Повелитель теней. Том 1 - Лариса Куницына

подумай.

— Если замок заблокирован извне, то… Значит, был кто-то третий?

— Понимай, как знаешь. Я ничего не понял. Знаю только, что после этого мы застряли здесь намертво.

— Где сейчас Олдридж?

— Точно не знаю, но думаю, что на востоке. Там за горной грядой есть Грозовая гора.

— Ты знаешь, как туда пройти?

— Никто не знает. Говорят, что есть карта, но её прячут. Последнее время появилось слишком много чужаков, которые охотятся за Алмазным Сердцем.

— Кто её прячет?

— Альдор. Он считает, что Алмазное Сердце не просто драгоценность, оно — основа этого мира. Судя по тому, что Грозовая гора постоянно окружена тучами, на вершине часто случаются грозы, не исключено, что там какой-то источник энергии или что-то в этом роде. Вобщем, он считает, что будет лучше для всех, если до этой реликвии никто не доберётся. И я с ним согласен.

— Мне плевать на реликвию. Мне нужен Олдридж.

— Я понял, — кивнул Адриан. — Подумаю, что можно сделать.

— Теперь второе, как собрать ваш экипаж? Почему оказалось, что часть людей здесь, часть — в Сен-Марко?

— Это из-за Кабреры, — проворчал Адриан. — После смерти Азарова, побега Бена, и исчезновения Ноттингема и Моро, старшими по званию оказались Сэм де Толли и Саша Карнач, они оба командоры третьего класса. Карнач — опытный командир, он мог сохранить единство экипажа, а Сэм — инженер, но с амбициями. Кабрера сразу начал вбивать между ними клин, заводил Карнача и подзуживал Сэма, напевая ему о том, что Сашка хочет всех подмять, но только Сэм может вывести нас из этого тупика. В результате они крупно поцапались. Ребята, имеющие боевую подготовку, признали Карнача командиром и решили вместе с ним идти в Сен-Марко. Там всё-таки земляне, говорят по-французски, в общем, там всё как-то понятнее. Но де Толли заявил, что пойдёт сюда, и за ним потянулась вся наша интеллигенция. И, естественно, как только они оказались здесь, команда развалилась, каждый пошёл своим путём, кто где, все поодиночке. Только мы с Энцо держались вместе, но после того, как он узнал о гибели Джильды Джиоло, в нём словно что-то погасло. Они же были земляками, из Тосканы, астронавигаторы. Он её опекал. А вчера…

— Я понял, — кивнул Кирилл. — Только не понимаю, почему ты не пошёл с Карначом. Он — наш человек. Я его хорошо знаю, он своих не сдаёт ни под каким видом. И как командир вполне надёжен.

— Да, все, кто ушёл с ним, у него под крылом. Но я не мог бросить наших очкариков. Если что случится, кто их будет вытаскивать? Если б я не пошёл, то Энцо бы уже не было на этом свете.

— Согласен. А откуда ты знаешь, как устроился Карнач?

— Я не Кабрера, и с Сашкой никогда не ссорился. Он знает, почему я не пошёл с ними. Мы поддерживаем связь, насколько это возможно.

— А это не опасно? — понизив голос, спросил Кирилл.

— Конечно, опасно, но мы с ребятами договорились не терять друг друга из виду. На всякий случай.

— Так вот этот случай на подходе, друг мой. Нам нужно собрать всех.

— Не так быстро, — поморщился Адриан. — Здесь ещё даже телеграф не изобрели. Ближайшая оказия для письма будет недели через две. Короче так, где я обитаю, ты теперь знаешь. Если что, спросишь у любого, подскажут, как найти. Энцо скоро тоже на ноги встанет. Я его предупрежу. Ему можешь полностью доверять. Больше никому, слышишь? Я ни в ком, кроме него, не уверен. Кабреру вообще близко к себе не подпускай. Изабо, если она тебя, не дай Бог, заметит, скорее всего, использует и кинет. Остальных ты вряд ли без меня найдёшь, да и они сейчас по уши в своих делах, и не знаю, как отреагируют на твоё появление. Но при случае, я их прощупаю.

— Я рад, что встретил тебя, братишка, — улыбнулся Кирилл.

— Не могу сказать тоже, — грустно усмехнулся Адриан. — Сидел бы ты, брат, дома с женой и детьми, мне б спокойнее было. Но уж если оказаться с кем-то в одной лодке, то лучше с тобой.

На прощание они обнялись, и Кирилл отправился обратно в башню Старого единорога.

Глава 10

Этот храм стоял особняком от остальных, в самой глубине внутреннего кольца луара, позади замка альдора. Но, даже подойдя к его входу, непосвящённый не увидел бы его, потому что эту скромную арку окружали безликие дома. Здесь не устраивали пышные церемонии, сюда не ломились толпы страждущих, и только иногда в неё входили, настороженно озираясь, люди в тёмных плащах с низко надвинутыми капюшонами. Они искали здесь помощи, но не милости, потому что божество, прославляемое в этих стенах, не было милостивым, и в этом была его суть. Пройдя по длинному лабиринту хода, его адепты попадали в небольшой двор, окружённый с трёх сторон высокими глухими стенами. И перед ними, наконец, открывался фасад храма с чёрными колоннами, мрачными статуями крылатых рыцарей с длинными мечами, лица которых скрывали забрала шлемов, похожие на маски сказочных чудовищ. Войдя внутрь, они попадали в высокий гулкий зал, где такие же колонны подпирали тяжёлый свод потолка, страшные каменные монстры выглядывали из стрельчатых ниш, и вечную мглу разгоняли десятки чёрных свечей, горящих в чугунных шандалах.

По залу медленно двигались тёмные фигуры в мантиях, лица их были скрыты чёрными бархатными масками. Это были служители Ангела Тьмы. Это был его храм, ему здесь приносились кровавые жертвы, и в честь него звучали жутковатые монотонные гимны, исполняемые под бой барабанов. В дальнем конце зала над алтарём из чёрного дерева и такого же чёрного мрамора был устроен алтарь. На нём возвышалась статуя высотой в три человеческих роста. Из-за скудного освещения внутри храма видны были только серебряные, украшенные чернью латы, на которых таинственно мерцали загадочные письмена, и тонкие бледные руки, одна из которых сжимала длинный тяжёлый меч, а вторая держала на ладони хрустальный шар. Говорили, что тот, кто осмелится заглянуть в его глубины, мог увидеть будущее, которое при этом становилось фатальным и неотвратимым. Верхняя часть статуи терялась во мгле, лишь угадывались широко распростёртые чёрные крылья.

По бокам алтаря стояли широкие чаши, наполненные золотом и серебром, подношениями, которыми приходящие сюда оплачивали помощь тёмного божества. Никто не охранял эти сокровища, потому что мало кто решился бы похитить хоть самую маленькую монетку у того, кто стоял рядом, внимательно наблюдая из своей тьмы. Лишь изредка жрецы брали большую часть подношений, чтоб переместить их в подвалы, а на малую