Идеальный враг - Михаил Кликин

– Все равно он был сломан.

Спорить никто не стал.

Через пять минут отряд из двадцати человек продолжил путь.

Идущие бойцы еще долго слышали в эфире голоса оставшихся товарищей, и казалось им, что все они по-прежнему вместе.

3

Капрал Буасье оказался неплохим командиром. Впрочем, заменить лейтенанта Уотерхилла или сержанта Хэллера он не мог. Да и не пытался.

– Эвакуация раненных началась, – объявил он для всех, получив сообщение на коммуникатор.

– Там же приземлиться негде, – сказал Цеце.

– Наверное, забирают прямо с воздуха, – предположил Гнутый.

– И стал наш одноухий одноногим, – невпопад сказал Рыжий.

– Эй, Курт! – позвал Цеце.

– Да?

– Куда вы с Некко смотрели, экстерр вас раздери? Неужели вы ничего не почувствовали?

– Ничего.

– Синоптики вы хреновы! Предсказатели чертовы! Вот и надейся на вас!

– Отставить разговоры, рядовой! – подал голос капрал Некко.

– Есть, сэр, – издевательски прохрипел Цеце.

Они спешили. Бежали под уклон, держа оружие в руках, готовые открыть огонь в любое мгновение, по любой цели.

Сначала стрелять – потом разбираться.

Они уже встретили трех экстерров – не таких крупных, как тот, что убил лейтенанта Уотерхилла и еще четверых человек. Они в клочья разнесли тварей, выместив на них свою злость, но не удовлетворившись этим.

Павел посматривал на свое отделение.

Приземистый Шайтан на удивление легко тащил массивный пулемет. И откуда в нем только силы берутся? Гнутый, помогая малорослому товарищу, нес на спине ящики с пулеметными лентами, от их тяжести сутулясь еще больше. Перемазанный кровью Рыжий легко скакал по камням, перепрыгивал через поваленные стволы, взбираясь на баррикады валежника; порой он довольно далеко уходил в сторону от отряда – кажется, специально лез на рожон. Цеце старался держаться с ним рядом, но не мог угнаться за товарищем. Некко молчал, только пыхтел тяжело.

– Будете внимательней! – предупредил капрал Буасье. – Приближаемся к месту. Вероятность встречи с противником – сто процентов.

Возможно аналитики и разведчики ошиблись в своих оценках. Враг был не там, где они предсказывали. А там, где он наверняка должен был находится, его не было видно.

Экстерры словно попрятались. Возможно, они затаились, приходя в себя после бомбовых и артиллерийских ударов…

Деревья вдруг расступились. Бойцы выбежали на открытое место. Весь лес на огромном пространстве был вывален мощными взрывами. Голые стволы лежали словно на вырубке. Торчали вывороченные корни. Изрытая, перепаханная, начиненная металлом земля еще кое-где дымилась.

Вчера на этом месте была крупная колония экстерров.

Теперь здесь ничего не осталось.

– Смотрите! – Цеце показывал куда-то в сторону. – Соседи!

На дальнем краю открытого пространства, рядом с отвесными скалистыми стенами по крутому склону спускалась цепочка людей. Они выглядели совсем крохотными на фоне скал и порушенного леса, и было их всего-то человек десять, но Павел, глядя в их сторону, воспрял духом, почувствовал подъем, словно в чужом негостеприимном месте встретил старых верных товарищей.

Собственно, так оно и было.

– Мы не одни, – сказал капрал Буасье.

И это была мысль, которая пришла на ум каждому.

4

Если бы не коммуникаторы, они миновали бы пещеру, не заметив ее и обойдя стороной.

Черная дыра в подземелье пряталась в зарослях колючего кустарника, в неприметной расщелине, окруженной россыпью валунов и выветренными скалами. Лес здесь практически не пострадал от снарядов и бомб – видимо, командование не желало случайно обрушить пещеру или завалить в нее вход. Подземелья надо было очистить от экстерров. Иначе, рано или поздно, они снова появятся здесь – инопланетные твари выкарабкаются из-под любого завала.

Капрал Буасье выбрал позицию на небольшом, чуть приподнятом уступе, козырьком нависающим над расщелиной. Лес в окрестности был редкий, прозрачный – высокие сосны тянулись к небу хвойными шапками. С уступа отлично просматривалось дно ущелья и широкая, заросшая кустами дыра пещеры чуть в стороне, как раз на расстоянии выстрела из подствольного гранатомета.

Лучше позиции было не сыскать.

День заканчивался. Мутное пятно солнца клонилось к далеким сопкам. С влажной земли поднимались призрачные фигуры испарений, редкие пряди тумана тянулись по сырой траве.

– Насколько я помню, мы должны удерживать эту позицию, – сказал Цеце. – То есть оборонять ее от врага. Так где же враги?

– Память тебя подводит, – сказал Гнутый. – Наша задача – контролировать вход в пещеру.

– И что под этим понимать?

– Откуда мне знать?

– И долго ли нам ее контролировать? Часа через три начнет смеркаться. Я не хочу здесь ночевать!

– У тебя действительно что-то с памятью. Ясно сказано: контролировать до особого распоряжения.

– Да уж. Яснее не бывает…

Павел, лежа на голых камнях, не чувствуя ни холода, ни сырости, лениво жевал длинную травинку, сунув ее под приподнятое забрало шлема, и следил за отведенным ему сектором: ориентир справа – куст ольхи, ориентир слева – черный расколотый валун. Сейчас он уже сожалел, что оставил дневник сержанту Хэллеру. Ему было что написать, и время было, и уже как-то не верилось, что смерть может оказаться совсем рядом. Не верилось и в то, что лейтенант Уотерхилл больше никогда не назовет его фамилию на перекличке, и теперь лейтенанту не надо будет писать письма родственникам погибших солдат. Не верилось, что жизнелюбивый, рассудительный здоровяк Эмберто, больше известный как Зверь, спасая товарищей, скормил свои накачанные руки экстерру. Не верилось, что поляк Мрожек уже никогда не будет во всеуслышание зачитывать забавные письма дочки.

Не верилось.

Слишком тихо было вокруг. Спокойно.

Мирно.

– Тревожно мне как-то, – подал голос Цеце. – Эй, Курт, ты ничего не чувствуешь?

– Нет, – неуверенно откликнулся немец.

– А ты, Некко?

– Нет, – буркнул капрал.

Цеце сидел на самом краю уступа, свесив ноги вниз, держа винтовку на коленях, свободной рукой время от времени бросая в расщелину мелкие камешки. Шайтан, укрепив пулемет на сошках, обложившись коробками с пулеметными лентами, следил за входом в пещеру. Гнутый раскладывал перед собой ручные гранаты, переставлял их, словно играл в какую-то игру.

– Нелепо получилось, – сказал Цеце.

– Ты о чем? – спросил Рыжий.

– О Звере. Зачем он это сделал?

– Тебя спасал, – сказал Гнутый.

– Мы бы отбились.

– Как же! Отбились бы! – Гнутый фыркнул. – Помедли он еще несколько секунд, и весь взвод встретился бы на небесах. Или в аду. Тебе где больше нравится?

– Я туда же, куда и Рыжий, – хмыкнул Цеце. – А рыжих в рай не пускают.

– Нас никуда не пускают, – сказал Рыжий. – Так что я надеюсь здесь задержаться.

– Вот и Зверь… надеялся… – негромко сказал Шайтан. – Собирался в город. Говорил, с девушкой какой-то познакомился, свидание ей назначил. Она придет, а он… – было слышно, как Шайтан заскрипел зубами.

Павел перевернулся на бок, посмотрел на товарищей. Хотел сказать что-нибудь жизнеутверждающее, но ничего умного придумать не мог. В голову лезли словесные штампы о подвиге, который не будет забудет, о геройстве и самоотверженности, о долге, который все они должны выполнить, о том, что каждый сделал бы то же самое, окажись он…

Нет, не каждый…

– Слушай, Шайтан, а ведь ты к нам после смерти не попадешь, – сказал Цеце. – У тебя и ад, и рай свои. Может тебе креститься, пока не поздно?

– Лучше давай я сейчас тебе обрезание сделаю, – сказал араб. – Попадешь к нам.

– Не смешно, – признал Цеце.

– Не отвлекайтесь, – попросил капрал Буасье. Будь на его месте сержант Хэллер, он рявкнул бы так, что у всех в ушах заложило.

– Мы не отвлекаемся, капрал, – мирно сказал Цеце. – Мы все видим… – Он тяжело вздохнул: – Эх, тяжко мне что-то… Писатель, ты ничего не чувствуешь?

– Нет, – отозвался Павел.

– Да что же вы все…

5

Уже темнело, когда Шайтан заметил движение в зарослях возле пещеры. Он окриком предупредил товарищей и припал к прикладу своего пулемета, готовый по команде открыть огонь.

Капрал Буасье, привстав, через оптический прицел винтовки долго рассматривал затянутые мглой кусты. Наконец, опустив оружие, сказал:

– Экстерры.

– Может просто туман? – спросил Цеце.

– Нет.

– И что они там делают?

– Не знаю. Кажется, там самка.

– Что ж, сержант Хэллер посчитал бы, что нам повезло, – сказал Гнутый. – За самку начисляется больше всего очков.

– Похоже, они нас еще не учуяли. Ветер в нашу сторону.

– Может затаимся? – предложил Цеце. – Ночь на носу, а сколько их там, неизвестно.

– Где они были днем?

– Может специально ждали темноты?

– У них же ни капли разума!

– Почему нам ночную оптику не выдали? Слышите меня, командиры хреновы? Если мы все тут поляжем, то это будет на вашей совести!..