Семизвездное небо - Герай Фазли

- Эти названия дал им народ...

- Конечно, придумал народ, - радостно продолжал Рамзи. - Это-то Айхану и нужно, чтобы люди хорошо думали о нем. Это и есть самый тонкий вид честолюбия. В этом смысле Айхан амиоглу еще искуснее тебя. Он как будто прячется от славы, а слава бежит за ним следом.

- Если мы будем только так оценивать все благородные поступки людей, тогда на свете не найдется ни одного настоящего человека. Между тем благородных людей гораздо больше, чем неблагородных.

- Но не будем забывать, что ни один из этих благородных людей, которых, по твоему уверению, больше, не свободен от страсти личной славы. По-твоему, почему он против памятника Эльдару Абасову?

- По правде говоря, это для меня пока тоже загадка.

- Тут нет никакой загадки. Он попросту завидует. А зависть- это обратная сторона честолюбия. Он думает: зачем простому летчику Эльдару Абасову ставить памятник величиной с Гылынджгая? Ведь он, Айхан амиоглу, тоже был на фронте. Кто знает, может быть, и он где-то проявил героизм, но ему не повезло. Правильно?

Шахназ хотела что-то возразить, но не смогла. Рамзи, почувствовав, что она отступила, еще больше приободрился:

- А ты, Шахназ-ханум, не сердись за мою откровенность. Влюбилась в него, как ребенок. И этого еще мало. И на языке твоего сына только одно: дядя Айхан сказал, дядя Айхан не так сказал...

- Это вы напрасно, Рамзи-муэллим, за сына я не беспокоюсь. Айхан приучает его к труду, учит любить природу.

- А после этого, бог даст, приучит и к ненависти, сладкими словами научит ненавидеть память героев.

- Нет, ошибаетесь, Рамзи-муэллим, Айхан никогда не примешает к шербету яд и не даст выпить моему сыну. Сам выпьет, но ему не даст.

На большом лбу Рамзи снова появились глубокие морщины.

- Я... изумлен, Шахназ-ханум, ей-богу, изумлен. Хоть бы один день посидеть на троне этого Айхана амиоглу! Я согласен быть таким же калекой, хромым и кривоногим, но только таким счастливым, как он. Только бы услышать из твоих уст столько приятных слов.

- Вы напрасно над ним смеетесь...

- Я не смеюсь над ним, я ему завидую, причем откровенно. Ты превратила этого несчастного в такого идола, что мне ничего не остается, как завидовать ему. Не узнала ли ты в Баку что-либо новое? Может быть, легендарный герой Ризвана Раджабли - действительно Айхан амиоглу?

- Нет, к сожалению, это не так. Айхан Мамедов, что изображен на картине, действительно другой человек.

- А к чему же сожаление?

- К тому, что я очень в это верила. По правде говоря, меня и теперь не оставляет эта мысль...

Горький смех Рамзи прервал ее. Председатель с издевкой сказал:

- А я чем дальше, тем больше верю в то, что ты в него влюбилась, Шахназ-ханум... ей-богу, влюбилась...

- Я не знаю, о чем вы говорите, но как человека, как мудрого учителя моего сына я действительно его люблю.

- Я чувствую, что он тоже к тебе неравнодушен. Только увидев тебя, он забывает о себе.

Теперь очередь была за Шахназ.

- Хоть о себе он и забывает, но о том, что я честная женщина, он не забудет, можете быть спокойны.

Рамзи опять был поставлен в тупик. Разве, оставив все свои дела, он пришел в школу только затем, чтобы услышать эти слова? Что опять произошло с Шахназ? Неужели в Баку она услыхала что-то новое у этого художника? Но что она может узнать? В газете, в журнале, везде ясно написано, и сам художник подтвердил, что Айхан Мамедов, тот, что на картине, погиб. И героизм состоял именно в этой гибели. Так чего же хочет добиться Шахназ?

Он вышел из школы и в глубоком раздумье направился в правление. "Кто же все-таки этот хромой? Что видит в нем Шахназ? А я сам?.. Почему я не могу смотреть ему в глаза?"

10

У рассветной звезды спросили:

- Ты, почему так красива?

- Далека, - сказала она. - Поэтому.

Был выходной день. Эльдару не надо было идти в школу. Но дел у него было много. Мама поручила их целую кучу: полить деревья в саду Эльдара, отремонтировать школьный громкоговоритель. Еще надо было сделать домашние задания и подготовиться к сочинению "Солнце - краса вселенной". Это было самым трудным из всех дел. Потому что мама, когда узнала об этой теме, сказала, что если он и на этот раз получит за сочинение пятерку, то, несомненно, сумеет сесть за парту Эльдара Абасова.

Вот почему Эльдар сегодня в темную рань, еще до восхода солнца, решил подняться на самую высокую точку Гылынджгая и оттуда посмотреть, как восходит солнце.

Когда он, пройдя мимо уже начинающих "говорить" с ним застывших человеческих фигур Гылынджгая, насвистывая, поднимался по узкой, заросшей росистой травой тропинке, Чеменли только пробуждалось ото сна. От редких домов внизу поднимался дымок. На пенящихся водах Агчая еще стлался утренний туман, а на зубцах Бабадага заплясали первые лучи солнца. Между двумя самыми высокими хребтами Карадага будто текла розовая река.

Эльдар уселся поудобнее на заросшую мхом скалу на последней ступени Гылынджгая, глубоко вздохнул и огляделся.

Загоревшись красным пламенем,

снова зарделась заря.

Красным цветом зари

осветился горизонт,

напевал он и в такт стихотворения размахивал рукой. Дома в Чеменли с этой высоты походили на пчелиные ульи.

Внезапно среди маленьких елочек, растущих в конце замшелых скал, послышался шорох. Присев на корточки в траве, Эльдар прислушался: не медведь ли? Шорох послышался явственнее. И в ту же минуту он увидел сквозь деревья дядю Айхана, опирающегося на свою разрисованную палку.

- Дядя Айхан, эй!.. Дядя Айхан... Я здесь!.. - С этими словами он радостно ринулся вниз по росистой тропинке. - Здравствуйте, дядя Айхан! Вы тоже здесь? Давно пришли?

- А ты что тут делаешь, Эльдар? - Айхан разглядывал его босые ноги с засученными штанинами.

- Я?.. Смотрю на восход солнца. Завтра мы будем писать сочинение "Солнце - краса вселенной".

- Ого, какая прекрасная тема, так и хочется снова сесть за школьную парту.

- Мама говорит, что, если я за это сочинение получу пятерку, она усадит меня за парту Эльдара Абасова.

- Правда?

- За ней сидят только отличники. Вы забыли? Я же вам рассказывал.

- Нет, я помню. Ты тогда, кажется, говорил, что только по естествознанию получал четверку...

- Да, по маминому предмету. И теперь только по естествознанию у меня четверка. Но мама обещала, что, если завтра я по родному языку получу пятерку, она разрешит мне сесть за парту отличников.

- По родному языку?

- Говорит, что по этой теме может получить пятерку только тот, кто любит природу, как Эльдар Абасов. И никто больше.

- Твоя мама правильно говорит, сынок. Только тот, кто любит природу, может знать, что солнце - краса вселенной. Видно, я еще не всему тебя обучил, - улыбнулся Айхан.

- Почему же? Я уже знаю язык некоторых вещей, например ветра, леса, скал...

- Это-то хорошо. Но тебе еще предстоит проникнуть в тайны каждого явления. Так, ты должен знать, куда уходит солнце после заката, где оно ночует...

- А вон там, за горами.

- И еще в сердцах хороших людей.

- Правда? Вот этого я не знал.

- Да, у солнца есть два убежища - небо и доброе сердце. Даже если хороший человек умирает, солнце остается жить в его сердце.

- Как интересно вы говорите, дядя Айхан! - изумленно проговорил Эльдар. - Вот когда вы что-то объясняете, я вас все больше узнаю, а узнавая, все больше люблю... Правильно я говорю?

Айхан внутренне растрогался. Вспомнил их сердечную беседу с Эльдаром два года назад, в первые дни своего появления в Чеменли. Сколько зернышек заложено в это чуткое сердце! Прорастут ли они? И, оглядев мальчишку с головы до ног, он произнес:

- Ну хорошо, сынок. Не буду тебе мешать, иди занимайся своим делом. А я пойду пригляжу за саженцами в Гаяалты.

Айхан исчез в лабиринтах Гылынджгая. Отсюда, с горного склона, хорошо была видна вся длина Агчай. Вскоре на застекленных верандах домов заиграли солнечные зайчики. Эльдар повеселел. Он еще долго кружил в скалах.

Вдруг он вздрогнул, увидав на тропинке какого-то совсем неизвестного человека. Кто бы это мог быть?

Человек шел медленно. Эльдар смело подошел к нему.

- Вы художник?

- Да, а как ты это узнал? - приветливо ответил незнакомец.

- И зовут вас Ризван Раджабли? Правильно?

- Правильно... но скажи мне, пожалуйста, откуда ты все это знаешь?

- Я слышал о вас от мамы.

- От мамы? А кто твоя мама?

- Шахназ-муэллима, она была у вас в Баку.

- А, понял, Шахназ-муэллима. А я как раз и приехал сюда по просьбе твоей мамы.

- Пойти сказать ей?

- Не спеши. Успеешь. Скажи-ка мне лучше, что ты делаешь здесь, в этих скалах, в такой ранний час?

- Смотрю на восход солнца... слушаю мугам, который поет скала, мугам "Шахназ". Вы его тоже слышите?

- Мугам "Шахназ"! Да, я тоже очень люблю этот мугам.

- Значит, вы тоже знаете язык этих скал? А меня выучил этому языку дядя Айхан.

- Кто такой дядя Айхан?

- Наш садовник.

- Садовник Айхан Мамедов?