Бразилья - Йен Макдональд

– Я так понимаю, в последнее время ты сильно расстраиваешь маму, Эдсон.

– Сеньор, я бы ни за что не подверг маму никакой опасности, поверьте, – Эдсон слышит, как дрожит его голос. – Можно я кое-что вам покажу? Думаю, вас это впечатлит.

Эдсон поднимает руку. Команда Серферов дергается в сторону оружия. Главарь кивает. Эдсон завершает жест, из раздевалки выходит Милена в украшенном монограммой топе, стрингах и гетрах патриотических цветов, футбольный мячик прыгает перед ней, как щенок, а девушка беспечно жует жвачку перед зрительным залом из обнаженных мужских тел. «Помни, чему я тебя учил, – мысленно приказывает Эдсон, пока девушка подкидывает мячик выше, выше, выше. – Улыбайся, всегда улыбайся».

– Ну, сеньор, что думаете? – После такого, считает Эдсон, сотня тысяч фанатов на «Морумби»[205] – это раз плюнуть.

– Я впечатлен, у девочки есть талант. Ей нужно сделать пластику груди, думаю, у тебя это уже в планах, но вот задница отличная. Настоящая бразильская попка. Долго она может так держать мяч? – Главарь хлопает рядом сидящего солдаду по бедру. – Эй, тебе нравится эта белая задница? Встает, да? – Снова хлопок. Я бы на его месте запомнил, думает Эдсо. – Та еще штучка, да? – Хлоп, хлоп, хлоп. – У кого тут стояк? Ну-ка, покажи мне, – Да вообще-то у всех, кроме Главаря, замечает Эдсон. И Эдсона. – Ну, сынок, ты меня хорошенько развлек, но ты ведь пришел не для того, чтобы продемонстрировать свою Королеву Футбола.

– Верно, – говорит Эдсон. – Я здесь потому, что планирую одну операцию, мне нужно ваше разрешение.

* * *

Перья! Перья! Перья! Слово несется вверх и вниз по ладейру, спускается по серпантину главной улицы Сидаде-де-Лус, словно водный поток, расползается, как слухи, по кафе и супермаркетам, игровым площадкам, вдоль уличных фонарей, с которых тюни-

ровщики сосали энергию для сварочных аппаратов и окрасочных пистолетов. Хвостовые перья черного петуха воткнуты в грязь, просунуты под металлическую сетку ворот, запихнуты под дворниками. Вырезанных по трафарету петухов закрашивают малярными кистями на ставнях магазинов, тротуарах, в уголках более крупных граффити, наглого и напористого черного петушка. Его крик слышен на холмах от родовия до автовокзала, от Ассамблеи Бога до резиденции самого Главаря наверху: скажите мальчикам, хорошим мальчикам, что банда снова в сборе.

Они встретились в служебном помещении спортзала Эмерсона среди сломанных тренажеров: сам Эмерсон, Большой Стейк (этот явился сразу, опекал собственный спортзал), Индюк со своим квант-ножом и придурок Вкусняшка, который растрепал бы всем, если бы остался за бортом, потом еще два механика – Эдмилсон и Шоколадный Джек из гаража, водители Вагинью и Фуракан, а еще почетные гости Перьев, Амилкар и мистер Смайлс, отвечавшие за безопасность и конфиденциальность, выглядели они одновременно напыщенными и испуганными.

– И я, – сказала Фиа. – Вы использовали мои деньги. Хочу увидеть, на что вы их потратите.

– Это были не твои деньги. Кто-то должен был знать, как делать ставки. А некоторые парни. они тебя и раньше знали.

Эдсон вынужден был признать, что афера у них вышла блестящая. Фиа, изумленная, с широко открытыми глазами, забарабанила в его дверь как-то под утро, когда разве что в туалет встают. Эдсон тут же вынырнул из постели прямо с голой задницей и потянулся за пистолетом, решив, что явились убийцы-сесмариа.

– Поверить не могу, у вас тоже показывают «Мир где-то»!

По «Глобу 12» круглые сутки крутили телесериалы, и в часы бессонницы Фиа перескакивала с канала на канал. («Все случается где-то в мультивселенной», – сказал мистер Персик на следующее утро, когда они рассказали о своем плане за завтраком с яйцами и сосисками.) Во вселенной Эдсона не просто показывали «Мир где-то» – сериал был абсолютно идентичен тому, на который тайком подсела и Фиа: актеры, персонажи, сценарий. Одно важное и позволяющее неплохо заработать отличие: здесь сериал отставал на неделю. Эдсон даже знал почему: Фиа – та Фиа – говорила про забастовку технического персонала. Они терпели до последнего, но в итоге решили выступить с протестами. Тогда ей это казалось важным. Во вселенной Фии же всем удалось договориться.

– То же самое, слово в слово?

Она кивнула ошарашенно.

– Ты уверена?

Огромные глаза.

– Информация – это власть, – объявил он за завтраком. – И как можно на этом заработать?

– Это просто, – сказала Фиа. – Голубая любовь.

Мистер Персик с невозмутимым видом взбивал яйца. Вот уже два месяца сериал подходил к кульминационному моменту страсти между Раймунду и Рональдана. Если бы Эдсон хоть иногда смотрел телевизор, читал журналы и следил за форумами, то был бы в курсе, что сейчас нет у Бразилии вопроса более важного, чем – будет что-то между ними или нет? Букмекеры давали все меньше шансов с каждым днем по мере приближения Судьбоносного Эпизода: все должно произойти – голубая любовь прямо в прайм-тайм. Ради интриги сценаристов держали в отеле под охраной. Ожидание накалилось до предела, цены на рекламу стали астрономические. И Фиа уже смотрела этот эпизод.

Ставка была сборной. Они разбросали мелкие суммы, полученные от продажи антикварных вещиц, пожертвованных мистером Персиком, по нелегальным букмекерским конторам по всему Сан-Паулу, ставили всегда немного, чтобы никто ничего не заподозрил, и далеко друг от друга, чтобы никто не расколол систему. Эдсон, Фиа и мистер Персик колесили по бульварам, невозмутимо входили в комнатенки на задворках и выкладывали реалы на пластмассовые столы. Потом Эдсон настолько увлекся, рассылая черные перья и рисуя черных петушков по всему Сидаде-де-Лус, что целиком пропустил Злополучный Эпизод.

Дилер, который помогал Эдсону сбывать антиквариат, выдал ему столько реалов, что в них можно было купаться.

– Откуда ты узнал, что они струсят в последнюю минуту? Вы что, держите в заложниках мать сценариста или типа того?

– Типа того, – сказал Эдсон.

И теперь, стоя перед старой бандой Перьев в спортзале Эмерсона, где под столом лежали спортивные сумки, набитые реалами, Эдсон видит, как годы бросились врассыпную испуганными птицами. Ему снова было двенадцать, реальность побила все мечты о надеждах и достижениях, и приходит горькое осознание, что, несмотря на все амбиции, он не сможет летать достаточно быстро, чтобы преодолеть силу тяготения Сидаде-де-Лус. «Ты закончишь очередным маландру с пистолетом и бандой».

– Спасибо, что вы пришли. У меня есть план, операция, я не справлюсь один, мне нужна ваша помощь. Это нелегально… – Смех. Неудивительно, – .и небезопасно. Вот почему я прошу вас как друзей, а не как бывшую банду Перьев. Не думайте, что я пытаюсь оскорбить кого-то, предлагая оплату, а заплачу я хорошо. Непредвиденная прибыль. Пара ставок сыграла. Вы меня знаете. Я – профессионал. – Он задерживает дыхание, и вся комната вместе с ним. – Это большая услуга, и вот то, что я хочу сделать…

* * *

– Не возражаю против твоей операции, – говорит Главарь, наклоняясь вперед, и пот капает с его сосков. – Эдсон, я уважаю твой деловой подход, поэтому предлагаю пятнадцатипроцентную скидку от стандартной таксы.

Эдсон понимает, что застыл. Он спокойно выдыхает, медленно и незаметно, так что капельки пота на его тощей груди даже не дрожат.

– Щедрое предложение, сеньор, но сейчас любые таксы сильно ударят по моим денежным потокам.

Главарь смеется. Все его тело сочувственно сотрясается.

– Тогда давай выслушаем, как будешь расплачиваться.

Эдсон кивает на Милену, которая все еще подбрасывает мяч, улыбаясь при каждом ударе.

– Вы сказали, она вас впечатлила.

– Я сказал, ей нужна пластика.

– У нее проба в команду «Атлетику». – Это не совсем ложь. Он знает, как там зовут главного. Договорился о встрече с его секретарем.

– Это не уровень Сан-Паулу.

– Нужно набрать фанатов. У меня есть план развития карьеры.

– В отсутствии тщательности тебя обвинить сложно, – говорит Главарь. – Но…

– Дополнительно отдам волейбольную команду.

Главарь хмурится. Серферы копируют его выражение, только в преувеличенной степени.

– Девочек.

Главарь поворачивает голову на массивной гофрированной шее.

– Они могут играть топлес.

– По рукам, – говорит толстяк, дрожит от смеха, раскачиваясь взад-вперед, морща огромный волосатый живот и хлопая себя по бедру. – Ты меня убиваешь, наглая ты обезьянка. Даю тебе разрешение. А теперь рассказывай, зачем оно тебе?

– Очень хорошо, сеньор, с вашего позволения я собираюсь вломиться на стоянку военной полиции в Гуапире и украсть четыре квантовых компьютера.

9—10 июня 2006 года

29 октября 1731 года

Некоторые замечания касательно гидрографии Риу-Негру и Риу-Бранку доктора Робера Франсуа Оноре Фалькона, члена Королевской академии Франции.