Волчонок - Генри Олди

— Высший Разум!

— Я ж говорю: антиквариат! А у них это стоит в диспетчерском центре космопорта! Ну, космопорт — одно название. Планетарные лохани без субсвета и РПТ-привода…

— И оно работает?!

— Представьте себе! Сейчас я вам покажу. Вот: местный диспетчер за работой. Видали? А каково было мне, душа моя?! Мы ведь прилетели ставить им новое оборудование! Чего нам это стоило: совместить их системы с нашими, переконвертировать кодировки, синхронизировать, настроить… А главное — вдолбить в тупые головы туземцев…

От еды и выпивки Марка клонило в сон, несмотря на обещанный «тонизирующий эффект». Голос наладчика доносился, как сквозь слой пеногерметика…

— О, новенький! Привет!

Из «кокона» выбрался вихрастый парень одних с Марком лет. Техноложец, но, в отличие от тилонца, непонятно, с какой планеты. Жесткие патлы торчат во все стороны; оливковый загар — или природный цвет кожи? — не разберешь. Высокие скулы, хитрый, чуть раскосый прищур. В карих глазах плясали искры-бесенята.

— Привет. Зовут Марком, лечу до Октуберана.

Марк счел эту информацию исчерпывающей. Он собирался залезть в «кокон» и вздремнуть. Но у соседа были другие планы. Хорошо выспавшись, тот жаждал общения.

— Помпилианец, — кивнул патлатый с таким видом, словно Марк подтвердил его худшие подозрения. — Вас теперь двое.

«Прилетим на Октуберан, нас будет куда больше,» — едва не огрызнулся Марк, заводясь.

— Двое. Что с того?

— Ничего, — пожал плечами наглец. — Просто констатирую факт. Дуглас Мохерро, с Бисанды. Учусь на Октуберане, в юридическом. С каникул возвращаюсь — домой летал. А ты?

Видимо, на Бисанде было принято обращение на «ты» к незнакомым людям.

— А я лечу домой.

— С Тренга, — Мохерро задумался. — На рабочего ты не похож. Для инженера молод… Погоди, дай, угадаю! Турист? Нет, туристы люксом мотаются. Помпилианец, с Тренга, молодой… Курсант! Военное училище. Я угадал?

— Угадал, — кивнул Марк, надеясь, что теперь Мохерро оставит его в покое.

— Какие войска?

Грузный тилонец в мрачном ожидании уставился на Марка.

— Либурнарии.

— Кто-кто? Либру…

Марк открыл рот, чтобы объяснить, и закрыл без единого слова. Если тилонец уяснит, кто такие либурнарии, и что такое ботва — дорога домой может сильно осложниться.

— Пехота, — махнул рукой Пробус. — Типа морской.

Утратив к беседе интерес, тилонец вернулся к коммуникатору.

— Спасибо за угощение, — пробормотал Марк, пряча глаза. Он видел, как Пробус подмигивает ему, и не хотел отвечать тем же. — Извините, я — спать. Устал, как собака…

IV

Выход из системы Тренга, разгон и РПТ-маневр Марк благополучно проспал. Разбудило его бархатное контральто информателлы: пассажиров приглашали на обед. Пробус не соврал: кормили на «Протее» паршиво. Но Марк умял и суп-пюре, отдававший синтетикой, и горку рыбогриба в кляре, и салат. На Снорре, питаясь завтраками, входившими в стоимость номера, он нагулял волчий аппетит.

Не объедать же весь рейс разговорчивого соседа?

После обеда выяснилось, что спать не хочется, а делать решительно нечего. Часа три кряду Марк слушал иллюстрированные байки Пробуса: каждые пять минут наладчик лез в коммуникатор, демонстрируя снимки и видео. Наконец Пробус охрип, взяв тайм-аут на восстановление голосовых связок, а Марк отправился бродить по кораблю.

Смотреть на «Протее» было не на что. В узкий коридор выходили дверные мембраны кают, различавшиеся только номерами. Откидные сиденья обозначали места индивидуальных кабинок для курения и ароматерапии. Обзорники под потолком демонстрировали заставку: прибой у Катамаро. Стены покрывал новенький биопласт светло-бежевого цвета — «Протей» недавно ремонтировали. Это внушало оптимизм, повышая шансы благополучно добраться до Октуберана. Марк искренне надеялся, что ремонт затронул не только внутреннюю обшивку палуб.

«Наслаждайся свободой, дуралей! Последние деньки гуляешь. Через неделю будешь тянуть лямку в какой-нибудь вселенской заднице… Тренг за счастье покажется!»

Наслаждаться не получалось. Свобода выглядела куцей, обшарпанной, второй свежести. Марк постоял у стационарного авто-стюарда, изучая выбор бесплатного кофе, но ничего не выбрал. Едва он шагнул прочь, как коридор заполнил голос бортовой информателлы:

— Уважаемые пассажиры! Через десять минут наш лайнер совершит выход из гиперпространства в расчетную реперную точку трехмерного континуума для коррекции курса и совершения следующего РПТ-маневра. Просьба занять ложа-компенсаторы. Повторяю…

«Все равно бы кофе выпить не успел…»

Марк приложил ладонь к мембране своей каюты, давая контрольной системе считать папиллярный узор. Мембрана с шипением ушла в пазы и сомкнулась за спиной, едва Марк оказался внутри. Тилонец с бисандидом уже упаковались в «коконы». Их койко-люльки скрутились в гигантские сигары, укутав пассажиров гелевым «одеялом» — виток за витком. Вспыхнули индикаторы систем жизнеобеспечения: «коконы» закрывались герметично. Без подачи воздуха, а также ряда других сервис-функций, люди внутри долго не протянули бы. Пробус сидел за столом, погрузив кисти рук в сферу коммуникатора. Забраться в «кокон» он не спешил.

— Мы выходим из гипера. Сказали, всем в люльки.

— А толку? — отмахнулся наладчик. — Если выход пройдет нормально, мы ничего не заметим. Ну, свет мигнет. А если сбойнут компенсаторы инерции… Всех ровным слоем, душа моя, по стенкам размажет. Никакие люльки не спасут.

— Положено… — растерялся привыкший к дисциплине Марк.

— Вот я и положил, — хохотнул Пробус. — С прибором.

При инорасцах он себе подобных шуточек не позволял. Земляк — другое дело. Опять же, военный. Армия Помпилии — не Академия эстет-конформистов, это каждый знает. Марк почесал в затылке и уселся напротив Пробуса. Хотел наслаждаться свободой? Вот, пожалуйста! Когда еще представится случай внаглую забить на прямое распоряжение?

Пробус одобрительно кивнул.

— Хочу вас поблагодарить, — вполголоса сказал Марк. — И за угощение, и за либурнариев. Ляпнул, не подумав…

— Ерунда, — Пробус свернул голосферу. — Не стоит благодарности. На будущее рекомендую в подобных случаях отвечать: «Военная тайна»! И морду утюгом: «А вы зачем интересуетесь? Вы шпион?» Сразу отстанут, проверено.

— Спасибо, учту.

— Я сам — человек штатский. Университет, военка, месяц лагерей. Формально — обер-центурион войск связи. Ну какой из меня обер-центурион? Цивил, как у вас говорят. Ничего, «коммерческая тайна» тоже неплохо звучит. Меня коллега по работе научил — любопытных отваживать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});