Тьма перед рассветом - Лори Макбейн

Как раз во время этой забавной сцены их и застали вошедшие в гостиную Люсьен Доминик с Реей.

- Данте? Мама? - пролепетала Рея, с изумлением глядя на их улыбающиеся лица.

- Дорогой мой, как ты вовремя! Я как раз собиралась предложить Данте бокал бренди, ты составишь ему компанию, - весело прощебетала герцогиня, отлично понимая, что герцог вряд ли пропустил мимо ушей то, что она назвала зятя по имени. - Люсьен? Ты присоединишься к нам, не так ли? - спросила она, её сверкающие глаза, похоже, бросали ему вызов, предлагая отказаться.

Пожав плечами, он устроился на китайском диванчике рядом с женой. Рея села в кресло напротив них. В другом уже сидел Данте.

- Побеседовали? - спросила Рея, по-прежнему опасаясь неприятных неожиданностей. Ведь если матери не удастся найти общий язык с Данте, если они поссорятся, как уже поссорился с ним её отец, тогда .... Она даже боялась думать, что будет дальше. Она теперь принадлежала мужу душой и телом и с ним была вся её любовь и верность.

- Конечно, моя дорогая, - отозвалась герцогиня, и из груди Реи вырвался слабый вздох. - На самом деле, твой муж мне немало порассказал о своих более, чем дерзких подвигах. Необыкновенно интересно, к тому же ты знаешь, я просто обожаю всяческие приключения и безумства! - добавила она с улыбкой, перехватив на лету изумленный взгляд герцога. - Конечно, будучи благовоспитанной дамой, я ни за что в жизни не решилась бы на такое.

- Как жаль, Рина, что ты не готова поддаться соблазнам, - отозвался Доминик, наполняя бокал зятя. Он налил и себе полный бокал, подумав, что наверняка понадобится немало бренди, чтобы непринужденно вести светскую беседу с человеком, которого он не так давно собирался убить. - Мне кажется, из тебя получилась бы великолепная преступница.

- Господи, Люсьен, ну что ты говоришь, - нервно засмеялась герцогиня, подумав, что стоит получше следить за своим языком, пока он не довел её до беды. Похоже, муж не в самом лучшем расположении духа, подумала она, глядя, как он мрачно уставился на свой бокал.

- Мама с отцом то и дело дразнят друг друга. Честно, говоря, никто из нас не понимает, почему, - объяснила Рея.

- Что это их так заинтересовало? - кивнул герцог в сторону малышей, поглощенных чем-то интересным на ковре.

- Слушают зов моря, - сказала герцогиня, весело расхохотавшись при виде его вытянувшегося лица.

- Мы с Конни постоянно собирали ракушки на берегу, пока остальные занимались поисками сокровища с затонувшего галеона, - добавила Рея, вдруг вспомнив о теплых, напоенных солнцем днях на берегу под пальмами. - Это ведь Данте подарил тебе, не так ли? - спросила она. - Ты должна попросить, чтобы он как-нибудь показал тебе содержимое своего матросского сундучка с Морского Дракона, он полон самых неожиданных вещей, которые ему удалось отыскать на затонувших кораблях. У него там есть даже хрустальный графин, который, может быть, принадлежал когда-то губернатору испанских колоний прежде, чем его галеон пошел ко дну во время шторма, - похвасталась Рея.

- Вот как? А я даже не предполагал, что у вас есть время и охота заниматься коллекционированием, лорд Джейкоби, - пробурчал сквозь зубы Люсьен Доминик.

- Все зависит от того, что коллекционировать, ваша светлость, отозвался Данте, стараясь не замечать явного раздражения в голосе герцога. Он прекрасно отдавал себе отчет, что пройдет немало времени, прежде чем высокомерный Люсьен Доминик сможет принять его в качестве зятя.

Глаза герцога, напоминающие пламя свечи в темной комнате, остановились на хрупкой фигурке дочери. Скоро беременность уже станет заметна, подумал он, а значит, он ни за что на свете не решится расстроить её, пока она в таком положении. Он перевел взгляд на Данте Лейтона и вяло произнес, - А вот мне всегда казалось, что значительно интереснее владеть чем-то действительно драгоценным, чем сотней менее дорогих безделушек. Вы скорее всего, не согласны со мной? - спросил он вкрадчиво, так что Данте едва почувствовал намек, граничивший с предупреждением.

Он бестрепетно встретил взгляд узких, как щелочки, глаз. - Наконец-то, ваша светлость, мне и с вами удалось найти что-то общее. Лицо Доминика потемнело, но он предпочел промолчать.

- У меня есть просьба к вам обоим, - начала герцогиня чуть смущенным тоном, постаравшись не обращать внимания на омрачившееся лицо мужа. - Если бы вы согласились ещё раз совершить обряд венчания в нашей маленькой церкви и ещё раз произнесли брачные обеты ... Для вас это пустяк, а для меня ... Люсьену кажется, что это не так уж и важно, но это важно для меня, и не потому, что я смогу присутствовать при церемонии венчания, а просто ... потому ... - Она не смогла продолжать, словно была слишком взволнована.

- Это потому, что кто-то менее снисходительный и доброжелательный, чем вы, сможет оспаривать законность рождения нашего ребенка? - пришел ей на помощь Данте.

- Но это же ужасно! - возмутилась Рея, её рука метнулась ко все ещё плоскому животу. - Нас же обвенчали в церкви. И все было абсолютно законно.

- Не смотрите, что Люсьен молчит, - пожала плечами герцогиня, - он думает то же самое, что и я. Мне хорошо известно, как рождаются на свет жестокие, гнусные сплетни. И так уже было предостаточно слухов вокруг твоего имени, дорогая, а то, что вы венчались в Индиях, только подлило масла в огонь.

Сабрина Доминик бросила взгляд на мужа. Она ничуть не сомневалась, что он до сих пор строит планы, прикидывая, как бы объявить недействительным брак дочери. Онадогадывалась, что уж ему-то совсем ни к чему делать его абсолютно законным. Но сама она уже поняла, что они бессильны.

- Я не смогу оставаться в стороне, когда имя моей дочери у всех на устах. Я не позволю никому разрушить её счастье грязными сплетнями, заявила герцогиня и её щеки вспыхнули от гнева.

Рея обменялась с Данте вопросительным взглядом и чуть заметно кивнула, когда он сказал, - Мы с женой сочтем за честь ещё раз повторить наши обеты здесь, в её родном доме. Мне хорошо известно, как Рея всегда страдала из-за того, что вы и его светлость не могли присутствовать на нашем венчании, добавил он, донельзя обрадованный. Повторное венчание должно поставить раз и навсегда крест на любых попытках её отца аннулировать их брак.

- Я так рада. И наш священник тоже будет счастлив, ведь его так расстроило известие о вашей свадьбе. В конце концов, именно он когда-то крестил тебя, дорогая, и я подозреваю, что добрый старик и не мыслил себе, что кто-то другой будет тебя венчать. Он так расстроился, что я даже испугалась, - герцогиня всегда с большой теплотой говорила об их приходском священнике, который был духовным пастырем всей семьи Домиников ещё со времен блаженной памяти последней вдовствующей герцогини. Правда, та, к величайшему сожалению духовного отца, громогласно объявила, что не нуждается в его советах.

- Я бы хотела так же устроить по этому поводу грандиозный бал и представить моего зятя всему здешнему обществу по всем правилам и с законной гордостью, - заявила герцогиня. - Я хочу, чтобы все знали о том, что мы вполне одобряем мужа, которого избрала себе наша дочь и гордимся тем ребенком, которого она вскоре произведет на свет.

- Дорогая моя, - заметил Доминик со слабой улыбкой, которая чуть искривила его тонкие губы, - Если ты считаешь необходимым, чтобы наша дочь и лорд Джейкоби повторили свои клятвы перед нами и нашим священником в надежде положить конец сплетням, так тому и быть. Тем не менее я совершенно уверен, что устроив большой прием, позвав полный дом гостей, уже и так взбудораженных глупой болтовней, ты добьешься как раз обратного результата - а именно, дашь новую пищу досужим сплетникам. - Впрочем, он прекрасно отдавал себе отчет, что раз Сабрина вбила себе что-то в голову, у него нет ни малейшего шанса.

Поднявшись на ноги, герцог налил себе ещё бокал бренди. Хотелось бы ему знать, о чем в эту минуту думал Данте. Если Рея и он вновь произнесут свои брачные клятвы в их маленькой церкви, бывшей свидетелем венчаний бесчисленных поколений Домиников, включая и его собственное, тогда герцогу ничего не останется, кроме как приветствовать капитана Морского Дракона в качестве нового члена семьи.

Давайте забудем и простим все обиды и оскорбления.

Сервантес

Глава 11

Давно растаял последний снег и в огромном камине тлел только крошечный кусок святочного полена. Как это всегда водилось на Рождество, его сожгли в соответствии с торжественным ритуалом, фейерверк сопровождался веселым пением рождественских гимнов, за которыми последовало празднество. Уже давно исчезли ветки падуба и омелы, украшавшие гигантский холл в замке, армия горничных и лакеев скребла и чистила, наводя везде порядок, как будто мартовские весенние ветры, ревущие и бушующие в окрестных холмах и сотрясающие то и дело оконные рамы, заставляли их суетиться больше обычного.

Это было время, когда зарождается новая жизнь, новые надежды.