Птичка (СИ) - "Ann Lee"

Для этой встречи я тоже переоделась. На мне брючный серый костюм в тонкую полоску. Брюки прямые и широкие. Жакет тоже свободный. Под ним серо-жемчужный топ. Туфли на высоком каблуке. Темный клатч. Волосы собраны в низкую небрежную шишку. Макияж ограничила стрелками на глазах, и румянами. На губах прозрачный бальзам. Из аксессуаров, только любимый браслет.

Я встаю на встречу подходящей Гелле, и она снова цепко и заинтересованно меня оглядывает.

— Добрый вечер, — улыбается она, — очень стильно!

— Спасибо, вы тоже прекрасно выглядите.

Мы садимся, за наш столик. Делаем заказ.

Я ограничиваюсь салатом, не очень люблю, есть вечером, и потом всю ночь слушать переваривания своего желудка, поэтому чтобы не показаться ханжой, беру салат, из которого планирую съесть только зелень, и бокал белого сухого вина.

Гелла впрочем, тоже не особо чревоугодничает. Правда её выбор падает на куриную грудку, запеченную под сливочным соусом, и тоже бокал вина.

Мы осуждаем посторонние темы, в основном Гелла рассказывает о гастрономических предпочтениях жителей различных стран, где её посчастливилось побывать, потом разговор перетекает к количеству отелей в этих странах, принадлежащих её семье, ну и соответственно к самой причине ужина.

— Найти толково управленца тяжело, несмотря на многочисленные регалии и дипломы некоторых, им всё равно не хватает таланта, — сетует Гелла.

— Ну, это конечно спорно, — не согласилась я, — многого можно добиться и простым прилежанием и упорством.

— Возможно, — она делает глоток вина, — но не хочется размениваться на полумеры. Наша репутация, создавалась годами, и когда потом где-нибудь читаешь, о хамстве своих же подчиненных, это знаете ли, мягко говоря, коробит.

— Ну, от этого никто не застрахован, — я тоже делаю глоток вина, — и никакой диплом и наличие таланта не даст вам гарантию, что в той или иной ситуации человек поступит определённым образом.

— Опять же согласна, Виктория, но хочется иметь в своей команде профессионалов, — кивает Гелла, и её красивые губы трогает улыбка.

— И вы лично разыскиваете их по всем странам? — иронично улыбнулась я в ответ.

— Нет, конечно, — отмахнулась Гелла, — здесь я по делам, и так совпало, что один талантливый и красивый дженерал-менеджер, решил сменить работу, поэтому и пытаюсь ухватить вас быстрее.

— Вы так доверяете мнению Вершинина? — удивилась я.

Гелла совсем не выглядела легкомысленной. Я даже укорила себя мысленно, что не поискала о ней информацию в сети, чтобы быть хоть немного в курсе.

Всё свободное время я провела за разговорами с Назаром.

— У Фёдора есть определённый опыт, — ответила она на это, — ну конечно, я не полностью полагаюсь на него, мне хватает и своего мнения о вас.

— Мы с вами почти незнакомы, — скептически жму плечами, не пойму почему, но она совершенно не располагает меня к себе, и соглашаться на её предложение не спешу.

— Я полагаюсь на первое впечатление, которое редко бывает обманчивым. В отеле царит полный порядок, работа отлажена, вы не выглядите загнанной, и ваш работодатель не хочет, с вами растраться, это ли говорит о вас как о профессионале?

Мне льстит её высокая оценка.

— И это не лесть, — тут же произносит Гелла, поигрывая янтарной жидкостью в бокале, — когда вы меня поближе узнаете, то поймёте, что я очень прямолинейна и даже порой бываю, жестка, и сейчас я трезво оцениваю ваши заслуги.

— Спасибо, Гелла, — отвечаю я.

— Не за что Виктория, это так и есть, — она допивает вино, — поэтому я в вас заинтересована. У вас будет время на освоение, но в основном требования останутся прежними, а условия лучше, и конечно зарплата, в два раза больше.

— Ну а как же моё условие про отпуск? Неужели будете ждать? — последний мой аргумент, и если она согласиться, то я тоже.

Будет здорово не тратить время на поиски работы, а сразу преступить к своими обязанностям, по возвращению из отпуска.

— Да, тут конечно, есть небольшая загвоздка, но если вы выполните одно самое главное условие, так и быть, отпущу вас, — странное замечание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я вскидываю на неё глаза. Раньше ни о каком главном условии не было и речи.

— Да я знаю, что не до конца открыла все карты, — кивнула Гелла на мой вопросительный взгляд. — Но послушайте, что я вам предлагаю. Место управляющего отелем «Плац», в центре Москвы, возможность обучения, и стажировки в Италии и Англии, и это помимо прочих бонусов и привилегий, а уж о зарплате я молчу.

Да это было прекрасное предложение. Оно было великолепным, и поэтому оно меня настораживало.

Нет, я не сомневалась в себе как в профессионале, но откуда Гелла, может знать об этом, чтобы так щедро раздаривать такую хлебную должность. И не верю я в её интуицию.

— А что за главное условие? — спросила я, понимая, что здесь и кроется вся соль.

Гелла посмотрела на меня, снова холодно и оценивающе, словно сопоставляла смогу ли я справиться со следующей информацией.

— Понимаете Виктория, дело в том, что корпорация Амикян, детище моего отца, и он был долго одержим появлением сына, желая ему передать в наследство правление всеми этими миллиардами, но как водиться, у матери родилась я и всё, больше Бог не дал детей. И что делают с дочерью, чтобы укрепить тылы? — спрашивает она, поигрывая пустым бокалом, крутя его за ножку.

— Выдают замуж, — подсказала я.

— Правильно, но не за простого смертного, вы же понимаете, отдать миллиарды можно лишь тому кто уже доказал своим примером, что умеет обращаться с деньгами.

Тревога затопила меня моментально. Предчувствие конца, необратимости, холодили руки.

Я смотрела на Геллу, и вдруг отчётливо вспомнила, где я её видела.

— С Назаром Долоховым меня помолвили в шестнадцать лет, и наш союз дело времени, — говорит тем временем Гелла, а я вижу перед собой, то фото, с отдыха, где она совсем ещё молодая стоит перед ним.

— Я закрывала глаза на его любовниц, он всё же горячий и темпераментный мужчина, но вы неожиданно получили новый статус, и это неприемлемо. В определённых кругах, знают о нашем союзе, и о том, что наша свадьба должна состояться через полгода. Да это скорее договорный брак, но я не позволю ему иметь любовниц, и сама собираюсь быть ему верна, поэтому ваше наличие нужно устранить.

Говорит, говорит, а я словно в ступоре. Словно стою рядом и смотрю на своё побледневшее лицо, на пальцы, что с силой сжались в кулаки, и нет у меня ни мыслей, ни сил возразить ей. Сижу словно пустая оболочка, и продолжаю смотреть на неё, и слушать низкий бархатный голос, женщины, которая только что низвергла меня в пропасть.

— Я понимаю, Виктория, вы девушка честолюбивая, и я понимаю Назара, вы умны, хороши собой, и вам наверняка льсти его внимание, и статус ваш совсем другой рядом с ним, но это должно прекратиться, и желательно без огласки, поэтому я хочу, чтобы вы приняли моё предложение, и спокойно устранились.

Что, замолчала?

Нужно отвечать?

А что сказать?

Про то, как его безумно полюбила?

Про ту невыносимую боль, что принесли мне её слова.

Про что говорить-то?

— Виктория, я понимаю, для вас это неожиданно, но должна вас предупредить, вам лучше со мной не связываться, я растопчу вас, если вздумаете ввязаться со мной в войну.

— В войну? — вяло удивляюсь я. — Зачем?

Она озадаченно оглядывает меня.

— Ваша реакция немного меня озадачивает, должна признаться, — холод в её глазах меняется, там вспыхивает сожаление, — вы действительно его любите?

Нет, только не это. Жалость от неё!

Я смаргиваю и призываю все силы.

— Нет, вы правы, я хотела его на себе женить, и получить, как вы выразились высокий статус, всегда к этому стремилась, — выдаю я, — но вижу что вы мне не по зубам, поэтому я устраняюсь.

Я встаю, но ноги не слушаются, и кислород какой-то горький. Она что-то говорит.

Что тебе ещё-то надо?

— … может всё-таки согласитесь на должность, — сосредотачиваюсь я на её словах, вижу, как она тянет ко мне визитку, — позвоните в течение недели если согласны. Москва перспективный город.