Записки грибника #2 - Алексей Федосов

Сказать что новики необстрелянные, нельзя так уж прямо, каждый уже успел отмотать по два и боле лет на засечной полосе. Все попробовали чужой крови и пролили свою. Но вот с точки зрения нашего господина сотника, мы (наверно могу так говорить) грязь, и тлен под его стоптанными в хлам сапогами, ничего не умеющие делать салаги.

— Завтрева по утру, чтоб ноги вашей здесь не было. — Отдав последнее ценное указание, Силантий двинулся прочь со двора, оставив нас с десятником переглядываться в удивлении, от такого решения начальства.

— Это чего с Митрофанычем случилось, — Илья повернулся ко мне, одновременно махнул рукой кому-то из стрельцов, подзывая к себе.

— А я почем знаю, какая шлея под хвост попала. Давно просился отпустить с доглядчиками…

— Михась, — Перебил меня Илья, обращаясь к подошедшему стрельцу — бери народ и веди со двора. Спозаранку велено идти… кто колобродить будет вечорой… Ступай. — И погрозил кулаком.

— А я тут в голову никак не возьму, — Десятник всплеснул руками от возмущения, — Чего это Силантий Митрофанович велели у тебя на дворе быть? Эвон оно как…

— Федор, это не про ту писульку, что Третьяк Корнилов со товарищи, давеча с ляха снял?

Колхоз — красный лапоть, а с другой стороны запрета на подобные разговоры не было.

— Она самая. — Замялся говорить про то, что там написано или нет? А с другой стороны, чего скрывать, все равно все наружу вылезет. Тем более Илюхе, рано или поздно, но придется поведать об небольших возможных изменениях наших планов.

— В ней много чего писано:

Наклонился к его уху и прошептал, — С Кракова, деньги везут наемникам Владислава, много.

Улыбка слетела с его губ, он резко повернулся и посмотрел мне прямо в глаза, — Побожись.

Выполнить просьбу Ильи не успел.

Створка ворот затряслась от молодецкого пинка подкованным сапогом, и до боли знакомый голос произнес, — Эй, господар, відкривай!

Приютил один раз заяц лису… Опосля бомжевал по углам у родственников.

— Федор ты ждешь кого? — На лице десятника появилось легкое недоумение. По округе разбросаны секреты столько дней жил тихо, спокойно. И тут такое… Ворота средь белого вечера ломают.

— Я, кажется, знаю, кто это может быть. — Хлопнул Илью по плечу и пошел открывать ворота.

Вот уж кому не пропасть, так это господину Шадровитому со товарищи, щірим хохлам Панасу и Григорию.

Распахнул обе створки настежь, и три всадника и одна вьючная лошадка въехали на двор. Остановились у сарая, который на моем подворье был вместо конюшни, спешились.

После взаимных приветствий, дружеских объятий и похлопываний по спине, гости дорогие быстренько рассупонили транспорт, и мы всей гурьбой пошли в избу.

Панкрат, самый молодой стрелец из моих охранников, метнулся за Силантием, упредить, мол — гости прибыли. Да сарафанное радио и поставленная служба ужо сообщила, и не успел гонец закрыть за собой дверь, как на пороге нарисовалась знакомая фигура.

Следом за ним подтянулся генералитет из обозного штаба, еще народишко подгреб. Скоро на дворе вовсю полыхал костерок, прогорая на угли. Рядом крутились Панас с Григорием, разделывая тушку небольшого кабанчика, себе на беду, нам на радость, перебежавшего дорогу. Сунулся было помочь, сидеть в одной избе со старперами невмоготу, но был культурно послан пешим маршрутом, — , москалі не вміють смажити свинку, у них з нэи тільки підошви для чобіт добре виходять.

Нарезав с десяток кругов и успев надоесть поварам, настороженно следившим за моими передвижениями (подумаешь — с пяток советов дал), вернулся в дом.

Тут веселье было в самом разгаре, Шадровитый вещал новости, словно диктор с радио, монотонно и торжественно иногда сбиваясь на вокзальные объявления Дамочка, я таки вам третий раз повторюю, поизд на Одесу вже пишов, але особисто для вас, мадам, це НА ХЕРсон

попутно разговляясь красненьким.

Когда все было пересказано и разобрано по косточкам, подоспело мясо, вкусные запахи уже и в дом заползти успели. Собравшиеся отдали должное жаркому, и очень скоро останки бедного порося были снесены в мусорную кучу, вино допито, и народ после начальственного рыка, разошелся.

За столом остались Силантий да Архип Шадровитый, тихо переговаривающиеся о каких-то своих делах.

Слушать их… У меня личных забот хватает, собрать барахлишко, проверить оружие, сходить на «болотный склад» за патронами и прочими игрушками для взрослых мальчиков.

О, кстати! Со склада и начну, пока светло, не то в потемках на болоте по кочкам скакать — себе дороже.

Нищему собраться — подпоясаться. Через пять минут бодрым шагом шагал на окраину деревни, там Илья со своими стрельцами, квартировал в старом сарае для сушки снопов.

А ничего так домик, такие опосля дачники строить будут, дешево и сердито. Подклеть, рубленые из тонких бревен стены, крытая тесом крыша — в теплое время жить можно.

Десятник обнаружился за обителью, вправлял на место мозг какому-то растрепе, подошел ближе. Ба, да это старый знакомый, Данила, почетный могильщик и раздолбай по совместительству.

Через три минуты, я и еще пяток выделенных стрельцов, уже шагали по тропинке вьющейся среди кустов и выводящей в место, откуда начиналась гать до острова.

Уже в сумерках, вернулись обратно, с трудом переставляя ноги и сгибаясь в три погибели от тяжелой ноши. Оставив Илью разбираться с амуницией и боеприпасами, убрел к себе.

На ночном небе уже взошла луна, когда я добрался до лежанки.

Мысленно пробежал список уложенного в сидор имущества… Вроде бы ничего не забыл.

Сон уже накатывался, и вдруг вспомнились слова Фридриха Энгельса, которые он еще скажет:

В ранцах убитых русских солдат можно было найти, — только краюху хлеба, завернутую в чистое белье, головку лука… и патроны, много патронов…

Лета ХХХ года, Сентябрь 6 день

Дождь, мелкий нудный дождь.

Он идет уже третий день, иногда заканчивается и, кажется, что уже распогодилось и в просветах мелькает яркое пятно солнца. Но из серых туч, похоже, что они цепляются за верхушки деревьев, вдруг начинает сыпать мелкой пылью и в воздухе повисает туман, да такой, что через пять метров очертания предметов расплываются.

Вчера вышли к тракту и за весь день наблюдений, по дороге проехал всего один отряд верховых, человек сорок и больше никого до самого вечера, пока не собрались и не ушли. Все словно вымерли.

Переночевали в глубоком овраге, а рано утром пошли в сторону Смоленска, попутно осматривая места на предмет организации засад. Одно нашлось буквально через час ходьбы и как показалось с первого взгляда вполне подходило.

Ложбина промеж двух холмов, один довольно с довольно крутым склоном. По дну, разделяя лощину пополам, протекает ручей в метра полтора шириной.

Но тщательный осмотр, показал, увы, место не приемлемо.

Можно устроить засаду, но, до ближайшего леска, полверсты заболоченного и поросшего ивняком поля, пешим да и конным, по этим кочкам пробираемся с трудом и в случае чего, быстро не уйдешь.

Остается только один путь для отхода — тракт.

Мелькнула мысль о подвижной засаде. Прикинул и рассмеялся её полной несостоятельности, от нас будут шарахаться все и даже поляки, настолько внушительно это должно смотреться. Но такой ход можно и нужно отложить в памяти, авось пригодиться.

После короткого совещания двинулись дальше и через пять верст, нашлось то, что нужно.

Сосновый бор. Вековые деревья, стройные, совершенно ровные, тянули свои кроны вверх на десятки метров. Через несколько десятилетий такие леса станут называть мачтовыми, и они будут строго охраняться государством.

Место для засады, словно специально создано самой природой, практически ничего добавлять не надо, только расставить мины, проложить провода, выкопать окопы.

Придется поломать голову, чтоб объяснить, для чего нужно лезть в них. Хотя… Надеюсь, с этим проблем не будет, Илья должен знать, что при осадах крепостей сапа копается и вообще земляных работ не меряно.

Я облазил все, перемазался, как свинья, но остался доволен выбранной позицией.

Дорога проходит через туннель образованный растущими соснами и есть два шикарных дерева необъятного размера в обхвате, как раз запереть вход и выход, а так же возможно установить несколько зарядов наверху. Последующие после взрыва разрушения, вызовут падение крупных веток и, если повезет, всей кроны целиком, и это, кстати, будет желательно, снизит подвижность конницы практически до нуля.

Надо постараться, чтоб как можно больше врагов умерло сразу, иначе нас порвут на клочки.

У моих планов был еще один пунктик, который надо будет обсудить с Ильей — выживших после нападения быть не должно. Можете это называть, как вам будет угодно — шиза, паранойя, бзик или нечто иное…