Алхимик - Питер Джеймс

— Что касается «Бендикс Шер», то сомневаюсь, что какой-то уровень паранойи будет для него достаточным.

Посмотрев на него, она вдруг с содроганием вспомнила тот день, когда Джек Силс, осмотрев паб, внезапно замкнулся. Но «Бендикс» не может все время следить и держать под контролем всех своих сотрудников. Это невозможно. Да и зачем им это надо?

— Вы потрясающе выглядите! — внезапно сказал он. — И мне нравится, как вы одеты.

Она, удивившись, коснулась своей курточки:

— Это? Просто старая моя вещь, которую я натянула сегодня утром, чтобы согреться.

— Она вам очень идет.

— Спасибо, — польщенно сказала она ему, обратив внимание на его двубортный костюм современного кроя. В его отношении к ней было что-то заботливое и в то же время надежное, что заставляло ее в присутствии Коннора чувствовать себя спокойно и уверенно.

— А теперь расскажите мне о себе, — попросил он. — У вас есть бойфренд?

Принесли ее напиток. Официантка наполнила полстакана, вручила им меню и удалилась. Монти отрицательно покачала головой, чувствуя полную раскованность:

— В данный момент — никого, о ком стоило бы говорить.

Он кивнул. Между ними воцарилась атмосфера необременительного молчания и ожидания чего-то. Но следующие слова Коннора застали ее врасплох:

— Значит, так… почему вы думаете, что смерть Джейка Силса была неслучайной?

— Вы имеете в виду то, что я сказала в больнице? Наверно, в то время я еще не оправилась от потрясения.

— Мне же показалось, что с вами все хорошо. Строго говоря, вы производили впечатление абсолютно собранного и рационального человека, учитывая, через что вам пришлось пройти. — Патентовед вскинул бровь. — И какой-то весьма очевидный факт заставил вас почувствовать — тут что-то не так.

— Я… — Она провела пальцем по кромке стакана, обвела взглядом зал и наклонилась поближе к нему. — Да, там что-то было… но немного.

— Расскажите. Вы можете полностью доверять мне — ни одно ваше слово не выйдет за пределы этого столика.

Она рассматривала его лицо, ловила выражение глаз. «Да, — подумала Монти, — вы для меня совершенно чужой человек, но тем не менее я не могу отделаться от ощущения, что хорошо знаю вас».

Она рассказала ему о Губерте Уэнтуорте, о том, как он в первый раз пришел к ней с рассказом о трагедии его дочери. И о двух других женщинах, которые умерли при родах, произведя на свет детей с синдромом циклопа. И как она попросила Джейка Силса раздобыть ей информацию о капсулах «Матернокса». Затем странный взлом квартиры Зандры Уоллертон и вслед за ним — ее гибель. Наконец она рассказала ему, как после смерти Джейка она встретилась с Уолтером Хоггином.

Когда она закончила рассказ, у нее дрожали руки. Она попыталась поднять свой стакан, но внезапно поняла, что может и не удержать его.

— Рациональное объяснение всех этих фактов заключается в том, что все это просто совпадение. Так?

Теперь лицо Коннора обрело сдержанное выражение.

— Вы в самом деле так думаете?

— Я на это надеюсь.

— «Бендикс Шер», — тихо сказал американец, — в глазах общества обладает благородной физиономией, но на самом деле никто из нас ничего не знает о большинстве его директоров. Фактически мы даже не знаем, кто владеет компанией. Единственное, что мы знаем доподлинно, — при наличии таких лекарств, как «Матернокс», пользующихся, мягко говоря, повышенным спросом, на кону целая куча баксов.

— Достаточная для того, чтобы убивать?

— Несколько лет назад Всемирная организация здравоохранения публично обвинила «Бендикс Шер» в том, что за месяц он убивает больше детей, чем бомба в Хиросиме.

— Что?

— Посредством своей техники продажи порошкового молока в странах третьего мира. Вы не слышали об этом? «Бендикс Шер» так никогда и не обратился в суд. А учитывая его сутяжнический характер, это весьма смахивает на признание вины, не так ли?

Монти нахмурилась.

— Этакая маленькая элегантная подлость. У них есть целая команда коммивояжеров, которые в таких странах, как, например, Эфиопия, представляются врачами и медсестрами. Имея дело с беременными женщинами, они объясняют им, что на Западе давно уже не выкармливают детей грудью — это негигиенично, и в порошковом молоке гораздо больше витаминов. И предлагают женщинам после рождения ребенка бесплатный запас питания на целый месяц. — Отпив воды, Коннор продолжил: — Таким образом, мать кормит ребенка порошковым молоком весь первый месяц, в течение которого ее собственное, натуральное молоко исчезает. И им приходится в течение пары лет покупать порошковое молоко у «Бендикс Шер». Половина из них не могут себе позволить такие траты, и их дети голодают; те же, у кого есть средства позволить, разводят молочный порошок загрязненной водой, но очень скоро выясняется, что он не содержит тех антител, которые есть в их естественном молоке. И догадайтесь, кто же оказывается рядом, чтобы снабжать их необходимыми лекарствами. Картина ясна?

Полная ужаса, она кивнула.

— Вот так, — сказал он. — Если взять эту историю с «Матерноксом» — что при таком размахе значит несколько жизней?

— Вы в самом деле… — У нее перехватило дыхание. — Вы в самом деле думаете, что компания способна убивать людей? Зандру Уоллертон, Джейка Силса?

К их столику подошла официантка.

— Будьте любезны, еще пару минут, — сказал Коннор и снова посмотрел на Монти. — Я не просто думаю, что компания на это способна. Я знаю.

— Как вы можете это знать?

— Вы должны поверить мне, Монтана. Я знаю.

Монтана была настолько сбита с толку, что почти не обратила внимания, как Коннор в нарушение требований компании назвал ее по имени.

— Это порошковое молоко… просто ужасно… но «Бендикс», вероятно, аргументирует свои поставки тем, что у детей из третьего мира высокий уровень смертности, уверена, они могут подогнать статистические данные о том, что порошковое молоко в самом деле спасает жизни.

— Именно это они и делают. Но остается тот факт, что компания никогда не подает в суд иски по поводу оскорблений чести и достоинства.

Монти пыталась понять, куда на самом деле клонит этот человек. Она без всякого интереса просмотрела меню. Может, его сообщение и соответствует истине, но для нее оно уж очень смахивает на воинственную риторику студентов, на паранойю типа «маленький человек против больших институций», которая была в ходу в студенческих кампусах в шестидесятых и семидесятых годах.

— Если вы так относитесь к «Бендикс Шер», — забросила она пробный шар, — почему вы на них работаете?

— В данный момент я не могу вам на это ответить, — сказал он.

— Вот как?

— Придет день, когда вы все поймете — я надеюсь.

Она улыбнулась:

— Вы весьма таинственны.

Он отреагировал на это замечание небрежным движением бровей и откинулся на спинку кресла.

— Расскажите мне побольше, что представлял собой Джейк Силс.

— Я очень мало знала его. Он был… мне так казалось… довольно самоуверенным. Явно не по меркам «Бендикса».

— То есть он мог кого-то раздражать?

— Уверена, что так и было. Он действовал мне на нервы — и на первых порах мне было с ним трудновато. Но затем я стала уважать его — он был профессионалом до мозга костей и очень, очень дотошным.

— Вы купились на предположение, что он пришел на работу пьяным?

— Мне его продал старший офицер полиции… у него не было оснований выдумывать…

— Силс был в сознании, когда вы подошли к нему?

— Да… но он нес какую-то невнятицу. — И вдруг она кое-что вспомнила. — Кого-нибудь в компании зовут Волком?

— Волком? Как зверя?

— Да.

— Вот уж не знаю. Но думаю, это можно легко выяснить. А в чем дело?

Она вспомнила тот жалкий сдавленный крик, который вырвался из раздавленных тающих губ Силса, крик, перешедший в стон. Волк. Воооолллккк.

Это воспоминание заставило ее содрогнуться.

— Он пытался что-то сказать мне. Волк. Это было единственное слово, которое он успел…

Американец, не скрывая острого интереса, прищурился:

— Просто волк?

— Да.

— Интересно, — не меняя выражения глаз, сказал он. — Очень интересно.

— Почему? — спросила она.

— Здесь делают чертовски хорошее спагетти, — пропустив мимо ушей ее вопрос, сказал он. — Стоит попробовать.

— Это какой-то человек, которого вы знаете?

— Вот уж не важно, — ответил он.

В первый раз с того момента, как она встретила его, Монти заметила, что Коннор Моллой смутился. Совершенно ясно, слово «волк» что-то значило для него, но, что бы под ним ни крылось, он явно не собирался ей это объяснять.

43