Очерки истории чумы (фрагменты) - Михаил Супотницкий

В местах, осмотренных накануне, снова попадались трупы и также старые, что наталкивало на предположение, что китайцы, пользуясь весенними полевыми работами, вывозят трупы вместе с навозом, выбрасывают их на поле и засыпают тонким слоем земли или просто наскоро покрывают соломой.

Капитан В.Г. Рожалин докладывал Противочумному бюро, что местные жители замуровывают трупы в канах тех фанз, в которых сами живут и готовят себе пищу. В одной из фанз, занимаемой семьей кореянки Ган, Рожалин обнаружил прикопанный труп ее мужа, умершего от чумы 5 месяцев назад.

Встречались трупы с отрубленными ногами, такие трупы вкладывались в мешок и хранились до времени в погребах, затем, улучив удобное время, китайцы, никем не замеченные, выкидывали их на улицу, или же на развалины сожженных чумных фанз.

Весьма характерен и другой способ — это хранение трупов в погребах, в которых хранятся зимой огородные овощи. В таких погребах русские власти находили трупы, забросанные капустой, картофелем, свеклой, морковью. И китайцы не стеснялись выносить на базар для продажи эти овощи.

При обследовании берегов реки Сунгари среди трупов, выловленных из нее в разное время, был труп совершенно голый, скальпированный, с веревкой на ступне правой ноги, один труп был извлечен из проруби на реке Сунгари, он был опущен туда вниз головой, ноги торчали над поверхностью льда, труп этот оказался совершенно голым (рис. 64).

Организация сжигания трупов. Трупы людей, умерших от чумы, доставляли на чумное кладбище. В начале декабря, из-за усиления эпидемии в Харбине, Санитарно-исполнительная комиссия обратила внимание на ту опасность, какую представляют эти трупы. Земля, в которой они были сложены, оказалась промерзшей на глубину 0,7 метра, а при таких условиях, как тогда считали, трупы могут длительное время сохранить чумные бактерии. Появилось опасение, что весной тарбаганы их найдут и возникнет эпизоотия, за которой последует новая эпидемия чумы среди людей.

Совещание врачей неоднократно высказывалось за необходимость сжигания трупов. Но Противочумное бюро не желало идти наперекор религиозным воззрениям китайского населения, которое с большим уважением, по крайней мере на словах, относилось к своим покойникам (см. «Сокрытие трупов населением»). И только после тщательного согласования этого вопроса с китайскими властями, решено приступить к сжиганию трупов, в том числе уже захороненных.

64. Китайское население избавлялось от трупов умерших от чумы, выбрасывая их в укромных местах (Касторский Е.С., 1911)

С этой целью был сформирован особый отряд из китайцев и санитаров летучего отряда и Московского чумного пункта. Сожжение трупов производилось на Московском чумном пункте в кирпичной обжигательной печи под руководством заведующего, доктора Г.И. Малова (рис. 65); а за поселком Алексеевкой (153 трупа) и за рекой Сунгари (31 труп), капитана В.Г. Рожалина.

В печах трупы сжигались полностью, оставалась только зола. Всего тогда было сожжено 1416 трупов, из них 1002 были извлечены из могил. Стоимость сжигания одного трупа в кирпичных печах составила один рубль, в ямах — 2 рубля 25 копеек. Рожалин, наблюдая за работами по сжиганию трупов, заметил, что у многих откопанных трупов оказались изъеденными ноги и лицо, у некоторых на подбородке и на губах были видны кровянистые замерзшие сосульки или комочки. Около половины трупов были почти голые, это означало, что китайцы пользовались одеждой умерших.

Вот как происходило одно «выездное» сжигание трупов. Утром 24 января Противочумному бюро были доставлены сведения, что к северо-востоку от поселка Алексеевка и к северу от Ханшинного (водочного) завода, на значительном расстоянии разбросаны от 2–5 трупов чумных китайцев. В тот же день летучий отряд, сделав выезд в указанное место, обнаружил там уже 84 трупа, разбросанных кучками по 7–12 трупов и поодиночке, по полевой дороге, ведущей из Фуцзядяна на юго-восток в направлении Ханшинного.

65. Кирпично-обжигательные печи, приспособленные для сжигания чумных трупов (Богуцкий В.М., 1911)

Председателем Противочумного бюро М.К. Кокшаровым было сделано распоряжение, сжечь эти трупы на месте, так как перевозить их на чумное кладбище окружным путем очень далеко (более 8 верст), везти же через весь город представлялось нежелательным.

Ввиду отсутствия там каких-либо особых специальных приспособлений (печей), было устроено нижеследующее: в основу печи для сжигания был применен обычный способ ям-печей, употребляемых крестьянами для выжигания кирпича. На открытом месте была вырыта обыкновенная яма квадратом 6 аршин, глубиной 8 аршин, причем вынутая земля по краям ямы образовала еще один аршин насыпи, поэтому вся яма и получилась глубиной 9 аршин. Дно ямы или, как принято называть «под» печи, был выложен вплотную кирпичом. Поверх него, в 6 рядов были поставлены ребром кирпичи, эти ряды на 0,25 аршина не доходили до стенок. Такая кладка кирпичей и заменила собой колосники для тока и сильной тяги воздуха.

Поверх колосников были аккуратно сложены дрова в клетку, высотой 0,75 аршина. Причем для первоначальной тяги с восточной и западной стороны оставлены отверстия в виде колодцев 0,5 аршина в диаметре, доходившим до самого верха ямы. В эти же колодцы, в нижней их части, были заложены дощечки и щепы, облитые керосином для поджигания.

66. Печь для сжигания трупов людей, умерших от чумы.А — наружный вид печи для обжигания кирпича. Б — разрез той жепечи, приспособленной для сжигания трупов

Всего первоначально уложили 26 трупов, поверх них было вылито 6 банок керосина в 86 фунтов каждая, далее, поверх положили ряд дров толщиной наполовину меньше, затем, снова был уложен ряд трупов количеством 20; опять дрова, но они уже не укладывались, а разбрасывались поверх и в промежутках между трупами, в наименьшем количестве, вылито 4 банки керосина, затем, опять последовала укладка трупов и дров. Всего было уложено 78 трупов (3 детских, 2 женщин и 75 взрослых мужчин). Верхняя часть кучи, состоящая из переложенных вперемежку трупов и дров, выступила над поверхностью земли почти на 2 аршина. Печь была зажжена в час дня и к 8 часам вечера вся масса превратилась уже в пепел. Причем керосина было вылито 23 банки или 20,5 пудов. Дров ушло 5 куб. саженей на сжигание трупов и одна куб. сажень на оттаивание промерзшей почвы при рытье ямы.

Движение медицинского персонала. Крупная эпидемия ставит власти перед необходимостью привлечения большого количества медицинского персонала различных категорий. Однако приходится располагать теми людьми, которые имеются, и среди них не всегда одни только герои.

Количество врачей во время эпидемии возрастало незначительно и неравномерно.

Так, в ноябре при 13 случаях заболевания чумой в Харбине было 11 врачей, в декабре при 299 больных, т.е. когда число больных в городе возросло в 23 раза, количество врачей увеличилось всего в два раза. Когда же, в течение января, развитие эпидемии достигло своего зенита и число заболеваний увеличилось, по сравнению с ноябрем, в 70 раз и дошло до колоссальной цифры 912, число врачей увеличилось всего в 2,3 раза; в январе, например, было только на четыре врача больше, чем в декабре; на одного участкового врача приходилось в декабре 37 больных чумой, а в первой половине января — 114, во второй — 57. Приглашение студентов-медиков 4-го курса, а не 5-го, Богуцкий считал неудачным, так как ознакомление с эпидемической работой при малом клиническом опыте и незнакомстве с санитарным делом потребовало от большинства студентов около месяца, несмотря на ту энергию, какую они сразу же проявили.

Студенты 5-го курса Военно-медицинской академии прибыли уже тогда, когда эпидемия стала идти на убыль.

Фельдшерский персонал, приглашенный для участия в борьбе с чумой, оказался к ней мало подготовленным. В Харбине не было достаточного количества лиц, имеющих дипломы об окончании фельдшерской школы. Поэтому для исполнения обязанностей фельдшеров и фельдшериц пришлось приглашать акушерок, сестер милосердия, ротных фельдшеров и даже лиц, знакомых только практически с уходом за больными. Так, из 76 лиц состоявшего на службе в противочумной организации среднего медицинского персонала только 14 имели дипломы на звание школьного фельдшера или фельдшерицы, но и из этих лиц четверо до поступления на службу не занимались медицинской практикой (один был частным поверенным, один конторщиком, один доверенным торговой фирмы и одна занималась домашним хозяйством). Из числа 43 лиц, имевших звание акушерок, сестер милосердия и ротных фельдшеров до участия в борьбе с эпидемией семеро занимались другим делом; из 19 лиц, не имевших медицинского звания, а только практически знакомых с уходом за больными, фармацевтов было трое, учителей и учительниц двое, конторщиков пять, занимающихся домашним хозяйством пять; переписчица одна, кассирша одна и актриса одна. Такой пестрый состав среднего медицинского персонала может служить лучшим доказательством, что русские врачи в Харбине не всегда имели достаточно хорошо подготовленных помощников. Количество же низшего медицинского персонала: санитаров, рабочих-дезинфекторов и больничных служителей постоянно увеличивалось: в ноябре 70, в декабре 158, в январе 390, в феврале 346, в марте 191, в апреле 52.