Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

миг Паваху показалось даже, что он мог бы сбросить наведённый Колдуном морок…

Но ненависть бывшего стража не пересилила оков колдовства. Чародей победил. Даже здесь он владел телом и сознанием Паваха.

– Ты ведь не трус, как тебя заставили думать, – тихо заметил Верховный Жрец. – И ты можешь быть свободен ровно настолько, насколько сам позволишь себе. Посмотри на меня.

– Не могу… Я не могу!

Собственный голос был до отвращения похож на то, как Метджен скулил в свои последние часы. Как и его друг, Павах готов был ползать на коленях и умолять, только бы его оставили в покое, только бы Колдун не вспомнил о нём…

– Посмотри!

Павах и сам не понял, как вдруг получилось, что его лицо оказалось зажато между ладонями Джети. Собственная кожа стала чужой, точно маска, и по этой маске текли чьи-то чужие слёзы. Страх сжал его горло так, что трахея готова была разорваться. Павах погружался всё глубже во мрак, задыхался, барахтался в клетке своего тела и даже не мог крикнуть. Но древний взгляд синих глаз крепко удерживал его в сознании, не позволял утонуть в пучинах ужаса. Воспоминание о пережитых пытках наслоились на реальность, многократно превосходя её в яркости и живости. Душа воина билась в своих невидимых оковах, хотя у его тела не дёрнулся даже палец…

Потом всё прошло. Верховный Жрец вернулся на своё место, а Павах сумел наконец сделать несколько судорожных вздохов.

– Сделано было очень многое, – сказал Джети. – Я объясню. Но теперь мы можем немного поговорить, если ты, а не то, что живёт в тебе, не против, Павах из вельможного рода Мерха.

Воин прислушался к себе: приказ Колдуна по-прежнему сковывал его, но как будто немного отступил. Вместе с этим Павах с удивлением обнаружил, что к нему вернулось чувство собственного достоинства, память о том, кем он был до того, как всё это случилось с ним, – ощущения почти забытые после возвращения из эльфийского плена.

– Хорошо, – осторожно согласился Павах.

– Семья торговца Тремиана Ареля – а точнее говоря, Высокого Лорда Тремиана Ареля – была первой из переселившихся в Таур-Дуат, чтобы поддержать мир между эльфами и рэмеи. Арели пользовались личным покровительством и доверием Её Величества Ллаэрвин Тиири, а впоследствии – и доверием Императора Секенэфа, да будет он вечно жив, здоров и благополучен. То, что вас с Метдженом нашли именно в их дальнем поместье после исчезновения царевича, само по себе могло послужить причиной для начала новой войны.

Верховный Жрец позволил смыслу его слов осесть в разуме Паваха. Стало быть, он побывал в плену у эмиссара королевы, высокорождённого эльфийского аристократа… «Так что с того?.. – бывший страж поймал себя на том, что эта новость его совсем не тронула. Он словно исчерпал способность удивляться – его разум устал. – Арели погибли в бою, не пожелав сдаваться на суд Императора». Спросить за содеянное было не с кого.

– Но Владыка наш дальновиден, – продолжал Джети. – Каждое его решение было взвешенно, как бы он ни был убит горем. Например, твоё присутствие во дворце под его защитой и пристальным взором. Ведь ты единственный мог знать, где искать останки наследника. Или живого наследника, если он был похищен.

– Я столько раз просила тебя открыть… – тихо произнесла Анирет.

– Клянусь милостью Ануи к моей душе, я искал тело! – воскликнул Павах, и это было чистой правдой. – Но даже костей не осталось… Царевич Ренэф скоро вернётся из Лебайи. Он сумеет найти…

Верховный Жрец покачал головой.

– Я сказал «мог знать»… но ты и правда не знал. Что-то пошло не так там, в пустыне, да? – тихо спросил он. – Когда кто-то привёл наёмников на охотничьи тропы царевича, почти никому не известные… когда кто-то завёл наследника в засаду… Изначальный план был иным, не так ли? Вернейшим способом начать войну было не просто устранить наследника, но убить его вероломно и демонстративно – так, чтобы стало очевидно, кто стоит за этим преступлением. Доставить тело Императору, чтобы он оплакал свою утрату, а после обратил на врага сокрушающий гнев, более не заботясь о политической осторожности… Но если нет тела, нет и доказательств, а те, что есть, – слишком зыбки, расплывчаты. По всей видимости, останки царевича не достались тем, кто стоял за нападением. Поэтому пришлось захватить телохранителей и совершить с ними все те ужасные вещи, о которых ты не можешь поведать. Жестокость, достойная времён войны, которую многие из нас ещё помнят. От вас не нужны были сведения, нет. Из вас сделали символ, напоминание народу о едва затянувшейся ране старой вражды, о полузабытых ужасах войны. Многие при дворе расценили произошедшее как то, чем оно и являлось, – как провокацию. Но ярость вспыхнула и в них.

Павах отогнал от себя образ Метджена, снова явственно всплывший в сознании, с его изрезанным и обожжённым, гниющим заживо лицом.

– Поначалу Владыка надеялся, что его сына похитили, и ждал требований от врага, но так ничего и не получил. К тому же ты, единственный оставшийся в живых свидетель нападения, утверждал, что воочию видел гибель царевича. Твоё слово стало не единственным доказательством того, что нападавшие были из Лебайи, иначе Император не направил бы в провинцию царевича Ренэфа, да защитят его Боги. Да, Павах, Владыка направил на указанное тобой место не единственный отряд, и целью был не только поиск тела, но и подтверждение правдивости твоих слов. Они и правда подтвердились – было обнаружено захоронение нескольких человек, погибших достаточно недавно, чтобы можно было опознать их происхождение и то, как они погибли. Их раны были нанесены рэмейским оружием. Тел Сенахта, названного предателем, и – что важнее – царевича Хэфера, да найдёт его душа путь из владений безликих теней, там не оказалось. Как ты и сказал: даже костей не обнаружено. Третьего телохранителя нашли жрецы Ануи из забытого храма и похоронили его – скромно, но согласно рэмейским традициям. Раны его были нанесены оружием и эльфийским… и рэмейским – это было очевидно, хотя труп сильно обглодали хищники. Командир первого отряда, отправленного в храм по приказу Императора до тебя, подтвердил это. Потом тот же приказ был отдан тебе… Как своего рода шанс. Разумеется, за тобой наблюдали всё это время. В итоге, Владыка убедился, что ты и правда не знаешь дальнейшей судьбы тела наследника, и что действительно приложил все усилия к тому, чтобы отыскать останки твоего друга и господина.

Павах склонил голову, и сам не понимая, какое чувство испытывал теперь – облегчение или всё же тревогу. Как далеко зашло расследование Императора? Что ещё Владыка знал и какого момента ждал?

– Расспрашивать тебя