Идеальный враг - Михаил Кликин

Они вообще вооружены лучше нас. Один из минометчиков показал мне «Форель», самонаводящуюся реактивную мину – я эту штуку видел только на картинках. Длиной в полторы ладони, толщиной в ладонь, она сама срывается с места, заметив цель, и дотла сжигает любого экстерра в считанные доли секунды.

Нам бы пару десятков таких мин, и, кто знает, Дульбекко и Мрожек, возможно, были бы живы.

Но мы обходимся стандартным десантным оружием.

И, слава Богу, теперь у нас есть патроны. Минометчики поделились, лейтенант договорился. У них на тягачах целый арсенал…

Кажется, лейтенант встает.

Что? Пора идти?

Да. Пора.

Все!

Поели. Отдохнули. Сдали раненных.

Сейчас двинемся дальше.

К самому логову.

На всякий случай я решил оставить этот дневник сержанту Хэллеру. Если со мной что-то случится, он знает, куда его отослать.

Туда, где меня ждут.

Тем, кто меня любит.

1

Дождь перестал.

Мокрые тяжелые ветки дружески хлопали по бронепластику, приветствуя людей и тут же их провожая. Притихшие деревья вздрагивали, кропя чистой водой на шлемы бойцов. Лопались под ногами гнилые валежины, тихо похрустывала прелая листва.

Лес был искорежен и переломан. Истекали смолой поверженные сосны. Завивалась локонами береста опрокинутых берез. Дрожали выкорчеванные осины. Земля была изрыта обугленными оспинами бомбовых воронок.

– Тихо как, – сказал кто-то, вздохнув.

Они двигались единой группой, сосредоточенные, внимательные, настороженные. До точки Сигма было рукой подать. А значит они находились на вражеской территории.

В тылу врага…

– Лейтенант, мы успеем дойти до места затемно? – спросил Цеце.

– Да.

– Надеюсь, мы там не задержимся надолго?

– Не знаю.

– Я бы не хотел провести в этом лесу целую ночь.

– Я тоже…

Они разговаривали на-равных, и некому было одернуть солдата – сержант Хэллер остался с другими раненными.

– Сдается мне, всех экстерров с этой горы мы перестреляли на противоположном склоне, – сказал Рыжий. – Когда поднимались.

– Ты поменьше болтай, – сказал Гнутый. – И следи за своим сектором.

– Тихо! – прикрикнул на расшумевшееся отделение капрал Некко. Кажется, он пришел в себя после приступа паники.

– Слушай, капрал, а ведь ты, пожалуй, нас всех спас, – сказал Зверь. – Что случилось, не хочешь рассказать?

– Нет, – буркнул Некко, выдержав паузу.

– Как ты их обнаружил? – не отставал Зверь. – Ты их увидел? Услышал? Унюхал?

– Я просто предугадал, что случится через несколько секунд. Вот и все.

– Предугадал? Занятно.

Какое-то время они шагали молча, думая каждый о своем.

Павел вспомнил пугающий крик Некко и невольно поежился; вспомнил, как полезли из-за деревьев первые экстерры, и сама по себе загрохотала, задергалась в руках ожившая штурмовая винтовка. Потом припомнил, как он двумя точным очередями распотрошил двух тварей, едва не зацепив Шайтана, и в очередной раз подивился своему везению.

Или же это было не просто везение?

Может быть, все дело в биоактивации? Какая-то из прививок ускорила его реакцию.

Вполне возможно.

По крайней мере, они на ногах уже несколько часов, за это время был проделан трудный путь, а он давно забыл об усталости. Словно второе дыхание открылось, и уже не закрывается.

Тоже биоактивация? Что там доктор говорил по этому поводу?

«…Можете забыть про усталость и одышку. Теперь ваш организм будет получать столько кислорода, сколько ему потребуется…»

Естественный допинг.

Вирус, вырабатывающий гемоглобин.

Симбиоз…

– Слушай, Курт, – вновь заговорил Зверь.

– Да? – Немец закрутил головой, пытаясь найти того, кто к нему обращается.

– Смотри, куда велено, – сердито приказал ему капрал Гессе, недовольный своим неуклюжим солдатом-новичком.

– Это я, Курт, – Зверь похлопал немца по плечу. – Я – Эмберто.

– А! Да! Что?

– Помнишь тот бой, из-за которого меня разжаловали?

– Конечно.

– Ты ведь тоже почувствовал что-то.

– Да.

– Предугадал, как и Некко сегодня.

– Да.

– Предупредил.

– Да.

– Черт возьми! Как вам это удается?

– Не знаю.

– Отставить разговоры! – Всем показалось, что это подал голос сержант Хэллер, невесть как оказавшийся здесь. Но это был лейтенант. – Будьте внимательней, – сказал он, сбавив тон. И добавил тихо, словно извинялся: – Враг рядом…

2

Тварь прыгнула неожиданно.

Ее даже никто не успел увидеть. Она просто очутилась среди бойцов, возникла из пустоты рядом с лейтенантом – пасть, полная клыков, мощные лапы, острые когти, гибкое тело, покрытое костяной чешуей.

– Расступись! – крикнул Зверь.

Но было поздно.

Огромный – размером с полуторагодовалого быка – экстерр сбил лейтенанта с ног, схватил челюстями поперек туловища, сжал – броня лопнула, словно раздавленный грецкий орех, брызнула кровь. Мелькнули в воздухе лапы – рядовой Моисси, вспоротый когтями, отлетел на три метра, ударился головой о ствол березы, свалился кулем на землю. Изогнувшись, метнулось в сторону чешуйчатое тело – капрал Енчек, не успев отскочить, опрокинулся на спину.

Бойцы бросились врассыпную. Эфир наполнился криками и руганью.

Мечущийся экстерр сбивал людей, словно кегли. Он катал их по земле, рвал когтями, давил, душил. Он заготавливал пищу.

Экстерра остановил Зверь. Отшвырнув бесполезную винтовку, сорвав с пояса гранаты, он бросился на хищника, словно собирался справиться с ним в рукопашной. Они сшиблись грудь в грудь – человек и инопланетный монстр. Гильотиной сомкнулись страшные челюсти.

Зверь, в один миг лишившийся обеих рук, закричал от нестерпимой боли.

А потом раздались два приглушенных хлопка – две гранаты почти одновременно рванули в брюхе экстерра. Перекувырнувшись через голову, хищник рухнул на своего победителя.

– Капрал! – взвыл Шайтан, забыв о том, что Эмберто давно разжалован.

Цеце исступленно ругался, пытаясь вылезти из-под чьего-то тела. Гнутый надрывно хрипел, булькал горлом – кажется, плакал. Ухо, волоча за собой сломанную ногу, яростно толкал землю руками, полз на помощь старому товарищу, бывшему командиру, начиная понимать, что помощь уже не нужна, и ярясь от этого еще больше.

Тверь не шевелилась.

Бойцы поднимались, кто мог подняться. Искали друг друга, выкликая тревожно имена, прозвища и фамилии:

– Штейнгель! Длинный! Марк! Ксенакис! Курильщик! Хетцель! Нестеров!..

Многие не откликались.

– Лейтенант! Лейтенант!

Взводный был перекушен пополам. Подразделение осталось без командира.

На руке капрала Буасье громко запищал коммуникатор. Француз вздрогнул, растерянно глянул на небольшой экран, не сразу смог прочитать мелкие буквы пришедшего сообщения. Когда понял, о чем там говорится, выпрямился, вскинул голову, прокричал хрипло:

– Я принимаю командование!

Штаб требовал двигаться дальше, обещая позаботиться о раненных.

– Командирам подсчитать потери и доложить! – Капрал Буасье лихорадочно обдумывал свои действия. Теперь он отвечал за все.

Через две минуты стало ясно: в короткой стычке подразделение потеряло почти половину личного состава. Только двадцать бойцов могли продолжать путь. Пять человек были убиты. Девять человек получили серьезные травмы.

Капрал Буасье принял решение.

Убитых и раненых стащили в одно место, разместили их таким образом, что живые могли держать круговую оборону, защищая себя и мертвых. В окрестном лесу расставили сигнальные мины так, чтобы ни одно живое существо не сумело пройти, не обнаружив себя.

– Держитесь! Геликоптер уже вылетел. Через полчаса будете в безопасности.

Офицерский компьютер, залитый кровью, помятый и поцарапанный, но работающий, попискивая, требовал чего-то.

– Кто умеет обращаться с этой штуковиной? – спросил капрал Буасье.

– Зверь умел, – угрюмо сказал Ухо, осторожно ощупывая сломанную ногу.

– Я могу, – Рыжий закинул винтовку за спину, взял компьютер, испачкав ладони в крови лейтенанта Уотерхилла. Нажал на что-то. Надавил сильней. Ударил ладонью, кулаком, свирепея.

– Эй, ты что делаешь? – Капрал схватил солдата за плечо.

Рыжий, дернувшись, сбросив руку Буасье, швырнул компьютер на землю, под ноги, прыгнул на него. Корпус треснул, как треснула броня лейтенанта в зубах экстерра, но вызов все пищал, тонко, противно.

И Рыжий, сдернув винтовку с плеча, короткой очередью вдребезги разнес компьютерный планшет. Втоптал обломки в землю. Остановился. Поднял голову, посмотрел в лицо Буасье. Объявил, тяжело дыша:

– Все равно он был сломан.

Спорить никто не стал.

Через пять минут отряд из двадцати человек продолжил путь.

Идущие бойцы еще долго слышали в эфире голоса оставшихся товарищей, и казалось им, что все они по-прежнему вместе.