Нас больше нет - Денис Белый

— Уходить нужно, — прошептал Мерьян на очередной прогулке. — Их сломаем мигом, — кивнул он на охранников, стоявших по периметру арены. — Оружие заберём, прорвёмся…

— Обязательно, Мерьян, рано пока. Забрать кое-что нужно, тогда и пойдём, — прошептал в ответ император. — Знаешь, где держат остальных?

— Точно не знаю, но потихоньку отыщем. Вырвемся, — оптимистично ответил Мерьян.

— Что же раньше не уходили?

— Не знали куда, зачем…

— А теперь что?

— Теперь другое дело, ты жив, с нами, — улыбнулся боец.

— Нда… лучшего места для радостной встречи и не подобрать, — вдруг рассмеялся Амур в голос. — Но я безмерно рад, Мерьян, что вы сумели выжить…

— Молчать! — закричал один из охранников у периметра.

Время тянулось неумолимо долго. Амур выдумывал план побега, перебирая тщательно все возможные варианты. Все его мысли были заняты только этим. В иной ситуации быть может и смирился бы с участью своей, но он обязан был убраться из этой страны и увести Зора. Тур иногда выводил императора за пределы арены и издали показывал сына, с которым постоянно находился Кубай — здоровенный боец, с площади торгов. Зор выглядел бодрым и весёлым. Амур успокаивался, что с ним всё хорошо и продолжал строить свои планы.

Рабов иногда по одному, а то и группами выводили для участия в проверочных боях, когда прибывала новая партия. Императора же никто не трогал, и драться не заставлял. Мерьян рассказал, что на арене содержат самых сильных и выносливых. Держат их для проверок новичков. Кого-то из новых сюда определяют, кого-то в другие места. Амур давно понял, что их всех готовили к бойне, только что это за бойня и когда случится, понятно не было.

Тур изредка приходил в подземелье, прогуливался молча по коридору. Император пытался у него что-то разузнать о сыне, но генерал делал вид, что не слышит и молча уходил. Крайние пару раз Тур появлялся в каком-то раздражённом состоянии, отчитывал охранников под надуманными предлогами, нервно расхаживал долго по коридору. Амур наблюдал за ним и понимал, что тот устал…. Эта усталость присутствовала в выражении его глаз в последнее время всегда. С самой первой встречи с ним, Амур нисколько не сомневался, что генерал являлся воином чести. Его поведение вызывало уважение у императора, хоть он и был по другую сторону этой «битвы», но Тур не вызывал ненависти, как это было с Януром.

Тонкий луч света в потолке был уже почти незаметен, что свидетельствовало о надвигающейся ночи. Расхаживающие лениво по коридору бойцы вдруг оживились. Кто дремал, в мгновение оказались на ногах, начав изображать бурную деятельность. Это означало, что в очередной раз пожаловал с проверкой генерал.

В этот раз он ни на кого не кричал и даже не обмолвился словом с попадавшимися на пути охранниками. Тур шёл неторопливо, слегка сгорбившись, поглядывая лениво по сторонам. Император сидел у самой решётки и задумчиво смотрел в его сторону. Амур видел, что усталость генерала, приобрела черты смирения. Казалось, будто он последнее время сильно о чем-то переживал, что душило его изнутри, но так и не найдя выхода, смирился.

Он, как и всегда прежде, подошёл к клетке императора и, встав посередине коридора, уставился в дальнюю стену камеры. Амур привык к этим его молчаливым прогулкам и уже не обращал внимания.

— Мне вот интересно Асур, сколько в тебе ещё жизни и на что способен? Оставишь ли хоть камень, или же молча уйдёшь отсюда… — очень тихо произнёс Тур, продолжая немигающим взглядом смотреть сквозь решётку.

— О чём говоришь, Тур?

— Не важно. Половину лета назад, довелось услышать мне сказ один от рабов. Так, краем уха, лишь некоторые слова. «Песнь Храма Звезды» — прозвали этот сказ рабы, что волей во дворце живут. Они вынесли её, будучи на распределении, как ты сейчас. Но не думай, тебе это не грозит. В дворцовую обслугу и на поля, только обделённые силой попасть могут. У остальных честь иная… — Тур задумался, опустил взгляд в пол. Стоял так некоторое время, затем очнулся от раздумий, глубоко набрал воздуха в грудь.

— Что же за песнь, генерал, что будоражит разум твой? — напомнил император.

— Так вот! Запомнились мне лишь несколько слов из того сказа. Одно событие заставило меня найти во дворце раба, знавшего полностью тот сказ и услышать его вновь, но подробно. Не уверен, что всё там правда, но я узнал что хотел… — генерал вновь замолчал на некоторое время.

— Ты так и не сказал, про что тот сказ?

— Про одного воина…. Императора…. В одно мгновение потерявшего империю и армию. Про брата императора, предавшего его и всадившего лезвие в спину. Про то, как император не повредился рассудком, и даже смог выжить во враждебной стране, на которую пошёл войной. Про неких странных людей, среди которых он нашёл кров и новую жизнь. Та жизнь подарила ему сына, но отняла любовь. Тот император был настолько силён духом, что и этот удар сдержал. Выстоял, пытаясь даже сопротивляться, а жизнь его продолжала травить, но он уже не обращал на это никакого внимания и шёл своей дорогой, сохраняя единственное, что осталось, что пока не смогли у него забрать. И я знаю, если заберут, то он не оставит даже пыли от тех, кто посмеет так поступить…

— Значит, плохой он был правитель, если не сумел удержать империю, — сухо ответил Амур. — Что же так взволновало тебя генерал, что задумался о сказаниях подобных?

— Тот раб, — махнул рукой Тур в сторону по коридору, — Который назвал тебя императором. Да и ты сам ответил из какой страны, Амур…

— Асур — имя мое, — ответил император.

— Не важно…. Для меня это не важно. Интересно вот только — опасаешься, или же не желаешь больше зваться так?

Амур запрокинул голову и уставился в потолок.

— Я воин, а воину трусливая ложь не к лицу. Случайно вышло как-то, когда с Януром встретился, вот и выдумал имя иное. Может ты и прав, Тур. Нет больше того Амура, который правил когда-то огромной империей. Нет того человека…. Он погиб, холодным осенним вечером, от руки брата. Вместо него родился другой, но с прежним именем, лишь как придатком и напоминанием о прошлом. Вот в чём красота того сказа — понять мне сложно, генерал.

— От чего же? — вопросительно посмотрел на него Тур.

— Везде, где я ступаю, со мной об руку идёт боль и смерть. Воины, оставшиеся верны мне, почти все погибли из-за того, что думал только о себе. Сын — единственное что осталось, но и его я предаю, не в силах защитить…

— Да что ты знаешь о предательстве?! — раздражённо буркнул Тур. — Вот брат твой, он предатель! Ты страну потерял, но сидишь сейчас здесь, готовый разорвать нас всех, дай только свободу! Ты забыл уже о своей империи, тебе даже не нужна она. Не бросился мстить, а сына пытался увести от беды, о нём лишь думал, забыв обиду! — Тур нервно стал ходить взад вперёд перед клеткой, заложив руки за спину, нервно сжимая кулаки.

— Ты если хочешь, поведай, о чём так думаешь? Я всего лишь раб, а тебе легче станет, — сказал Амур, наблюдая за нервным генералом.

— Вот я — предатель, но не ты! — не унимался Тур.

— Кого же ты предал?

— Самого себя…. Знаешь, Асур, я стар уже и дни мои сочтены, а признаться до сих пор сам себе боюсь, так хоть тебе… — генерал усмехнулся. — Не думал, что расскажу это когда-нибудь, да ещё и рабу, бывшему императору. Вот уж жизнь шутница… много лет тому назад жили три брата, одного отца дети. Выросли они и заняли высокие ступени в государстве своём. Когда отец их умер, двое старших поделили меж собой ту страну. Когда делили, один заставил самого младшего ложью, предать третьего брата и стал править в более богатой части того государства. Младшего сделал своим советником и тот хоть и распознал позднее обман, но испугался, виду не подал. В его жизни вскоре появилась женщина, которую он полюбил больше всего на свете. Гурани — ее звали и была она рабыней, в собственности у старшего брата. Младший брат выкупил её через некоторое время и поселил в своём доме. Она была красива, что вечерний закат в горах. Чиста, как водопады в долине Амазура, но он все равно иногда стыдился её и старался не появляться на людях вдвоём. В один прекрасный день, она осчастливила его, сообщив, что наследника носит в чреве. Счастье длилось недолго. Со дня на день должны были роды случиться. Однажды старший брат жестоко надругался над той женщиной. Она прожила ещё несколько дней и умерла в тот миг, когда на свет появился ребёнок. Младший брат в гневе, поначалу попытался отомстить, но затем, испугавшись, как и в первый раз, сделал вид, что ничего не произошло. Сын рос здоровым и крепким, но как оказалось позднее, был обделён умом, — Тур резко замолчал, как это часто бывало, и вновь уставился стеклянным взглядом перед собой.

— Ты Кубая помнишь, Асур?

— Помню.

— Кубай, тот ребёнок, а я его отец… — холодным слегка хрипловатым голосом произнёс генерал, — и он до сих пор не знает, откуда родом. Я сказал ему, как-то, что подобрал ещё несмышлёным, на пути из Марухана. Сейчас же наблюдая, как Кубай проводит всё время с твоим сыном, как он заворожено слушает его, и мне потом пересказывает странные и красивые истории — понимаю, что прожил жизнь впустую.