обнял. Он смотрел на спящих мальчиков, пока мать Бонни не похлопала его по плечу и не попросила уйти. Майрон вышел.

Он вернулся в квартиру Уиндзора. Открыв дверь, увидел чемодан Терезы. Она вышла к нему из комнаты.

– Ты собралась, – сказал Майрон.

Она улыбнулась.

– Я полюбила человека, который замечает каждую деталь.

Он ждал.

– Через час я улетаю в Атланту.

– А…

– Я говорила со своим боссом из Си-эн-эн. Рейтинги программы падают. Он хочет, чтобы завтра я была в эфире.

– А… – повторил Майрон.

Тереза покрутила кольцо на пальце.

– У тебя когда-нибудь были отношения на расстоянии? – спросила она.

– Нет.

– Может, стоит попробовать?

– Может быть, – ответил Майрон.

– Я слышала, секс при этом замечательный.

– С этим у нас никогда не было проблем, Тереза.

– Верно, – согласилась она. – Не было.

Он взглянул на часы:

– Говоришь, улетаешь через час?

Она улыбнулась:

– Точнее, через час и десять минут.

– Ух ты! – выдохнул Майрон и шагнул ближе.

В полночь Майрон и Уиндзор сидели в гостиной и смотрели телевизор.

– Ты по ней скучаешь, – заметил Уиндзор.

– На уик-энд лечу в Атланту.