Белорусский набат - Александр Афанасьев

Оператор и один из автоматчиков остались в фургоне. Впереди водитель и еще до двух человек – наверное, тоже вооруженные.

Попадос, в общем и целом.

– Пожрать бы мне… – попросил еще раз я.

Пить – странно, но пить я не хотел.

Автоматчик достал из разгрузки «сникерс», сорвал обертку, протянул его мне. Я жадно стал грызть батончик зубами, кусать от него…

Снайпер – с винтовкой триста тридцать восьмого калибра, упакованной в кейс, а тот, в свою очередь, был упакован в большую длинную коробку – поднялся вверх на лифте. Его напарник – его винтовка была разобрана на две части – пошел по лестнице пешком.

Стальная дверь легко поддалась ключу. Они сняли нужную квартиру без особых проблем. Как и две другие. В одном случае пришлось разыграть целый спектакль – хозяевам сообщили, что у их сына, учащегося в России, проблемы со здоровьем, и надо срочно приехать. Как бы то ни было – они все равно бы проникли в эти квартиры, но снайпер считал правильным, что они обошлись хитростью, а не насилием. Белорусы не были врагами, и применять против них насилие не годилось…

За стальной дверью была обычная квартира, какую покупают, чтобы сохранить деньги, и потом сдают. Небольшая, но и не маленькая, в самый раз, с отличным видом, с жалюзи на окнах вместо занавесок, со стандартной мебелью «под ИКЕА». Широкая кровать, светлое покрытие на стенах. Похоже, квартира для сдачи богатым иностранцам, приезжающим в Беларусь на длительное время.

В дверь позвонили. Снайпер посмотрел в глазок, щелкнул замком. Это был напарник…

– Чисто?

– Ага.

– Помоги…

Основную позицию они устроили на кухне, потому что в большой комнате сильно мешал балкон. Устроили платформу, притащив подходящее по высоте спинки кресло и разобрав кровать – им нужна была ровная поверхность, на которой могли разместиться они оба. Матрац свернули, зафиксировали широким скотчем – теперь у них была опора, на которой можно было разместить оружие.

Сектор обстрела, правда, был так себе – градусов сорок. Но в этот сектор попадала часть набережной, большая часть Старовиленской улицы, на которой находилось американское посольство и практически весь сектор возможного зависания американских вертолетов, если они рискнут предпринять спасательную операцию…

Напарник снайпера пошел на балкон, чтобы установить метеостанцию, передающую данные прямо на его айфон, где была заранее загружена программа расчета точки попадания, – такие программы можно купить в Интернете за 9,99 доллара США под любой калибр и тип патрона. Снайпер приоткрыл окно и ослабил защелки. Пока не стоит открывать его полностью – привлечет внимание наблюдателя, но если придется работать, его надо будет открыть полностью.

Достал и выложил винтовку, вмял цевье в упругий скаток ватника. Присоединил магазин. Вернулся напарник, начал приводить в готовность свою винтовку. Он еще успел разместить веб-камеру с выходом на айфон на третьем этаже с тем, что если кто-то будет подниматься по лестнице, они бы это видели.

– Готов?

– С богом…

Второй номер настроил рацию.

– Сифон готов…

Минск, Беларусь. Старовиленская, 46. Здание посольства США в РБ. 11 сентября 2020 года

Посольство США в Минске находилось на улице Старовиленской, 46, через дорогу от модернового здания посольства Украины. В отличие от украинского посольства, которое архитектурой напоминало модерновый кинотеатр позднесоветского реализма, американское посольство находилось в двухэтажном, желтого цвета здании с колоннами, обнесенном высоким бетонным забором. Кроме того, были построены еще здания на территории, поскольку весь дипломатический персонал в одном здании поместиться не мог. Охрана здания была слабой, это не Багдад и не Кабул. В диктаторской Беларуси пусть и не совсем соблюдались права человека, но был порядок, и вряд ли бы кто-то решился напасть на американское посольство.

С другой стороны, Устав ООН определяет как агрессию в том числе и засылку на территорию противника бандгрупп и незаконных вооруженных формирований. Во времена Холодной войны – на такое следовал жесткий и однозначный ответ, заброска бандгрупп считалась вспомогательной мерой по разложению тыла, но когда-то… возможно, в восемьдесят девятом, после падения Берлинской стены и серии бархатных революций, возможно, в 1991-м, после августовского путча и развала СССР, возможно – позже, после событий в Сербии и особенно Оранжевой революции 2004 года на Украине кто-то решил, что теперь эти действия станут основными. И даже сейчас, после Египта, после Ливии, после Сирии, после второй Украины, это решение не отменялось, оно не было признано ошибочным. Больше крови! Бархатные революции становятся все менее бархатными, и кровь революции, свергшей Чаушеску, то, как мир ужаснулся этой крови, выглядит непередаваемо наивно на фоне творящегося сейчас беспредела, когда целые страны бомбят, а целые народы сталкивают лбами и наблюдают, как те дерутся. Теперь цена революции – развал страны и гражданская война, и эта цена выглядит желательной, такую революцию провоцируют, такую возможность не признают чудовищной, вовсе наоборот. Революция и гражданская война – действенный способ раз и навсегда убрать соперника с геополитической арены…

Так почему же, скажите мне, должна действовать норма о неприкосновенности посольств, если норма о неприкосновенности государств и обществ отменена явочным порядком. Да, конечно, люди сами свергают своих диктаторов, но ведь могут найтись и другие люди, те, что сами возьмут автомат и пойдут громить и жечь посольство, а то и захватят заложников. В Бенгази прозвучал первый тревожный звонок: разъяренная толпа разорвала троих американцев, в том числе и посла. В Египте толпе не удалось проникнуть в само здание, но удалось подняться на крышу, сбросить американский флаг (над ним тут же надругались) и водрузить вместо него флаг Аль-Каиды. Если посольство в центре страны мало того что занимается шпионажем, так еще и ведет подрывную деятельность, принимает «гражданских активистов», выдает им деньги на революцию, в дипломатической почте принимает и раздает таблетки… что, и сейчас считать такое посольство дипломатическим объектом?

А не пошли бы вы…

Минск был на осадном положении, и в посольстве США вовсю кипела работа. Принимались данные мониторинга от гражданских активистов в разных частях города, все это компоновалось и отправлялось в Вашингтон и в Брюссель. Поддерживалась связь и с остальными посольствами – конечно, само американское посольство находилось под постоянным наблюдением… но через дорогу было украинское, а еще подальше – молдавское, которое недавно было достроено, и непонятно на какие деньги. Поскольку американцы знали, что происходит в городе, и понимали, что могут быть эксцессы, небольшую часть сотрудников посольства отправили на родину, а вместо них прилетела небольшая спецгруппа морской пехоты США, которая усилила ранее существовавшую охрану. Эта спецгруппа входила в состав спецназа морской пехоты США и изначально тренировалась для усиления охраны дипломатических представительств США в кризисных районах. Их было двенадцать человек, в том числе два снайпера и два пулеметчика. При прочих равных это была солидная сила…

Но не сейчас…

Внутренний дворик был безопасным, но они ждали какого-то человека, и НТС попросило выйти и посмотреть, что творится на улице. С тех пор как в городе начались беспорядки и стрельба, милиция установила посты в начале Старовиленской и поставила еще машину на перекрестке, у посольства Украины. Было тихо. Не так давно сюда пробились агрессивные молодчики, но прибыла полиция и пресекла митинг, и с тех пор было опять тихо…

Бред Каннингэм, штаб-сержант Корпуса морской пехоты США, родом из Джерси, типичный WASP, курносый и с рыжиной в волосах, готовился выйти. Он уже не первый раз работал на прикрытии НТС и тайных операций, не первый раз выезжал в город обеспечивать встречи – поэтому у него была гражданская одежда и он знал, что делать. Он сбросил форму, надел джинсы и куртку с вставленными в нее керамическими пластинами, затем сунул во вшитую кобуру пистолет М9А3, а еще один, «макаров», положил в карман. «Макаров» был тяжелым, для бэк-апа[44] подходил плохо, но если что-то произойдет и придется стрелять, то лучше из «макарова», чем из «беретты».

Нацепив на нос очки «РейБан Авиатор», он вышел в крохотную дежурку. Здание, в котором квартировало американское посольство в Беларуси, было каким-то историческим, не новой постройки, и потому здесь все было крошечным и ужасно тесным. Не сравнить с новым украинским или казахским комплексами посольств – те-то строились с нуля. Каннингэм послужил и там, и там: Казахстан запомнился огромными пространствами и шикарными, но совершенно без архитектурного стиля домами, а Украина – проституцией и бьющей в глаза заброшенностью и нищетой. И чувством опасности…