Остров Русь 2, или Принцесса Леокады - Станислав Буркин

– Жалко, – сказал тот сфинкс, что грозился войной.

– Вы будете болтать или выполнять наши требования?! – взвизгнул Кубатай.

– Да?! – снова потряс кадкой Смолянин, вызвав очередной всплеск мяуканья.

– А каковы они, ваши требования? – спросил кто-то.

В зале повисла тишина.

– Ну, – сказал Кубатай. – Это... – Он стал затравленно озираться по сторонам.

– Может, вы хотите попросить политического убежища? – спросил Шидла.

– Можно! – закивал Кубатай.

– На Леокаде? – снова уточнил сфинкс.

– Да! Точно! – затряс головой Кубатай. – Отличная идея!

– Ну так убирайтесь туда! – сказал Шидла. – Эта машина легко перенесет вас на эту отвратительную планету и избавит от вас и Венеру, и Землю. Только отпустите наших Матерей-Кошек...

Говоря это, Шидла поднял лапу над какой-то кнопкой и внимательно посмотрел на меня. Я понял, что пора действовать, и подтолкнул Стаса к налетчикам. Кубатай кивнул нам, а Смолянин подмигнул.

– Негодяи не хотят отпускать наших Матерей-Кошек, главную нашу ценность и святыню. Но, о чудо, два молодых человека, легендарные герои Костя и Стас, тоже, между прочим, почетные граждане Венеры, вновь оказались у нас в гостях, и они сумеют уговорить подонков отпустить их.

– Мы, кстати, тоже хотим на Леокаду, – сказал я на всякий случай. – Так, посмотреть.

– Без проблем! – отозвался Шидла.

– Кошек отпустите, – тихонько сказал я, обернувшись к Кубатаю.

– Что? – спросил тот.

– Кошек отпустите, говорю, зачем они нам на Леокаде?

– А! – понял наконец Кубатай, опустил кошку на пол и погладил ее.

– Аппроксимация! Симочка! Кис-кис-кис! – закричал один из сфинксов, но та не хотела уходить и терлась о Кубатаеву ладонь.

Радостно хохотнув, Смолянин перевернул кадку, вытряс оттуда целую стаю кошек и зашипел:

– Кыш! Кыш! Пошли отсюда! – и принялся разгонять их своим чемоданчиком.

– Мяу! Мяу!!! – загомонили те, разбегаясь. Кинулась прочь и Сима.

– До свидания, кисонька! – всхлипнул Кубатай и вытер нос рукавом.

– Так убирайтесь же отсюда вон, бандиты! – вскричал Шидла и нажал на кнопку. А я одновременно с этим сломал свою прозрачную волшебную палочку.

И полыхнули цветные искры, и завертелся хоровод образов перед глазами, и я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. В который уже раз... Последним, что я услышал, был обращенный к Шидле запоздалый крик Кубатая: «Спасибо за семечки-и!..»

Часть третья

Долгожданное зло

Глава первая.

В тюрьме на Леокаде. О да :((( Зато в какой компании!

В принципе это была даже не тюрьма, а, скажем так, изолированные апартаменты. Впрочем, мне уже надоело описывать наши тюрьмы. Скажу только, что тут было несколько чистых светлых комнат, удобная мебель. Короче, уютно.

– А я, кстати, не испугался! – воскликнул Стас, заканчивая. – Ей не успел, а тебе скажу. Я не прыгнул из окна просто потому, что я христианин. В Евангелии такая история уже есть. Дьявол поставил Иисуса на краю пропасти и говорит: ну-ка прыгни, и если Бог не хочет твоей смерти, ангелы тебя спасут. А? Слабо? Но Иисус не прыгнул. Нельзя, говорит, искушать Господа твоего. А я что, лучше Иисуса, что ли?!

– Стас, ты успокойся, – сказал я. – Мне-то не надо доказывать, что ты правильно сделал, что не прыгнул. Я это и так знаю.

– А кому мне еще доказывать?! – кипятился Стас. – Этой-то ничего не докажешь! Она вообще ничего не соображает! Евангелием ее хотели охмурить! Ее охмуришь, пожалуй. Из нее христианка, как из меня... Черепаха! Ой... – остановился он, вспомнив, как однажды Кощей Бессмертный чуть было не превратил его именно в черепаху.

– Да, трудно тебе с ней будет, – заметил я.

– Что значит, мне «с ней будет»?! С чего это мне с ней как-то должно быть?! Да пошла она знаешь куда?!

– Представляю, – сказал я. – Но давай сформулируем корректнее. Скажем, «я разочарован». Так?

– Да. Вот именно. Я разочарован. И вообще, ты забыл, где мы находимся? Какая разница, очарован я или разочарован, если мы приговорены к пожизненному заключению, да, может, еще и загнемся тут по-быстрому. Завтра начнут восхищать.

Да, он прав. Похоже, я уже настолько привык, что мы постоянно попадаем в безвыходные ситуации и как-то всегда выкручиваемся, что расслабился.

– Слушай, а правда, – поднял я тему, – почему, куда бы мы ни попали – на Венеру, в Древний Египет, в Антарктику или вот сюда, мы вечно оказываемся в плену или в тюрьме?

– Может, у нас карма плохая? – ляпнул Стас. Вот тебе и христианин. – А может, просто потому, что тюрьма, плен – это приключение, – продолжал он. – Пока мы дома сидим, в школу ходим, нас ведь никто в тюрьму не сажает. А вот как приключения начинаются...

– Я бы даже сказал так, – поддержал я, – если бы кто-то писал о нас книгу, он бы нас мимо тюрьмы точно не провел.

Мы переглянулись.

– Ты намекаешь на то, что мы снова в вымышленном мире? – спросил Стас.

– Ну, допустим. Хотя я об этом не думал.

– Если это и так, то эта гипотеза нам ничем не поможет. Мир уж какой есть, такой есть, за его пределы все равно не выпрыгнешь. Ты когда-нибудь видел, чтобы какой-нибудь персонаж высунул голову из-под обложки книги? Нет? Я тоже. Да и вообще, даже самый реальный мир – в каком-то смысле все равно книга, которую пишет о нас Бог. Так что вымышленный-невымышленный – для нас разницы нет. Мне это еще Решилов когда-то объяснил. И можно об этом даже больше не разговаривать.

Ну что ж. Трудно было с ним не согласиться. Одно могу сказать: автор этого мира, будь он Господь Бог или какой-нибудь второсортный писатель-фантаст, тюрьму нам сочинил на этот раз довольно сносную. Спасибо ему.

Но Стаса, похоже, тема не оставляла, и он сделал вот что. Встал посередине комнаты, поднял голову в потолок и сказал:

– Эй ты, автор! Или авторы. Сделайте-ка уже побыстрее что-нибудь, чтобы нас отсюда поскорее выпустили! – После чего обернулся ко мне и сообщил: – Богу как-то легче молиться. Пиетету больше. А тут так и хочется сказать: «Эй вы, сволочи!..»

– Не надо, – только и успел я сказать, как в коридоре раздался шум – звон ключей, скрип петель и гомон нескольких голосов.

Мы кинулись к двери, приникли к решетке и увидели... О боже ж ты мой! Мы увидели... Кубатая и Смолянина!!!

– Он услышал! Услышал! Кубатай нас спасет! – заорал Стас и запрыгал как сумасшедший. А миг спустя чуть не свихнулся и я, потому что вслед за дэзээровцами стражники втолкнули в тюрьму еще одного меня и еще одного Стаса.

– Костя! Костя! – заорал Стас, тот, который сидел со мной, сквозь решетку. Не мне, а второму Косте.

– Кто это?! – удивился тот и принялся озираться. Причем говорил он по-русски.

– Это я, Стас!

– Это мой двойник, которого Неменхотеп сюда отправил, – сразу понял Стас-два, – а Костя с тобой?

– Здесь я! – крикнул я.

– Ну а где им еще быть, если стоило нам тут появиться, как нас сразу – в тюрьму? – сказал Костя-два. Сообразительный. – Вот и их также. Ну, как вы тут?

– Нормально! – крикнул Стас. – Короче, с Леокадией спорить бесполезно! Учтите!

– Идите, идите, – толкнул его один из стражников. – Не велено разговаривать!

– Ты, козел! Ты че пихаешься?! – завопил Смолянин. – Не трожь Кубатайчика! Не видишь, мужчина в положении!

Я во все глаза рассматривал себя через решетку, и мне почему-то ужасно хотелось до себя дотронуться. Я бы сказал «возникло непреодолимое желание», если бы оно не было легко преодолено дверью камеры.

– Судя по форме, – вторил Смолянину Кубатай, – вы – военнослужащие, не так ли? История учит, что воины всех без исключения армий, во все века, с особой бережностью относились ко всему, связанному с материнством... Древнеримский историк Плиний сообщает, что во время длительных походов римских легионеров...

Но дослушать поучительную историю генерал-сержанта о римских легионерах мы не смогли, так как скованных наручниками дэзээровцев и наших двойников протолкали вперед, и мерное бормотание Кубатая, смешавшись с эхом сводчатого коридорчика, стало неразборчивым.

Стас посмотрел на меня странным взглядом.

– Я хочу его потрогать, – сказал он.

И мне не надо было объяснять, что он говорит о своем двойнике.

Нет ничего удивительного в том, что, когда вторые Костя и Стас появились на Леокаде, они были моментально арестованы. Ведь каждая собака знала нас тут в лицо: сперва мы стали самыми главными героями планеты, претендентами на ее трон, а потом – преступниками, нарушившими главный закон планеты... И вдруг нас увидели разгуливающими на свободе, да еще в сопровождении двух более чем странных типов.

Теперь-то я одинаково хорошо знаю все, что происходило с каждым из нас, но некоторое время мне придется условно называть себя то просто «я» – это тот Костя, который уже давно на Леокаде, то «я-второй» или «Костя-второй» – это тот, который появился на ней со Смолянином и Кубатаем. То же и со Стасами. Но эта путаница, поверьте, будет недолго. Обещаю.